Удержать любой ценой (ЛП)

Вэл скулит, и я ненавижу звук, что срывается с её губ. Даже в тот день, когда я вынудил её раздеться догола перед собой, она не издавала таких жалобных звуков.
— Почему ты делаешь это?
Провожу острием стекла по её коже в длину не более чем на несколько миллиметров. Крошечная капля крови попадает на грань, смешиваясь с моей собственной.
— Я хочу высечь своё имя на каждом сантиметре твоего тела, чтобы никто, ты в особенности, никогда не забыл, кому принадлежишь.
Я смотрю на эту каплю крови, восхищённый идеей своего имени в этом месте... каждой буквы в качестве белых шрамов на её персиковой коже. Но я не двигаю рукой. Даже когда мной движут основные инстинкты, я не могу навредить Валентине так, как это делали отец и жених.
Я почти готов выкинуть стекло, убрать его с глаз, чтобы я не закончил то, что начал, когда Вэл кладёт руку поверх моей.
Я смотрю в её покрасневшие глаза, и из меня вырывается вздох. В её взгляде нет страха... в нём что-то более мягкое, нежное... это крошечный проблеск женщины, что я люблю.
— Если это то, что тебе требуется, чтобы простить меня, тогда сделай это. Я выдержу это. Выдержу ради тебя.
9
ВАЛЕНТИНА
— Я сделаю всё что угодно ради тебя, — шепчу я. — Что бы тебе ни понадобилось.
Адриан подносит осколок стекла к моему лицу, пока я всё ещё цепляюсь за его руку.
— Только вот не останешься. Ты сделаешь что угодно ради меня, только не останешься.
В его голосе пучина боли. Тень предательств, которые он переживал вновь и вновь за свою жизнь – матери, отца и теперь мной.
Меня осеняет, что я лишь прибавила ему боли. Вплела своё предательство ко всем остальным, кого Адриан любил. Руки дрожат, и я позволяю им упасть на колени, чтобы только он вжимал стекло в мою щёку.
— Сделай это, — говорю я, надеясь, что он слышит извинение в моем тоне. — Делай то, что тебе нужно, чтобы простить меня.
Адриан смотрит мне в глаза, мечась из стороны в сторону, его глаза тёмные и неотступные. Всё в Адриане кричит, чтобы прижать острие к моей плоти и дать порезать меня. Чтобы запечатлеть себя во мне навеки. И это станет более вечным, чем наши свадебные клятвы.
Когда его руки начинают дрожать, кончики пальцев быстро двигаются по моей щеке, после чего Адриан бросает стекло. Оно ударяется о пол и разбивается у наших ног, присоединяясь к остальным осколкам.
Адриан крепко сжимает мои руки, сдавливая меня пополам как лист бумаги. Не для того чтобы причинить боль, что можно сказать по линии его челюсти, но чтобы напомнить, как близко к краю он находится. Если бы я знала, как вывести его к свету, я бы сделала это, но боюсь, что я никогда не смогу вновь понять, как это сделать. Учитывая то, насколько я запятнана кровью.
Я закрываю глаза и вдыхаю его запах. Даже когда боялась, что Адриан выследит меня и найдёт... было также страшно не увидеть его вновь. Боялась никогда больше не провести рукой по линии его челюсти и не вдохнуть чистый ароматный имбирный запах. Вот о чём я думала, пока была одна. Об этом запахе. Даже сейчас он овевает меня, успокаивая как в далеком прошлом.
Когда Адриан рукой подхватывает ноги и поднимает меня, я распахиваю глаза. Но я не запускаю руки в его волосы и не обвиваю шею. Адриан наверняка не отвергнет меня, но если отвергнет, я не вынесу этого после всего произошедшего.
— Расслабься, ангел. Я просто вымою тебя, — шепчет Адриан.
В отличие от первого раза, когда он мыл меня, Адриан включает душ и заводит нас обоих внутрь полностью одетых. Когда мы оказываемся под струями воды, омывающими великолепными горячими брызгами напряжённые мышцы, Адриан срывает с себя одежду. В его взгляде не осталось ничего от осторожного и осмотрительного мужчины. Словно мой уход лишил Адриана этого. Это причиняет боль, потому что это я в нём любила.
Одежда Адриана лежит влажной кучей в углу, и я с трудом сглатываю от вида его эрекции, отскакивающей от живота, когда он хватает меня за талию и притягивает к себе.
 
— Я сказал тебе успокоиться, Валентина. Не хочу повторять это вновь. Я не буду трахать тебя в душе, пока твою кожу усеивает кровь отца.
Мне нечего на это ответить, поэтому я просто киваю и позволяю Адриану снять с меня грязную одежду. Он кидает её поверх кучи, а затем оттирает кожу мочалкой и мылом, пока она не начинает краснеть. Имбирный запах витает вокруг нас в воде и по нашей коже. Даже пар выносит запах из кабинки. Я повисаю в объятиях Адриана, как кукла, чья ниточка, наконец, достигла предела.
— Расслабься, — шепчет Адриан. Он гладит меня по спине и покачивает напротив себя. Не в сексуальном смысле, а как ребёнка в объятиях.
Тот факт, что Адриан пытается утешить меня после содеянного мной, непомерно усиливает боль в груди. Она прожигает меня изнутри. Я чувствую стыд от того, что ушла и даже не смогла это как следует сделать, а теперь он обнимает меня, спасает от полного разрушения и моет пальцы ног, ибо даже туда каким-то образом попала кровь.
— Думаю, тебе понадобится новая мебель, — произношу я ему в грудь.
В его тоне проскакивает доля юмора.
— Что?
— Я всё замарала кровью. Не знаю, сможет ли кто-нибудь очистить от неё машину и кресла в спальне.
Адриан отстраняется и смотрит мне в глаза. Крошечная складка пересекает его лоб.
— Тебя заботит мебель?
Прежде чем я успеваю ответить ему, Адриан выключает воду, выводит меня из душа и заворачивает в полотенце. Мне не хватает времени сделать что-нибудь с локонами или просто вытереть воду, когда он вновь подводит меня из ванной к кровати.
Я забираюсь на неё и подползаю к своей стороне, хоть и чувствуется это неправильным, когда наши отношения в критическом состоянии. Адриану нужны объяснения, и в итоге он вытащит их из меня, так или иначе. Адриан ведь знает каждую мою струну, как для боли, так и для удовольствия.
Он тянет меня за лодыжку, протаскивая по кровати на спине, полотенце сбивается и развязывается, оставляя меня обнажённой с раздвинутыми ногами и желающей его так сильно, что сводит живот.
Только Адриан не касается меня. Он укладывает меня в ту позу, в которой меня хочет, убирает руки и проводит ими вверх и вниз по своей длине.
— О нет, ангел, ты не заслуживаешь права кончить в ближайшее время. Я планирую заставить тебя потрудиться ради этого. Если у тебя для меня нет ответов, то у меня для тебя тоже совсем ничего нет.
Пальцы покалывает, и сводит живот. Каждая жилка в теле кричит потереть клитор и взять всё в свои руки. Но если я сделаю это, Адриан разозлится. Для него это будет нарушением сделки. Поэтому я прижимаюсь кулаками к бёдрам, сжимая сизое покрывало так сильно, что оно колет кожу.
Я наблюдаю за тем, как дрочит Адриан. Одна рука опускается вниз, чтобы поиграть с внутренней стороной моего бедра, а другая яростно двигается, пока он разглядывает мою наготу. Я наливаюсь жаром от глубины его взгляда и отвожу взгляд, после чего он шлёпает внутреннюю сторону моего бедра достаточно сильно, чтобы я почувствовала боль.
— Я не разрешал тебе прятаться.
Я тяжело сглатываю и слабо киваю, смотря вновь на эрекцию, крепко зажатую в его руке. Адриан работает всё активнее и быстрее, пока второй рукой он всё глубже впивается в кожу. Не думаю, что он осознает это, как и тот факт, что завтра там будут синяки. Это перестаёт иметь значение, когда я замечаю каплю влаги, стекающую с темной головки. Адриан убирает её при следующем движении, смешивая с водой, которую он не стёр с тела после душа.
Я облизываю губы, отчего Адриан сильно стискивает зубы. Адриан кончает почти в замедленном движении, разбрызгивая белую липкую смесь по моим ногам, бёдрам и даже на грудь.
Пока я наблюдаю за этим, приоткрыв рот, Адриан втирает капли в мою кожу, встречаясь со мной взглядом, пока каждый отпечаток не остаётся липким на моём теле.
Я не шевелюсь, наблюдая и ожидая, пока тело натянуто, как тетива. Чтобы подвести меня к краю, ему понадобится всего несколько секунд. Я слышу в ушах звук собственного сердца и тяжело дышу, крепче сжимая постельное белье.