Леди Валентайн (СИ)

С утра нас ждало представление. Делора, когда поняла, что я собралась уезжать, принялась нарезать круги около меня, причитая, вскидывая руки и пытаясь меня то ли обнять, то ли сразу задушить. Меня завуалировано называли неразумной, глупой, взбалмошной, легкомысленной и прочее, прочее.
И все это происходило прямо на крыльце особняка. Глория при этом стояла около двери, с интересом поглядывая на представление, а Катерман спокойно сидел на козлах, безразлично глядя на небо, которое постепенно затягивалось серыми и низкими тучами.
— Хватит, — прервала я причитания Делоры. — Отойди в сторону, — сказала, хмуро глянув в лицо служанки.
Вся ее показная забота на миг слетела, а в глазах мелькнуло раздражение. Она поджала недовольно губы, отчего носогубные складки стали только глубже, придавая ее лицу неприятное выражение. Сделав шаг вбок, Делора сложила руки на груди, притворно вздохнула, явно желая сказать что-то еще, но я стремительно подошла к карете, встала на ступеньку, а потом быстро нырнула внутрь.
Глория махнула рукой еще одной молоденькой служанке с которой они приятельствовали и юркнула следом за мной. Она хлопнула дверцей, а я невольно прикоснулась к шляпке на голове. Мне все время казалось, что она сейчас упадет. Глория с утра сделала мне вполне удобную прическу, а потом еще и закрепила как-то по-хитрому красивую шляпку. Сидела она чуть на боку, отчего и казалось, что любое резкое движение вызовет ее падение. Именно поэтому головой приходилось крутить медленно, старательно держа голову ровно.
Глория стукнула кулачком по стенке кареты и почти сразу мы ощутили плавный толчок — экипаж тронулся с места. Признаться, я не рассчитывала, что ехать будет столь удобно. Видимо, здесь уже додумались до амортизаторов. Или придумали какой-то иной способ, уберегающих родовитых путешественников от тряски.
Если Глория и хотела со мной поговорить, то молчала, с детским восторгом выглядывая на улицу. Я и сама отодвинула занавеску и наблюдала за протекающим мимо пейзажем. Спустя полчаса после того, как мы выехали, разразилась самая настоящая буря.
Дождь всегда действовал на меня умиротворяюще, поэтому я сама не заметила, как заснула. И мне было откровенно всё равно на раскатистый гром. Снился мне Темка. Он сидел у меня на коленях, смотрел серьезным взглядом и спрашивал: «С тобой все будет хорошо, ба?» Я ему отвечала, что все у меня отлично и волноваться не стоит. Он кивал с умным видом, оглядывая меня пристально и совсем по-взрослому сетовал на то, что я его не послушала, а ведь он пытался меня предупредить, как-то задержать. Недовольно вещал о том, что взрослые совсем не слушают детей, а ведь им открыто немного больше, чем нам. Я сокрушалась вместе с ним, умиляясь серьезному выражению на детском личике.
«Знаешь, ба, ты и раньше была красивой, — сказала он, осторожно дотрагиваясь до моих длинных и светлых волос, — а сейчас ты стала очень, очень красивой. Если тебя кто-то будет обижать, ты мне скажи, ладно?»
Я на это только улыбалась и кивала.
Проснулась я с улыбкой на губах. Перед глазами до сих пор стояло серьезное лицо внука. Маленький мужчина.
Расправив плечи, моргнула пару раз и выглянула в окно. Все еще стоял день, но дождь уже закончился. Глория тоже спала, неловко развалившись на скамейке.
Проведя рукой по лицу, встряхнулась и решила, что пора сделать остановку и сходить немного разогнать кровь. Разбуженная Глория дала понять Катерману стуком по стене, что мы хотим сделать привал. Экипаж почти сразу остановился на обочине дороги.
Выбравшись из кареты, я сделала несколько шагов в сторону, разгоняя застоявшуюся кровь. Рядом спрыгнула Глория. Катерман тоже решил сойти на землю, разминая явно затекшие с непривычки плечи и спину.
Стояли мы недолго. Немного походили, заглянули в лес, а потом поехали дальше. Есть можно было прямо в дороге, все-таки не увеселительная прогулка.
К ночи мы добрались до небольшого городка, в котором довольно легко отыскали трактир. Мы могли бы ехать и ночью, но Катерману требовался отдых. Да и лошадей не целесообразно гнать сутками напролет.
 
Сойдя на землю, я распрямила плечи и двинулась в сторону входа в трактир. Глория объяснила, что в таких местах на первом этаже обычно размещается харчевня, в которой можно поесть, а на втором этаже комнаты.
Стоило мне сделать шаг внутрь, как в нос тут же ударил не слишком приятный запах. Удержав безразличное выражение на лице, я осмотрелась, замечая, что харчевня в данный момент была полна народу, а потом двинулась в сторону стойки, за которой стоял, я так подозреваю, хозяин данной «гостиницы».
— Добрый вечер, госпожа, — поздоровался мощный мужчина, бывший более чем на голову выше меня. В этот момент он лениво вытирал тряпкой деревянную поверхность стойки, глядя на меня со сдержанным любопытством и ожиданием.
— Добрый вечер, мистер, — поздоровалась я в ответ. — Мне нужно две комнаты. Одна для меня со служанкой, а вторая для кучера.
— Для кучера? — уточнил зачем-то мужчина, явно удивившись. Впрочем, удивление его носило кратковременный характер. — Хорошо, как скажете. Ужинать будете здесь или вам в комнаты занести?
Я еще раз осмотрелась, замечая, что на меня многие обратили внимание и сейчас пристально рассматривают. Почти все посетители были мужчинами и это несколько… нервировало. К тому же некоторые выглядели весьма темными личностями. Парочка и вовсе вызывала лишь брезгливое недоумение.
— Принесите в комнаты, — решила я, подумав, что не стоит привлекать к себе еще больше внимания.
— Хорошо, — мужчина кивнул и вышел из-за стойки. — Я покажу вам ваши комнаты.
После этого мы поднялись на второй этаж. Наши комнаты оказались рядом. Ту, что с двумя кроватями заняли мы с Глорией, вторая досталась Катерману, хотя он и сказал, что вполне мог поспать и на конюшне в стоге сена. Оказалось, что большинство делает именно так, ведь хозяева чаще всего не желают платить за еще одну комнату.
Обстановка в комнате была… убогой. Другого слова и не подобрать. По сути, из мебели здесь были только кровати, не считая двух тумбочек и колченого стула, сиротливо стоявшего под окном. Пол деревянный, скрипучий, как и дверь. На окнах ставни, которые вполне можно было закрыть изнутри, что меня весьма порадовало. Белье на кроватях серое и выглядевшее так, словно его никогда не стирали, но чистый запах говорил о том, что это не так. Честно говоря, спать на таком не хотелось. Мою дилемму разрешила Глория, вытащив из одной из сумок дорожный плащ. Сейчас надевать его было жарко, но я все-таки взяла его на всякий случай с собой. Развеваться всё равно не планировала, поэтому решила, что просто лягу поверх, и все. Честно говоря, меня сильно удивила разница между обстановкой в этом месте и в особняке. Такое ощущение, что два здания принадлежат разным эпохам.
Вечером, поужинав, мы легли спать, надеясь хорошенько выспаться. Если делать как можно меньше остановок, то до следующего постоялого двора мы должны были добраться как раз к завтрашнему вечеру.
К сожалению, поспать нам толком не дали. Впрочем, что-то такое я и предполагала еще тогда, когда вошла в эту таверну.
Поначалу я даже успела задремать, но меня разбудили звуки, доносившиеся снизу. Рассерженно фыркнув, закуталась в плащ сильнее, стараясь закрыть уши, но это плохо помогало. Спустя некоторое время на своей кровати завозилась явно разбуженная Глория. Она шумно вздохнула и поднялась.
Я повернулась в ее сторону, но в комнате стояла такая темнота, что видно было только едва заметный силуэт.
 
— Не спите, госпожа? — шепотом, на грани слышимости спросила она. И как только поняла? Ощутила, что ли, мой взгляд?
— Не сплю, — сказала я, вздыхая и садясь на кровати. Потянувшись, широко зевнула, рефлекторно прикрывая рот рукой. — Что-то они совсем расшумелись, — проворчала. — И как только другие постояльцы это терпят. А ты чего встала?
— В уборную захотелось, — призналась она. — А вы? Не хотите?
Прислушавшись к себе, кивнула, но потом подумала, что мой кивок из-за темноты не виден, сказала вслух: