В поисках смысла (СИ)

— Да я же ночь спать не буду!
— Будете, и прекрепко.
Утром за завтраком мы решили начать с моих поделок. Гостя уважить надо в первую очередь. Кузнецы, да и сам Пуадебар заглядывали не раз. Доложили, что все готово. Мы загрузились в брички и двинулись к озерку. До него в сторону Сулича километров десять.
На месте нас уже ожидала вся команда Механика. Иван Иванович картинным жестом сдернул рогожу. Пред взором Шильдера предстал катамаран из толстой двойной пропитанной жиром и смолой кожи, натянутой на каркас. 
— Даю вам привилегию первому пройтись, хотя, думаю, мои орлы уже опробовали. Так просто бы не выпустили. Обратите внимание на механизм.
Карл Андреевич обратил. Забрался, пачкая сапоги, на сиденье, его толкнули от берега.
— Крутите педали, — смеюсь я.
Сначала неумело и даже робко, затем с проверкой полной скорости катамаран описывал круги на озерке легко догоняя быстро идущего по берегу человека. Стал стягиваться любопытный люд из окрестных деревень. 
— Вот уж сюрприз, — взял меня за плечи Карл Андреевич после прогулки, — восхищению моему нет предела. Устроено как хитро! Теперь вижу воочию, почему Вам смешны были утиные лапки.
— Если понравилось, то давай подумаем, что с этим сделать. Можешь эту модель разобрать и к себе отвезти. Будешь дам катать.
— Если позволишь, то я возьму чертежи. Действующую модель посторонним пока видеть не к чему.
— Еще сухопутная машина будет. Но позже. Других дел много.
— Очень любопытно, каких? — улыбается полковник.
— Поехали, кое-что покажу. Непосредственно к минному делу относится.
— Прости, мой друг, но ты еще тот интриган. Я сейчас пешком побегу от нетерпения.
Пироксилин не сразу получился. Точнее, то, что получится, будет взрываться и само по себе. Хорошо, что мы делали маленькие порции. Успели без большой беды выяснить, что его надо держать мокрым. Рослин придумал смочить его смесью спирта и эфира. Взрывчатка стала мягкой и трамбовалась в шашку. Залили ее воском, чтоб не высыхала. Еще очень много экспериментов нужно, чтобы выяснить все тонкости применения. А еще лучше сделать бездымный порох. Но там нитроглицерин нужен опять же. 
О взрывателе я тоже задумался. Нарисовал примитивную схему. Оказывается, гремучая ртуть уже есть, как и бертолетова соль. Мало того, и капсюль изобретен каким-то американцем почти десять лет назад. 
Шильдер не захотел после обеда, пришлось ехать на полигон не отдохнув.
Шашка на сто грамм заложена в лунку. Воск удалили, вставили трубку с порохом, а к ней огнепроводный шнур. Пока мои минеры-химики готовились, я показал полковнику «фокус».
— Смотри, — держу я на ладони белый волокнистый кусок, — угадаешь, что это?
— Вата, — уверенно отвечает Карл Андреевич.
Я подношу огонь. Кусок в мгновение ока становится облаком огня и исчезает без следа и дыма.
— Как это?
— Вот так. Дыма при сгорании не образует. Если сделаем из этой штуки метательный заряд, то получим перспективы необозримые. А сейчас увидишь, как четверть фунта бахнут, — я машу рукой.
Человек отбегает от дымящегося шнура, зафырчала трубка. Бах! Комья земли полетели в стороны.
— Мощнее пороха раза в три, — сообщаю я опешившему Шильдеру, — но пока капризен, требуются условия хранения.
— Ты вот так спокойно говоришь? Имеешь на руках такое, и вот так запросто? — Он протер лицо рукой, — честно скажу, большей части слухов я не верил. Аквапед изобрели, так на то профессор есть, человек не последний в науке. Но сейчас не знаю, что и сказать. Одно дело чертежи с картинками, другой каленкор воочию видеть. Говорю сразу, как офицер, как патриот России, я доложу о твоем изобретении.
— Доложи. Но только не ленивым и важным хомякам с генеральскими погонами, а тому, кто волен им дать просветляющий пендель.
— Все шутишь? Мне не до смеха, я в полном восторге. Хотя и смешно, надо запомнить.
— Давай возьмем паузу. Все вопросы после обеда.
Откушав и вздремнув пару часов, мы осмотрели лабораторию. Довольно простая технология получения пироксилина поразила Карла Андреевича. 
 
— Ты совершенно не практичный человек, чтобы там не говорили про тебя, — заявил он вдруг, — и я уверен, что тоже патриот в самом высоком смысле.
— В этом я тоже уверен.
— По другому и быть не может, иначе уехал бы со своим изобретением и всей командой в Европу или Англию.
— Не уеду.
— Да мы с такой начинкой все крепости на воздух пустим!
— С такой не знаю, но есть планы.
— Я же говорю, непрактичный. Военное ведомство может выделить деньги на разработку, только покажи им такую шашку. Да что там, надо непременно, чтоб Николай Павлович лично увидал.
— Так пособи, чем можешь, — улыбаюсь я, — есть мысль сделать огнепроводный шнурхороший. Как раз для твоих нужд.
Чуть было не добавил, что мы в детстве делали. Не такой конечно, но похожий. Делов — то было вымочить шнурок хэбэшный в насыщенном растворе калиевой селитры. Натриевая хуже, но тоже можно. А чтобы совсем хорошо, водкой разводим черный порох до густой сметаны и шнурок в него погружаем. Лишнее тесто можно убрать, если через дырку миллиметра в три-четыре аккуратно протянуть. Оплетка из скотча. Такой и под водой гореть будет.
— Ты не знаешь, где взять скотч? — Говорю я в сторону, но полковник слышит.
— Привезут шотландского, коли охота есть. По мне так лучше водки нет.
— Ну да.
Я рассказываю ему, как хочу сделать.
— Оплетка нужна.
— Это я решу, — глаза его блестят, — можно битумом пропитать, камедью покрыть. Дашь мне со собой это?
— Ну конечно дам. Иначе бы и показывать не стал.
Следующим утром на омуте маленькой речки стали собирать скафандр. Его уже опробовал в ванной Шильдер, не утерпел. Зато доработал клапан, как следует. Призвали водолаза побойчей и теперь втроем запихиваем его внутрь. На берегу человек двести. Крестьяне такое развлечение не пропустят. На всякий случай рядом лодка с четырьмя людьми. Для накачки воздуха пока меха используем. Завинтили, проверили. Все части подошли и встали, как нужно. Испытатель кивает, что готов.
Блестя на солнце медью, водолаз, важно переваливаясь, пошел в омут. Скрылся при всеобщем ахании. Обильные пузыри указывает, где он находится. Судя потросу, глубина оказалась пять метров. Не так и мало для такой речушки. По нашим условиям пробыть ему надо в воде десять минут. Шильдер вслух объявлял о каждой минуте на своем хронометре в виде луковицы. Время вышло, подергали веревку, Когда шлем показался в воде, несколько человек бросились одетыми в воду помогать. Надо подъемный механизм делать. Не волоком же его потом вытаскивать.
— Воздуху поболее желательно, — кивнул водолаз, употребив стопку водки и ожидая еще.
— Мил человек, — поднимаю я бровь, — доложи без проволочек.
— Так и доложу я Вам, Андрей Георгиевич. Будь у нас такие на Волге да на Яике, да на Каспии, не осталось бы ни единой полушки на затонувших купцах. Но воздуха надо качать сильнее.
Вот теперь я выдохнул. Нигде ничего не протекло. Уши не заложило. 
— Напомни, как зовут, — смотрю я в глаза казаку с Яика.
— Власом, ваше благородие.
— По отчеству как?
— Петров. Влас Петров Печкин.
— Так вот, Влас Петрович, назначаю тебя старшим водолазом. Будешь ответственным за испытание. Помнишь, о чем я говорил Вам, когда клятву мне давали?
— Как не помнить, и детям расскажу.
— Так я не ради красного словца ветер гонял. В Санкт-Петербург со мной поедешь.
Влас замер и даже будто раздулся в размерах.
— Поздравляю искренне, Андрей Георгиевич, — Шильдер колол усами, когда целовал, — на этой маленькой речке свершилось огромное событие, которое войдет в историю. И как я рад, что присутствовал при нем.
— Клапан Шильдера тоже упомянут. Есть еще вопрос. Ты Соболевского знаешь?
— Если инженера, то знаю Петра Григорьевича, но не близко. Он недавно в Петербурге.
— Я ему тут письмо посылал с приглашением, так он очень вежливо отказался.