Новый порядок (СИ)

— Простите, нам необходимо отправиться сначала в Великий Израиль и доложить командованию о ходе операции, — тревожно сказала Сериль. — Я… я просто не верю, что это происходит. Ещё день назад я отправилась, чтобы получить информацию об экономике китайских ферм. А эти люди, с которыми вы дрались, нужны были мне для поиска одной девушки.
— Марта Валерон?
— Да.
— Да. Нам сообщил один человек, что девушка с таким именем и фамилией была замечена в Южной Америке.
— Господи! — сорвалась Сериль. — М-моя дочь.
— Да, — голос Командора тоже дрогнул. — И мы собираемся за ней отправиться. Через два дня нас ждёт специальный тактический борт. Всё будет быстро и жёстко.
  
Глава одиннадцатая. Союзники
 
Глава одиннадцатая. Союзники
Спустя два дня. Директория коммун.
Парень в светло-серой форме взял в руки небольшой тонкий планшет, став по нему водить пальцами, в поисках нужной информации. Пока массивный транспортный вертолёт несётся над заснеженными полями в группе нескольких таких же машин. Рядом с ним, справа и слева, бойцы в такой-же форме, усиленные бронежилетами и держащие в руках длинные серебристые лазвинтовки на предохранителе.
Мужчина стал набирать какой-то текст на экране, и мгновенно отправил его собеседнику за многие километры отсюда:
«Как мой брательник?»
Тут же пришёл ответ:
«Приветствую Яго. Ситуация стабильная. Он пару раз вёл диалог сам с собой, пару раз впадал в истерику и панику, но всё ещё под контролем самого себя. Мои препараты здесь не справляются».
«Зараза», — стал печатать Яго. — «Ты его держи в норме, а то он совсем расклеится. Конец связи».
Мужчина
— А русские точно придут нам на помощь? — раздался вопрос от одного молодого паренька. — Или нам самим придётся сражаться против врага?
— Солдат, главный союзник — твоя храбрость. Так что засунь упование на помощь себе куда поглубже и надейся на себя. Понял? — прорычал Яго.
— Да, господин.
Яго не рад тому, что его оторвали от родной Ангельской Стражи и поставили командовать отрядом имперского гвардейского отряда «Палатина Аквила». Это даже не спецназ, а отборные части пехоты, который выпал судьбоносный шанс резко увеличить шансы Империи на победу. Долгие дни войн с Директорией Коммун принесли свои малые плоды — усилием трёх армий удалось прорваться через защитные пирометры страны, а также уничтожить три особых полка — Сторожевой по границам, Егерский и брошенный в отчаянии удержать наступление — Тактическо-партийные духовный. Вместе с этим Россия, Польша и Рейх уничтожили уже две армии, пытавшиеся противостоять их продвижению. Но эти победы дались нелегко, ибо обученные воевать, натренированные до лучших стандартов и одурманенные идеологией, они сражались с особым остервенением. Города Коммун пятой и четвёртой представляли из себя фантасмагоричное сочетание серых высотных монолитных блоков, прямых донельзя улочек и оборонительных сооружений. Они с кровью и потом прогрызались через защиту врага, отключая электричество и глуша волны, лишая врагов связи и коммуникаций.
Вместе с этим Яго встречал множество обычных людей — потерянных и лишённых ориентира. Ещё вчера им рассказывали, что Директория неодима, что она едва ли не единственная страна на планете, а теперь народ вынужден встретиться с захватчиками. Всё стало прахом для них, всё потеряло смысл и многие впали в депрессию, панику или безумие. Кто-то с оружием в руках попытался вернуть старые порядки. Бедные искалеченные люди лишись самой возможности нормально чувствовать и жить, ибо все их эмоции, вся их жизнь крутилась вокруг партии и страны, которых больше нет. Яго подумал, что Рейх хоть и со своими тараканами — заставляет чтить государство, возводит мораль на невообразимые высоты, призывает к молитве и вере, крестит огнём и мечом, но всё это детские шалости по сравнению с тем, что сделала Директория. Здесь Яго встречал людей без душ, целые роты рабов, которые использовались либо для утех, либо для тяжёлой работы. Детей не рожали, а выращивали по народным заказам, внося свои коррективы в их развитие. Подумав о всём этом, Яго готов был рассвирепеть от зверств, творимых коммунистами, ибо они не знали к жалости. Ни к преступникам, ни к собственному народу.
 
— Господин капитан, — раздаётся воззвание к Яго. — Что по эвакуации.
— Наша задача — уничтожить вражеское командование и Апостола Коммун, — мерно стал говорить Яго. — Оно находится в центре тридцатитысячного скопления войск красной шоблы. Мы прорываемся в самый центр и ликвидируем командование. Как думаете, какой идиот будет нас оттуда вытаскивать?
— Понимаю, — согласился солдат. — Ради Господа и Империи, хоть в ад.
— Ох, стандартное клише — главный гавнюк уничтожен, и вся нечисть от этого дохнет.
— Нет. Директория Коммун после его продолжит сопротивляться, но уже не так рьяно. Сломается главный механизм партийного регулирования, который поднимал бы весь народ.
— Да, господин капитан. И зачем нам туда лезть? Уничтожили бы их постепенно и добрались до командования позже.
— Запомните братья, — громогласно заговорил Яго. — Перед нами — страшный враг. Он не ведает жалости, ни к женщинам, ни к детям. На его руках — кровь невинных, дела рук его — тысячи и тысячи преступлений против беззащитных. Если сегодня мы отдадим свои жизни ради уничтожения командования, то это только приблизит победу, и остановит все эти массовые зверства.
Валерон понимает, что сегодня они вряд ли выживут в этой битве. Три сотни отборных солдат возрождённой из оставшихся в живых Мортиариев и продолживших их традиции, явно не устоят против тридцати тысяч человек, нескольких сотен единиц техники. Если бы не ПВО, то всё можно было бы накрыть ковровой бомбардировкой, но эти вертолёты — единственное, на что удалось нацепить силовой поле.
Яго стал считать считанные минуты до столкновения с безжалостной коммунистической ордой — с сосредоточением войск в двадцать тысяч человек, не считая «Алого Рассвета», десантного, столичного полков, а им в поддержку пришёл милицейский и армейский полк поддержки. Вся эта орда собралась для нанесения контрудара, что остановит наступление союзных войск.
Имперцы не ждут подкреплений, ибо кто придёт им на помощь? Войска Рейха на несколько километров по ту сторону фронта, Российско-польские объединённые силы так же не близко и связаны боем на востоке. Нет, им придётся в одиночку вступить в бой с превосходящими силами противника.
Вертолёты увеличили скорость, за бортов раздались хлопки и взрывы, машины затряслись, а их борта покрылись светло-голубой пеленой. Силовые поля, защищающие от систем ПВО хоть на время отсрочат смерть. Там, в окне Яго видит поля, изрытые траншеями и усеянные лёгкими постройками. Танки, БТРы, системы ПВО — всё это роится на поверхности в ожидании приказа двинуться на юг. Против них выступят десять полков Армии Рейха, Гвардия Трибунала и Корпус Веры.
Яго подготовил своё оружие — большой громоздкий автомат, напоминающей отдалённой Калашников. АК-899, оружие Ангельской Стражи.
«Увеличенный калибр под бронебойный патрон вместе с гранатомётом не оставит врага равнодушным», — подумал Яго и тут же связался с пилотом, схватившись за ручку, чтобы не свалиться от постоянного кача:
— Когда мы прибудем на место?
— Через пару минут, господин. Держитесь.
— Давай, пилот. Не подведи нас.
Яго обернулся и устремил взгляд во чрево машины. Массивный реактивный вертолёт несётся на всех скоростях прямо в логово врага. В багровых оттенках от ламп от видит лица ребят, переполненных волнением и страхом. С ним — полсотни бойцов, все они прожжённый народ, но поход в самоубийственную миссию может подорвать дух любого. Он, вобрав всё своё красноречие, обратился к воинам, и все они услышали его голос через колонки и наушники:
 
— Палатины, — звонко обратился Яго. — Сегодня нам выпала важная миссия, возможно самая важная в этой войне. Все вы знаете в чём её она заключается, но вряд ли кто понимает её смысл! Нам выпала священная задача — задушить лидера врагов в его же логове. Так не посрамим же родины. От наших действий зависит будущее, в нашей воле спасти ещё тысячи жизней. Вперёд, солдаты! За Господа и Империю!