Верни мою любовь (СИ)
— Страшно? Могу сказать по громче, и твои малыши в масках сами тебя закопают. Ты мне поможешь, найдешь ключик от сейфа у своего лучшего друга и принесешь мне. Повторяться не буду. Жду его лично.
Срываю погон, разворачиваю его к солдатам.
— Переговоры закончены, — пинаю в зад, полковник падает. — А теперь, уважаемые гости, съебались все по мастям, по областям. У вас пять минут.
— Уходим, — запыхавшийся свин взбирается на пассажирское сиденье. — Ты еще пожалеешь!
— Обязательно, — отдаю честь!
глава 51
Акси
Все-таки уснула. Не хотела. Вожу рукой по холодной простыне.
Ушел. И на душе сразу так тускло. Горько.
Да чего я опять раскисла! Думала, проснусь среди цветов и получу предложение руки и сердца? Вчера все сделано и сказано было в состоянии шока. Надо быстрей собираться и бежать отсюда.
Оглядываюсь по сторонам. Чем бы себя прикрыть?
Хромаю к шкафу, дергаю ручки — не получается. А это что за двери? Двигаю в стороны створки шкафа-купе, они разъезжаются, предоставляя бесконечный выбор.
Черный… черный… и еще раз черный. Ну-у, цветовая гамма хромает. Перебираю. Не то, не то… эти большие… А там что наверху? Тянусь за штанами, полка обрывается, вещи волной сносят меня, и об пол бьется круглый предмет. На всю гардеробную разливается классическая музыка. Как в детстве, когда открытку открывал или шкатулку.
Поднимаюсь, чтоб определить источник музыки. Шкатулка открыта, и там крутится балерина. Перехватывает дыхание. Неужели он хранил ее? Мою шкатулку. Нашу…
Поднимаю и смотрю на себя в разбитое зеркало.
— Папа, папа он не виновен! Отпусти его!
— Суд приговаривает Беньяминова Ияра Ашуровича к колонии строгого режима.
— Прекрати, Аксинья, — сдавливает ладонь. — Не позорь меня еще больше. Этот выродок отсидит сполна! Зло нужно рубить на корню.
— Это ошибка, ошибка, папа!
— Посмотри на меня, доченька, — сильно сдавливает мои скулы. — Он понесет наказание, пусть не за действия, а за помыслы, но это уже не важно. Эту грязь, которая перебирается через нашу границу, надо уничтожать. Выжигать с малого. А ты молодец, вся в отца! Стой тут, и если даже потолок будет падать, стой на месте.
В руках сжимаю свою любимую шкатулку, подбегаю к решетке смотрю в печальные, опустошенные глаза. Успеваю передать в холодные руки моего лучшего друга шкатулку. Держусь за стальные прутья до тех пор, пока не отрывают от них.
— Говорят, если посмотреть в разбитое зеркало, то семь лет несчастья будут!
Вздрагиваю. Захлопываю шкатулку.
— Я Иштар! Сестра Ияра.
глава 52
Акси
Передо мной невысокого роста девушка, с длинными прямыми волосами, свисающими ниже попы. Ее кожа бледная. Можно сказать, фарфоровая. Все черты словно нарисованы карандашом. Они безупречны. Акцент падает на идеально изогнутые брови и большие карие глаза. Уголки маленьких губ, больше похожих на два бантика цвета спелой вишни, изгибаются в подобии улыбки. Миловидные ямки на щеках подрагивают, как будто ей тяжело держать эту приветливую эмоцию. Уверена: если она чуть приоткроет ротик, вместо зубов будут клыки.
— Я Иштар! Сестра Ияра.
— Я… э-э-э…
Притягивает к себе, заставляя нагнуться. Целует меня в обе щеки.
— Аксинья! Верно?
— Верно!
Неожиданное приветствие сбивает с толку.
Прищуриваясь, рассматривает меня. Улыбка пропадает. На миг огонек в ее глазах разгорается, настроение меняется. Проводит рукой по волосам, немного сжимает их.
— Ты очень красивая, Аксинья! Даже слишком.
— Спас…
Обрывает на полуслове:
— Но недостаточно, чтобы быть невестой, — выносит ядовитый вердикт.
— Что?
— Ой, Аксинья, я не это хотела сказать. Ты же не в обиде? Иногда путаюсь в русском. Долго жила у себя, потом обучение в Англии… Просто такой переполох дома. Будто мой брат украл женщину влиятельного человека… Вот я и хочу разобраться, чтобы всех успокоить.
Стою и не знаю, что делать, просто перевариваю все сказанное и киваю болванчиком.
— Да-а-а-а! Все верно, мы это… друзья.
— И я об этом, — продолжает трещит без умолку. — Просто мой брат не может пройти мимо, когда кто-то в опасности. Вот и произошло недоразумение. Зачем ему чужая пользованная девка, если есть у него невеста нашей нации.
— Девка?
— Ну да, девка. Или как там по-русски? Прости, путаюсь в словах, прости, если обидела.
— Ничего! Все верно, мы просто друзья.
— Вот и хорошо! Я так рада познакомиться с друзьями Ияра лично! Тебе, может, помочь чем-нибудь? Чай, кофе, деньги, одежда? Может, домой хочешь поехать? Или давай знаешь что, одевайся и пошли в сад.
— Конечно, — говорю по инерции, — сейчас только вещи уберу. — А самой хочется бежать.
— Да брось, для этого есть уборщицы. Идти можешь? Твое лицо опухло, как после неудачного ботокса. Может, косметику? — морщится.
Трогаю свои губы, лицо.
— Думаю, станет еще хуже.
— Тогда надень это, — протягивает халат.
Берет под руку, тянет вниз по кованой лестнице с причудливыми винтовыми узорами.
Богатство и достаток пропитывают стены этого дворца. В первый раз не удалось рассмотреть детали дома, ведь я была в отключке, в принципе, как и во второй раз. Но сейчас от интерьера дома захватывает дух.
Иштар тянет вниз, как будто специально причиняя мне боль. Или это паранойя играет с моим воображением?
Останавливаемся в холле. Персонал молча занимается своими делами, никто даже не смотрит в мою сторону. Не поднимают глаз.
— Ты можешь пройти туда по дорожке в сад, а я прикажу принести обед. Солнце в зените, а ты еще не ела.
— Да не стоит!
— Как? Стоит, стоит! Ты очень бледная!
Такая милая, и что я к ней привязалась! Правда, не помешали бы очки, ведь вдали практически ничего не вижу. Садовая дорожка как путевая нить окутывает этот домашний заповедник. Очень тихо, где-то журчит ручей, слышится пение птичек. Невольно улыбаюсь.
В прошлый раз неслась как угорелая и даже не заметила всего этого.
О боже! Розы! Сколько их тут? Принюхиваюсь.
Если это личная резиденция Ияра, то неужели он сам их разводит?
Ох, Аксинья, ты явно стукнулась сильно головой.
Ияр и розы? Просто несочетаемо!
Увлекшись магией цветов, не заметила, как зашла вглубь сада, и в один момент мой взор встречается со звериными глазами. Белые клыки наружу, характерный звук. Нет! Собака?
Медленно отхожу назад, не сводя глаз со зверя. Где-то читала, что так ты показываешь свое превосходство.
— Хороший песик!
О боже, какой большой! Главное — не бежать, не бежать! Что-то не выходит показать свое бесстрашие…
— А-а-а-а!
Мощные лапы толкаю меня в спину, падаю на живот, перекатываюсь на спину. Ну вот, моя фобия меня съест!
Обнюхивает.
— Фу! Афган! Фу, я сказал! — Выстрел в воздух. — Нельзя, разбойник!
— Ияр? Это ты? Помоги… помоги… Убери, убери собаку…
— Давай, отходи, — гладит пса между ушами. — Как ты оторвался? Акси, не выходи одна больше в сад, этот пес надрессирован загрызать.
— За-гры-зать?
— Да! — Испугалась, маленькая? Иди к папе на ручки! — помогает встать, прижимает к себе. — А хотя, придется идти пешком, после последнего спасения у меня дырка в боку, — чмокает в кончик носа. Ласкает ладонью мою щеку. А я почти мурлычу от удовольствия, прикрываю глаза. Проводит пальцами по моим губам, обрисовывая. Задирает подбородок, нежно причмокивая мои разбитые губы. — Больно?
Отрицательно мотаю головой. Опять в его власти. Больше не могу представлять, чтоб кто-то касался моего тела кроме него. Я его до последнего вздоха, до последнего стука моего сердца. Моя душа, моя любовь это все его. Слова не нужны, ведь он сейчас чувствует то же, что и я! Ведь невозможно так нежно притворяться, смотря в душу? Ведь так не бывает? Верно? Ощущаю крылья, приставленные им в эти секунды. Не бывает же?