Закат. Начало (СИ)
Девушка попыталась встать. Генри не шевельнулся.
— Не думаю, что это хорошая идея, — он указал ей сесть на место. — Видите ли, милая Джерри, я купился на ваше наивное поведение. Совершенно забыв все то, чему меня учили. Это ведь вы дежурили в ту ночь в галерее? И именно вы видели, как преступник выбегал из зала?
Джерри опустила глаза, затем снова подняла их на агента. Она дышала глубоко и часто. Генри откинулся на спинку стула, перекинув ногу на ногу. После чего агент Интерпола взял в руки салфетку и начал играючи сминать ее. Джерри не могла оторвать взгляда от его ловких длинных пальцев.
— Нет, я. Это совсем не то, — мялась девушка.
— Соберитесь, мисс Димитропулос, — неожиданно голос Брикмана стал жестче, а цвет глаз стал стальным и холодным, он швырнул салфетку на стол. — Почему вы с Коккинакисом утаиваете от меня тот факт, что вы находились на месте преступления в тот момент, когда это самое преступление совершалось? Это что, шутка какая-то? Вы считает это несущественной деталью?
Неожиданно Брикман рассмеялся. Смех агента был безрадостным и леденящим душу.
— А может быть, это вы та самая женщина, а, Джерри? Может быть, нам устроить другой следственный эксперимент? Заставить вас залезть по трубе на балкон галереи и проверить, как вы справитесь с этим заданием?
Говоря все это, Генри ни на минуту не отрывал взгляда от девушки. Он следил за ее реакцией. За движением каждого мускула на лице.
— Вы подсказывали ему ответы. Охраннику, который якобы видел убегавшего преступника. Вначале я подумал, что вы просто слышали всю эту историю до этого, — Генри наклонил голову к правому плечу. — Ведь мужчина так нервничал. Но сегодня в участке, наблюдая за вашей работой, я вспомнил, что вы записывали за ним и подсказывали…
Джерри возмутилась, вскочив со своего места:
— Мистер Брикман, перестаньте. Всё совсем не так, как вы думаете.
Глава 11
Генри завел Джерри в участок, держа девушку за предплечье. Сотрудники полиции удивленно наблюдали за тем, как Брикман и Димитропулос пересекли помещение, направляясь в сторону кабинета Тома. Отвлёкшись от своих дел, не понимая, что происходит, сослуживцы не переставали следить за разыгравшейся сценой.
— Присмотрите за ней, — кинул Брикман дежурному, оставляя девушку возле двери Тома, — мне нужно поговорить с Коккинакисом.
— Как присмотреть? — удивленно поднялся со своего места мужчина в форме и прочистил горло.
— Ну не знаю, — приподнял бровь Генри и пожал плечами, — поместите ее в камеру на время.
— Это же наша Джерри! — возмутился мужчина. — В какую, к черту, камеру? Вы что, с ума сошли?
Генри медленно подошел к дежурному и улыбнулся:
— Тогда привяжите ее к батарее.
Коккинакис сидел за столом, перекладывая бумаги из одной стопки в другую. Отдельные листки он поднимал, подносил к свету и внимательно вчитывался в содержимое. Когда Генри вошел в его кабинет, Том лишь взглянул на него на секунду и тут же продолжил свое занятие. Генри пересек кабинет Коккинакиса, присел на край стола, скрестил ноги и засунул руки в карманы своих идеально выглаженных брюк. Обернувшись через плечо, Брикман задал всего один вопрос:
— Вы на чьей стороне, Том?
— Простите? — удивился Коккинакис и переложил еще одну бумажку.
— Почему я узнаю от подозреваемой факты о деле, которое веду?
С этими словами Генри развернулся и наклонился над столом Коккинакиса. Он взглянул в глаза Тому, при этом его лицо было безэмоциональным, будто высеченным из мрамора.
— Джерри находилась на месте преступления в то время, когда кто-то вырезал картину из рамы! Какая прелесть, не находите, Томас? Вы даже не удосужились мне сообщить подобную мелочь?
Коккинакис вздохнул и откинулся на своем кресле.
— Ах, это.
Генри широко улыбнулся, кивнул, и, поправив полы пиджака, уселся напротив Тома. Жест вышел довольно театральным. Том снова вернулся к своим бумагам и как бы невзначай продолжил отвечать на выпад Брикмана.
— Мы скрыли это потому, дражайший агент Генри, что это нелегальная подработка. В полиции платят мало, а это, если хотите, халтура!
Том улыбнулся и приподнял очередной лист к свету. Затем поморщился, скомкал бумажку до состояния маленького шарика и выкинул ее в близлежащую урну. Удар получился точным. Брикман лишь проводил комочек взглядом.
— Если бы в прессу просочилось информация, что полиция берет деньги за охрану объекта в свободное от работы время, это означало бы конец карьеры не только Джерри.
— Но она была там, — не унимался Генри, прищурившись и внимательно разглядывая Тома.
— Ей просто не повезло, что в тот день была именно ее смена. Девушка была на другом этаже, Брикман. К тому же она уснула в раздевалке и прибежала к «шапочному разбору», когда прозвучала сигнализация.
Генри рассмеялся.
— Уснула? Интересный способ охраны объекта.
Том пожал плечами, потянулся за ручкой, записал что-то в блокнот и вернулся к своим бумагам.
— Она отработала две смены. Дежурство было ночным, ничего удивительного.
Брикман закрыл ладонью глаза, вздохнул, затем потер переносицу.
— Не это удивительно, Том. Удивительно, как у вас до сих пор еще что-то висит в этой вашей галерее.
Брикман выпрямился. Он одернул пиджак и, скрестив руки за спиной, шагнул к окну. За стеклом была Греция — наследница Древней Эллады, колыбель истории, подарившая миру множество легенд и мифов. Она — Родина великих ученых и олимпийских игр, демократии и анархии. Ей удавалось идти в ногу со временем и сохранять собственный менталитет. Страна-загадка, впитавшая в себя все краски столетий и культур.
— Необходимо допросить Джерри по всем правилам.
— Не тратьте время, Брикман.
— Откуда Орманд известно о том, что вы дежурите в галерее?
— Орманд? О боже, Генри! — покачал головой Коккинакис и швырнул очки на стол. — Вы общались с Джулией? Я же строго-настрого…
— Откуда Орманд известно о том, что вы дежурите в галерее? — повторил свой вопрос агент Интерпола.
Том задумался, потер вспотевший лоб, затем переложил несколько листков бумаги. И, когда нашел нужный, ткнул в него пальцем.
— Только что я получил информацию, согласно которой фонд Джонсона внес неплохую сумму на счет пострадавшей галереи, сразу после ограбления. Мои люди были на месте и еще раз опросили директора. Сердобольный начальник рассказал любителю Пикассо, как бедствует его заведение. И поведал о том, что они вынуждены подключать полицию к дежурству по ночам. Конечно же, на добровольных началах. Об оплате нам он не упомянул.
Том почесал подбородок и положил лист на стол.
— Думаю, так Джулия и узнала о дежурствах.
Брикман молчал. Коккинакис встал и подошел к агенту Интерпола, похлопав по плечу.
— Мы пошли по ложному следу, Генри. Пора признать это и развернуть следствие на сто восемьдесят градусов.
В ответ Брикман поморщился и слегка повернул голову, а Том продолжил:
— Опрос свидетелей в гостинице, где проживают Тео и Джулия, показал, что парочка вела себя довольно шумно в ту ночь.
Почему-то упоминание Джулии в подобном контексте было неприятно для Генри. Странно. Агент знал, что Тео и Джулия жених и невеста, а следовательно, занимаются сексом. Но почему-то эта мысль ему не понравилась. Брикман слегка сузил глаза, продолжая смотреть на улицу. Тем временем Том снова заговорил.
— А горничная, что приносила им заказанное шампанское, своими глазами видела распластавшуюся блондинку на кровати Джонсона. Орманд невиновна, Генри.
Брикману показалось, что в его голове зазвучала мелодия. Четкий ритм отбивал барабанщик, затем вступил саксофон. Но Том прервал его размышления.
— Я одного не могу понять, зачем наш вор взломал дверь изнутри, если уже проник в помещение?
— Потому что ваш вор не проникал в галерею через балконную дверь, как вы немедля объявили на весь мир. Он взломал дверь, когда зазвучала сигнализация. Преступнику не удалось бесследно поменять картину Мондриана, и когда зазвенела сигнализация, он наспех вырезал Пикассо из рамы. Затем передвинул чертову вазу, грубо взломал балконную дверь, сполз по водосточной трубе и убежал. Если бы вы занялись следами вокруг до того, как пошел дождь, возможно, у нас были бы улики, — развернулся Брикман к следователю афинской полиции.