Сердце Сумерек (СИ)

— И поэтому так охотно откликаешься на ласки этого рогатого убийцы? — печально отозвался он.
— Я уже говорила, что мы оба вынуждены изображать счастливых молодоженов, но за закрытыми дверьми мы всего лишь два человека, которые заключили договор. Между нами ничего не может быть.
— Ты повторяла и продолжаешь повторять эту фразу так часто, что мне все больше кажется — ты пытаешься убедить себя.
Я фыркнула и, остановившись у первой же двери, позволила гарду распахнуть ее передо мной. Мы вошли в просторную комнату с высоким потолком, обставленную на удивление богаче остальных. Кровать под расшитыми странными символами балдахином из темно-синего шелка наверняка удовлетворит требования Рогалика, а мне нравится огромное витражное окно, на котором цветным стеклом выложен небесный свод.
Огромная полка с книгами и разной мелочевкой придавала комнате некоторый уют, зеркало в золоченой раме дополняло общий тон интерьера.
«Думай, Машка, быстрее соображай, как заставить его сказать, что именно они задумали. Может быть, узнаешь хоть что-нибудь о том, куда могла подеваться принцесса и как все вернуть на свои места».
— Мне просто нужно немного больше времени, — сказала я самую нейтральную фразу, какую только могла придумать.
Если меня раскусил Граз’зт, то Хадалис, который был связан с принцессой куда крепче, сделает это еще быстрее. От разоблачения меня спасало лишь то, что Рогалик пока не давал нам возможности побыть наедине.
— Я понимаю, — согласился Хадалис, становясь у меня за спиной. Я скосила взгляд на дверь: стражники не пошли за нами, остались снаружи, и не могли нас видеть в другом конце комнаты. — Я с ума схожу, когда вы остаетесь вдвоем.
Его голос был одновременно и печальным, и достаточно жестким, чтобы крошить словами камни. А вот рука, которая легла мне на плечо, оказалась ласковой: пальцы, едва касаясь, пробежали по коже вверх до шеи, палец очертил контур уха.
— Ты моя, — касаясь моего уха губами и горячим дыханием, пророкотал он. — Моя, несмотря на эти дурацкие клятвы. Потому что мы связаны куда сильнее.
В ответ на его слова отметка на моей руке начала пульсировать.
Я понимала, что должна его оттолкнуть, но какая-то часть меня, которую я не могла контролировать, потянулась к этой ласке, как сохнущий цветок к источнику воды. Мне оставалось лишь силой удерживать себя на месте, цепляться пальцами за ткань платья, чтобы не податься искушению обнять Хадалиса.
— Что ты делаешь? — охрипшим голосом спросила я.
Попытка отодвинуться с треском провалилась. Как такое возможно: я чувствовала, что Данаани был небезразличен Граз’зт, но и Хадалис тоже занимал в ее сердце свое собственное место. Что за чушь? Разве можно любить двоих?
«Двоих таких красавчиков, ты хотела сказать», — поправил меня внутренний голос.
— Я… извини. — Хадалис сделал всего шаг назад, но я почувствовала себя брошенной в пропасть. — Мы не должны так рисковать. Мне просто… очень тяжело держать себя в руках. Десять знают — одно твое слово или взгляд, и я с радостью сделаю тебя вдовой.
Вот тебе и «белый и пушистый ангел». Я повернулась и увидела перед собой совсем другого Хадалиса: уверенного, злого, безжалостного. Того, который не раздумывая бросится на любого, кто встанет между ним и его принцессой.
— Я люблю тебя, Данаани, и если здесь мы не можем быть вместе, то в Бездну этот мир. — Его серебряные глаза полыхнули льдом. — Только, ради Зары, не затягивай с этим. Дай рогатому ублюдку все, что он хочет — и пусть уже воскрешает свою ненормальную жену, раз он без нее жить не может.
Что значит «воскрешает жену?» А я тогда кто?
И тут я вспомнила, что я — третья. Первая свалилась в пропасть, а вторая превратилась в камень. Значит, если я все правильно понимаю, тот самый дорогой человек, которого Граз’зт собирается вернуть с помощью Сердца Зары — одна из его жен? Но которая?
И почему мне вдруг стало так… больно?
  
глава 12
 
Весь день до вечера я занималась разведением бурной деятельности. Представьте, что у вас никогда не было своего угла и не было даже намека на перспективу обзавестись им в ближайшие лет пятьдесят, а потом вам вручили целый замок. Огромный замок с кучей этажей и комнат, десятком садов! И в придачу к этому шло волшебное словосочетание «делай все, что захочешь и ни в чем себе не отказывай». Вот-вот, я тоже решила оторваться. Возможно, завтра или даже сегодня, я снова окажусь в своей съемной квартирке с выцветшими обоями, где из моего только одна сумка с вещами и старый ноутбук, но ведь это не повод отказывать себе в удовольствии уже сейчас?
 
Кроме того, эта возня помогла мне отвлечься от мыслей о женах Граз’зта и о том, что он одержим желанием воскресить какую-то из них. Надо же, а ведь мне на минуту даже показалось, что я ему не безразлична. То есть, принцесса не безразлична. Охо-хо, я скоро начну сходить с ума, пытаясь разобраться с собой не в себе.
Чехарда какая-то, в общем.
Я прошлась по всем комнатам на этом этаже и сделала перестановку в нашей спальне: сменила шкаф на более просторный и еще забрала красивый письменный стол с умопомрачительной отделкой из чего-то, напоминающего разноцветный перламутр, хотя на ощупь более шершавого. Потом распорядилась, чтобы наши с Рогаликом вещи перенесли в новую комнату и, наконец, позавтракала, хоть время было уже вечернее. Все это время Хадалис послушно следовал за мной, но больше не предпринимал попыток ни заговорить, ни прикоснуться. Этот мужчина определенно умел собой владеть. Может потому что у него было достаточно времени потренироваться?
К моему большому облегчению Рогалик был так занят делами, что мы ни разу не пересеклись. Все же мне нужно время, чтобы как следует все обдумать, а когда рядом этот Мистер тестостерон, я начинаю «тормозить и заедать».
Я остановилась только когда за окнами совсем стемнело. Села на притащенный из соседней комнаты удобный пуф и критическим взглядом оценила нашу новую комнату. Конечно, тут бы не помешала парочка красивых простых вещиц, и мне бы еще ноутбук, но и так вполне прилично. Особенно радовало, что по моему приказу расчистили камин и теперь в нем приятно потрескивали дрова. Как, оказывается, приятно заниматься простыми бытовыми вещами, особенно когда единственная вещь, которая тебя ограничивает — собственная фантазия.
Кроме того, через стену оказалась приличная комната, где мог расположиться Хадалис. Не коморка, где ногу на ногу не поставить, как предыдущая. Хотя, по-моему, гарду было все равно, где коротать ночи, главное, чтобы поближе к принцессе.
— Вижу, ты быстро обживаешься, — сказал Граз’зт, словно локомотив на всем ходу тараня мои попытки не думать о нем.
Он только что зашел в комнату и как раз осматривал нововведения. Судя по одобрительному кивку, он не нашел к чему придраться.
— Еще бы какую-то шкуру или тканый ковер вон туда, — я указала на свободное пространство перед камином, — и парочку мягких кресел. Или лежаков.
— Лежаки — это что?
Пришлось провести моему мужу краткий экскурс в теорию развития мебели. Что весьма непросто, учитывая мои посредственные знания в этом вопросе.
— Думаю, — принц потер кончик рога, — можно дать задание столярам.
Потом с отрешенным видом стащил через голову рубашку, бросил ее на кровать.
Я поджала губы, уселась за стол и раскрыла одну из тех книг, которые нашла в сундуке Данаани. Вот так, и не буду я смотреть этот стриптиз. Ради душевного спокойствия и вообще.
 
К счастью, Граз’зт тоже не был настроен на свои вездесущие попытки вывести меня из равновесия. Еще немного шороха — и я услышала, как его босые ступни шлепают в сторону купальни. Здесь она была такой же большой, как и предыдущая, но слуги приволокли парочку горшков с цветами. Растения больше напоминали засушенных инопланетян, но добавляли свой собственный шарм.
Когда раздался плеск воды, а следом — громкое, что говорится «от души», ругательство Граз’зта, я широко и довольно улыбнулась. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выскочить и…