Живая вода (СИ)
— Кажется, наставница вколотила в тебя очень упрямую привычку, — заметил Данатос после того, как поздоровался.
— Она называет это самодисциплиной, — поправила Дина.
Она больше ничего не сказала, пока не закончила очередное дыхательное упражнение. Данатос заметил, что девочка подросла с тех пор, как он впервые с ней встретился. Но куда более разительные изменения произошли с ее лицом и манерами. Дочь капитана и целительницы больше не вздрагивала от громких звуков, дышала всегда спокойно, глубоко и ровно. Ее губы сжимались в твердую линию каждый раз, когда она слушала кого-то. Волосы сильно отросли за несколько месяцев, и Дина стала заплетать их в косу наискось через затылок, от виска к противоположному уху, как делала Феликса.
“Уже не звереныш, которого норовил каждый шугнуть, — отметил Данатос. — Такому взгляду, как у Дины, позавидовали бы горные орлы”. Но Маронда была права. Как только девочка закончила свои упражнения, стало видно, что ей не по себе.
— Ты пробовала искать Феликсу? — спросил оборотень.
Дина кивнула, закусила губу.
— Здесь все совсем иначе, — пожаловалась она. — Ветер другой, слишком… настырный… или непослушный… не знаю, как это описать.
— Своевольный? — подсказал Данатос. Элементаль кивнула. — Что уж тут говорить. На этом острове даже дворцы живут своей жизнью.
— Я слушала ветер со всего острова, — объяснила Дина, — но понять ничего толком не смогла. Будто для него нет никакой разницы между деревом и человеком! — девочка поджала губы и сложила руки на груди.
— Я думаю, Элиэн сможет помочь, — сказал оборотень. — Она не отзывается на наши знаки. Ни на дымный след, ни на огни ночью. Попробуешь отправить ей сообщение с ветром?
Дина нахмурилась, закрыла глаза, прислушиваясь.
— Отправить сигнал у меня уже получалось, — с сомнением протянула девочка. — Но я не знаю, получит она его или нет…
— Что может пойти не так?
— Ну… — Дина пожевала губы. — Она же сейчас не человек. Нужно, чтобы маг был готов принять ветер со словами. Если этот ветер вообще не вздумает полететь куда-то еще по дороге…
— Но ты попробуешь? — Данатос присел перед ней, чтобы смотреть в лицо не сверху вниз.
— Конечно, — закивала маленькая волшебница. — Наставница бы точно попробовала.
***
Они дождались, когда парящие драконы появились хотя бы в пределах видимости. Тогда Дина отправила с ветром послание, даже несколько, на случай если какие-то воздушные потоки “заблудятся”.
Через какое-то время крылатые силуэты изменили направление движения, полетели к берегу.
— Получилось! — обрадовался оборотень. — Куда это они?
Драконы пролетели высоко над причалом, кораблями, замком и всеми, кто в нем был.
— Я думала, она сначала поговорит с нами… — нахмурилась Дина.
— А что ты ей передала?
— Просто сказала, что Феликса, Септаграт и Анаштара пропали.
Данатос проводил взглядом удаляющихся драконов.
— Надоело, — проворчал он, шумно дыша. — Попроси, пожалуйста, Брисигиду, чтобы не сердилась на меня.
— Ты что! — вскрикнула Дина. — Ты куда собрался?
Но огромная пума уже не могла ей ответить. Она мчалась через лес к центру острова.
***
Джамир не чувствовал своего тела, даже мимолетных касаний ветра или холода. Зрение тоже отключилось, лишь перед глазами вместо черноты бликовала темная рябь воды, будто он погрузился во внутреннюю, подземную часть Каракача.
Только до слуха что-то долетало, по большей части невнятный шепот. Иногда он различал осмысленные фразы.
— … сколько?
— Четверо. Двое лучников…
— … кроме Джамира?
— … могут идти. Я полечу, но сил мало…
— … давайте копья, щиты. Плащ… кладите. Осторожно!..
— … я ведь не целитель.
— Аню бы сюда…
— … не договориться с горцами. У женщин оно, конечно, получше…
— … уж что можем. А похоронить?
— Снять доспехи, забрать оружие. Горцы хоронят так…
— … зверям и стервятникам?! Но…
— … высечем их имена в Белой Скале, как вернемся в Матинеру. Идем.
“Правильно, — смутно пронеслось в голове у Джамира. — Земля промерзла. Могил толком не раскопать, а здесь еще и скалы. Мы оставляли мертвецов духам гор. И ничего постыдного в том нет. Не каждого элементали в землю возвращают…”
Темная вода качнулась, послышался хлопок натянувшейся ткани, скрип древка копья. Слаженно затопали ноги.
— Не нагнали бы, твари. — Теперь Джамир различал слова чуточку лучше. — Не могла же Аннаира…
— А сколько их было-то?
— Два отряда. Если я ничего не путаю, это…
“Двадцать шесть воинов”, — посчитал Джамир. Простой арифметике он научился в Цитадели — без этого никак.
— К счастью, не все из них обучались на антимагов. Иначе не знаю, сколько бы мы продержались…
— Если бы не командир, расстреляли бы нас сверху, как цыплят!
— Да уж. Как в воду глядел…
Как в воду… Джамир плыл по темному руслу и начинал вспоминать, что к чему. “Если Аннаира пришлет еще кого-то… Но Цитадель далеко, столица — тоже. Есть шанс. Если только она не выслала сразу целый батальон, а это был лишь авангард…”
— Не спускайтесь со скал, следите за дорогой. Не появится ли кто. Зная Аннаиру, этим дело не окончится.
“Лишь бы добраться до мест, куда выходят разведчики Каратау, — добавил про себя Джамир. — Деревня у нас маленькая и бедная, но это делает местных только злее и опаснее”.
— Трево-о-о-о-га!
— Ходу!
— Ого-о-онь!
Джамира тряхнуло, темная вода забурлила, пошла клочками мутной взвеси и гроздьями пузырей. Появилось подобие течения; его понесло неумолимо, резкими толчками. Тело проснулось, вгрызлось в мысли потоками боли. Кажется, он вскрикнул, но не услышал свой голос.
— Что ты делаешь?!
— Раны запечатаны! Боль он выдержит, а новый удар — нет!
Джамир мысленно согласился. Он бы еще попросил не возвращать зрение, — боялся, что тогда голова закружится, и он окончательно провалится в небытие — но не мог пошевелить губами. Впрочем, и темень воды пока никуда не девалась, лишь двигалась все беспокойнее.
— Что происходит?..
Джамир наконец не просто расслышал слова, он узнал голос цесаревича. “Жив”, — обрадовался он.
— Живо вниз! — заорал Аянир. — Держитесь вместе! Щиты! Прикройте Джамира!
— Земля…
Темная вода загрохотала, плеснула резвее, крутанула ревущей воронкой. Джамир с ужасом понял, что грохочет не вода, а камни о щиты иосов, и рев воронки — это треснувшие, обезумевшие скалы. Сдвинулся целый пласт скал, грохнул — и рванул куда-то с бешеной скоростью.
— Триединая…
Джамира ослепило лучом горного солнца, пробившимся сквозь щиты. Он скосил глаза вправо и увидел, как мимо пронесся зеленовато-черный склон Каратау с завитками испарений.
И, как и ожидал, провалился в полную тьму.
***
Вокруг было светло и тихо. Где-то совсем рядом журчал источник — наверное, небольшой лесной родник или ручей. Пахло лесом: прелой листвой, влажной землей, совсем чуть-чуть — цветами.
Солнечные лучи пробивались через кроны всего в одном месте, прямо над девушкой. Она только открыла глаза. В голове не оказалось ни единой мысли. Благословенная пустота.
Свет над ней преломлялся и искрился. Девушка разглядела хрустальный свод тонкой работы прямо над собой — свет танцевал на прозрачных гранях. Она приподнялась, чтобы рассмотреть все вокруг получше.
Первое, что она увидела — свои руки, черные, потрескавшиеся, уродливые. Девушка закатала рукава. Чернота простиралась выше локтей, почти до плеч. Она сбросила кафтан, приподняла край мокрой рубашки. Живот тоже оказался черным. Девушка покачала головой, села на землю. Хрустальный свод уже не казался таким красивым.
Рядом и правда нашелся родник — даже два. Один бил среди зелени трав и радостно звенел. Вода стекала к изогнутому желобу, который разделял земляной пол хрустальной ротонды на две несимметричные части. В желобе она соединялась с водой из второго родника: тот не бил, а неестественно ровно растекался из-под земли. Вокруг второго родника не было ни единой травинки — только холодный камень.