Купленная. Доминация (СИ)

— Ты не умеешь притворяться.
А дальше, как говорится, хоть потоп, хоть пожар. Он притягивает мою руку к своему лицу и осторожно, без абсолютной спешки и каких-то неуместных движений-жестов, касается губами моих подрагивающих пальчиков.
— Да, это сделка и, своего рода, взаимообмен на доверительной основе. И у меня к тебе только одно требование. Никогда не притворяться, не лгать и не делать что-либо против своей воли.
Сложно сосредоточиться на смысле чужих, но вполне понятных слов, когда чье-то теплое дыхание обжигает кожу на твоих пальцах вместе с мягким скольжением ласкающих их губ. И при этом никакого отвращения к тому, кто это делает, ни шокирующего до глубины души страха от осознания, почему ты позволяешь ему это делать и насколько непреодолима между вами пропасть по всем жизненным аспектам. Возрастным, социальным, этическим и просто человеческим. Ведь я не должна здесь находиться, как и он не должен был так меня касаться, так на меня смотреть и так меня хотеть.
Чтобы он там до этого не говорил, я прекрасно чувствовала все его скрытые ко мне намеренья. И как бы он себя не сдерживал все это время, шила в мешке, как говорится, не утаишь. И собственного тоже. Точнее, своей реакции на него. Кто бы мог подумать, что меня тоже ТАК проберет на его откровения и столь вроде бы безобидные, но до безумия пробирающие интимные ласки. А теперь еще и поцелуи.
И какой же нужно быть неимоверно сильной личностью, чтобы всего за несколько минут окутать мое сознание и тело ментальной паутиной своей непобедимой воли со всеподминающей под себя энергетикой. Похоже, меня в буквальном смысле одурманили, очаровав-околдовав без особых на то усилий. А ведь меня до этого трусило как раз от мыслей, что мне придется насильно себя ломать перед неизбежным фактом предстоящего секса. Только на деле… все оказалось с точностью наоборот. Никакого отвращения, никаких страхов. Во всяком случае, тех, от которых скручивает желудок и постоянно мутит. Да, страх есть, но совершенно иной. Сладкий, томный, расползающийся по сердцу и низу живота пульсирующими искрами жаркой истомы, реагирующей более сильными вспышками на каждое его новое прикосновение и ласку. На то, как он целовал мою ладонь уже с внутренней стороны, неспешно изучая кончиками своих пальцев незамысловатый рисунок из линий "жизни", "ума" и "сердца".
— Просто знай. Это не я, а ты оказываешь мне огромное одолжение. И я безмерно рад, что ты пришла сегодня сюда, даже имея все шансы отказаться от всей этой далеко неразумной затеи. Могу сказать пока только одно. Когда я тебя впервые увидел, то понял сразу же — ты мне нужна. А вот нужен ли я тебе?.. Это уже другой вопрос, и на него ты должна ответить только себе, как можно предельно честно. Поскольку я для себя уже давно все решил…
Он так и не отпустил моей руки, удерживая ее своей левой ладонью, а правую снова протягивая к моему лицу. И все так легко и спокойно, без резких рывков и неуместной спешки. Мягко, нежно, ласково. Глядя глаза в глаза и рассматривая-рисуя то ли зачарованным, то ли зачаровывающим взглядом по моим чертам, одурманенному сознанию и ставшей вдруг такой податливой сущности. А может и делая нечто больше. Совершая древнейший во всей истории человечества ритуал черно-белой магии. Пропуская в глубины моей немощной душонки свои невидимые, но до боли прочные нити властного подчинения и совсем не невинных страстей.
— Учти… обратного для тебя выхода уже не будет. После сегодняшнего, я тебя уже так просто не отпущу. Уходить отсюда ты сможешь только с моего разрешения. Так что, как минимум девяносто процентов твоего ближайшего будущего будет зависеть от моих решений. А требовать я умею, как никто другой, но и отдавая за это не меньше. Полумер не приемлю, как и лжи, и фальши… Поэтому…
Боже правый… Когда это он успел сократить между нами расстояние почти в полметра. Может я уже схожу с ума? Может это какая-то оптическая иллюзия, связанная с окружающими нас стеклами и зеркалами? Но он как-то это сделал, и его губы выговаривали свои последние заклятия прямо в мои, опаливая мою нежную и немеющую от зашкаливающих ощущений кожу звучным голосом черного жреца. Как и его бесцеремонный взгляд завораживающих колдовских глаз потомственного ведьмака вторгался в недосягаемые глубины моей жалкой сущности, нанося контрольные удары своих жертвенных клинков в заключительном этапе магической инициации.
 
— Я беру либо все, либо ничего. Как и ты отдаешь себя мне всю… полностью, без остатка и только по-настоящему, без возможности все переиграть и отмотать на обратно. Ты становишься моей, не только в пределах этих комнат и подле меня, но и за пределами этих стен, где бы то ни было. Других вариантов не будет, во всяком случае, в ближайшие месяцы. И я уже не жду от тебя согласия. Ты его дала, когда пришла сюда сегодня. Я просто озвучиваю вслух то, что ты обязана теперь знать и чего должна придерживаться с этой самой минуты. Это единственное о чем я говорю прямо сейчас, чтобы потом не возникало ни непоняток, ни каких-либо неуместных вопросов. Я собственник и никогда своего ни с кем не делю, не одалживаю и не перепродаю. НИ-КОГ-ДА и НИ-С-КЕМ.
 ГЛАВА седьмая 
 
Вот только осмыслить до конца услышанное мне так и не дали, как и не позволили вдохнуть в легкие побольше воздуха в момент стремительного погружения на смертельную глубину чужого поцелуя. Кажется, я и не разобрала большей части из произнесенного Глебом, поскольку все мое внимание было сосредоточено на физических ощущениях от воздействия его опаснейшей близости и противоречивых его словам касаниях. Вначале это было почти сумасшедшее движение кончиков его пальцев по всему изгибу моей левой руки, от ладони, внутренней стороны локтя, до плеча и выше. Пока его чувственные метки-дорожки не закончили свой путь у моей шеи и не ударили сладким током по эрогенным точкам на затылке, зарываясь властным погружением в волосы у самых корней. После чего меня вынесло за пределы окружающей реальности практически сразу и практически не безвозвратно. А, еще точнее, после того, как его губы накрыли мой ошалевший ротик в момент моей немощной попытки вдохнуть спасительного кислорода.
Вот это и стало тем самым контрольным, что отобрало даже иллюзорную возможность на право собственного выбора. Его у меня, если так подумать, не было и изначально, а сейчас так и вовсе смяли-стерли ложно "ненавязчивым" касанием чужих губ. После чего окончательно уничтожили любые попытки к сопротивлению сводящей с ума лаской приручающего поцелуя, от которого каждые три секунды замирало сердце и пробирало ответными судорогами греховного вожделения на откровенные движения подминающего рта, дыхания, языка… Не вырвешься, не сбежишь и не спрячешься, особенно от себя. И от невыносимо острого возбуждения, вонзившего свои беспощадные клинки в безвольную плоть при соприкосновении с чужой похотью и неуемной жаждой обладания. Кажется, я даже тихо застонала, когда его язык проник за раскрытые под его же напором створки моих губ и зубов, вызвав не менее сладкую резь в глубине вагины и резко налившегося кровью клиторе. Будто он уже ментально и без спросу вошел в меня там, одним мощным ударом-толчком, а я так ничего и не сумела сделать. Только беспомощно всхлипнуть и облегчить его мучительно-сладкое проникновение щедрой смазкой горячих соков.
С ума сойти. Кто бы мог подумать, что я буду ТАК на него реагировать, как какая-то вечно озабоченная нимфоманка, которая начинает обильно течь лишь от воображаемого в мыслях мужского члена. А ведь еще несколько минут назад я была уверена, что ничего подобного не почувствую, и мне придется банально терпеть и притворяться.
 
Как ему это удалось? Удалось заставить меня возбуждаться, млеть от его поцелуя и хотеть большего? Неужели я настолько испорченная? Хотя не припомню, чтобы до этого страдала ярковыраженным сексоголизмом. По крайней мере, до вчерашнего вечера и сегодняшнего включительно. Так завестись на двух абсолютно разных мужчин. И пойди разбери на кого сильнее. Если и не сильнее, то определенно по-разному, но с равной одержимостью.