Купленная. Доминация (СИ)
— Тогда зачем ужинать и пить, если можно спокойно обойтись и без всего этого? — сказала та, кто только что взял из руки своего заказчика (ах, да, он же просил не называть его так больше) бокал с выпивкой и сделала пару больших глотков. После чего додумалась облизать свои губки почти сексуальным движением "скромного" язычка. Надеюсь, выглядело это не слишком наигранно и достаточно естественно. Хотя, надо отметить, потемневшие глаза Глеба все же передернуло слегка "задумчивой" дымкой, и он задержал свой потяжелевший взгляд на моих губах чуть дольше обычного.
Смело? Опрометчиво? Страшно? Да. Но и одновременно сладко, когда адреналин обжигает кожу и нервы щадящей анестезией, разгоняя кровь по артериям с утроенной скоростью, а ее немалая при этом часть достигает интимных зон вроде как легким поддразниванием. Таким же ненавязчивым и непринужденным, каким я только что попыталась задеть искушенный взгляд желающего меня мужчины.
— Затем, что мне не нужны встречи, которые начинаются и заканчиваются одной постелью. — уж чего я точно в этот момент не ожидала, так услышать его не наигранно серьезный голос и увидеть, каким внимательным и пугающе осязаемым станет его прямолинейный взор. Которым он, практически и как обычно, доберется до самых уязвимых глубин моей ничем не защищенной сущности, коснувшись именно тех хрупких струн, что отвечали за все мои духовные и даже физические слабости. Он и дотронулся до моей щеки, подбородка и скулы, осторожно, будто нежных лепестков распустившегося бутона розы. Жестом вроде как и любующегося, но имеющего на это полное право единственного здесь господина и собственника.
— К тому же, я уже давно не мальчик, за серьезными отношениями больше не гоняюсь, но и поверхностное общение совершенно не для меня. Тем более, когда большую часть своей жизни безвозвратно вкладываешь и в брак, и в саму семью, хочешь не хочешь, но со временем приходится сталкиваться со многими нелицеприятными вещами, как и с той же правдой канувшего в лета своего гребаного существования. Я такой же смертный и самый обычный человек, как и остальные, Алина, со всеми прилагающимися слабостями — плохими и хорошими привычками, низменными желаниями и извечными потребностями. Уж кто-кто, а ты должна это понимать и видеть, как никто другой.
— Почему это? Я что?.. Какая-то особенная? — хотя говорить на деле и в такие моменты было не так уж и легко. Наконец-то добиться от этого человека желаемых ответов с откровенными признаниями, но при этом ощущать себя еще более слабой и едва подрезанной до основания собственной беспомощностью. Тут уж во истину пожалеешь о своих сбывшихся хотелках. Поскольку слабость окажется почти пугающей, как и реакция собственного тела (сознания, разбитого в дребезги рассудка) на слова, проникновенного звучания голоса и ласкающие касания мягких пальцев мужчины. Ведь он не просто говорил и любовно рисовал чувственными рунами по моей коже, по нежному контуру дрожащей губы невесомыми сенсорами своих магических заклятий… Он буквально окутывал и одурманивал, проникая по нервам, через оголенные чувства колдовским воздействием подаренных им ощущений и… совершенно новых для меня желаний.
И чем больше он говорил, касаясь моего лица самой интимной и приручающей лаской, тем беспомощней я становилась, понимая с шокирующей ясностью перед происходящим, что это уже не игра.
Его горькая усмешка на мой вопрос, казалось, сказала куда больше, чем все его доходчивые разъяснения.
— Все, чему мы позволяем входить в нашу жизнь, все для нас особенное и исключительное, даже если на деле это не так. Ведь этот выбор сделан именно нами. А ошибаться, вроде как, мы не умеем. Я очень занятой человек, Алина. Даже мой досуг больше напоминает бонусное приложение к моим профессиональным обязанностям — те же праздничные мероприятия, поездки на встречи с друзьями, дни рождения родных и близких… Я в постоянном цейтноте из постоянных дел, встреч, общений с семьей или бизнес-партнерами. Я даже не вижу порою разницы, где работа, а где те жалкие крохи времени на заслуженный мною по прову отдых. Все давным-давно слилось в одну единую какофонию беспросветного существования. Нет, не жизни, а именно существования. Бесконечного бега белки в колесе. Даже в кругу семьи я не могу заставить себя расслабиться. Приходится постоянно держать рабочую маску и следить за каждым произнесенным мною словом. И самое во всем этом нелепое, то, что, по сути, у меня нет никого, с кем бы я мог позволить себе быть самим собой и хоть ненадолго забываться. Я в браке уже более тридцати лет, но, как бы банально это сейчас не звучало, я не люблю свою жену и не чувствую к ней даже того, что должны чувствовать люди, прожившие вместе такой внушительный отрезок времени. Хотя по началу, по ветреной молодости было все. Было, но давно улетучилось. Сейчас же — банальные обязательства и сплошная пустота. Я не могу с ней ни по душам поговорить, ни просто поговорить… Мы давно уже друг другу чужие люди, которых связывают вместе лишь поблекший в паспорте штамп, туева куча прожитых бок о бок лет и общий ребенок. И все. Про постель можно и не заикаться. Я сейчас и не вспомню, в каком году мы с ней в последний раз занимались сексом. Да нас уже и не тянет на такие подвиги. Очень давно не тянет. Так и живем, как обычные бизнес-партнеры по одной заученной схеме, соблюдая всего несколько пунктов неофициального контракта. В таких условиях когда-нибудь, рано или поздно, да сорвешься. Либо будешь в тихую выть от тоски волком, либо… искать хоть какое-то подобие отдушины. Природу все равно не обманешь, как не пытайся. Человеческое все равно будет просыпаться в тебе час от часу, требуя своей законной доли от этой гребаной жизни. Каким бы сильным тебя не видели и не воспринимали другие, всегда найдется то, что способно переломить тебя за считанные мгновения. Одиночество, ноющие от незаполненности чувства, тяга к живому общению и к кому-то, с кем не нужно притворяться. Вроде, как и маленькие по своей сути потребности, но без всего этого… — он печально поджал губы, с вынужденным признанием своей банальной участи, качнув иронично головой, и даже цыкнув сквозь стиснутые зубы. — Ты вроде бы и не живешь. По крайней мере, не той полной жизнью, к которой стремятся все без исключения. Не важно, сколько у тебя денег или, наоборот, как сильно ты страдаешь от их недостатка. Есть вещи, которые действительно нельзя купить.
— А как же я? Разве меня вы не купили? — совершенно неуместная попытка пошутить, когда самой от разрывающих на раз душу слов мужчины, хочется пустить слезу и поверить услышанному прямо с ходу, без предъявления каких бы то ни было доказательств. Да кто вообще будет буквально со второй встречи изливаться какой-то там малолетней (еще и безопытной) шлюшке только за возможность с ней потрахаться?
Это же бред бредовский. Я ведь и так уже здесь, и почти уже теку, поскольку рядом с таким мужчиной невозможно себя не чувствовать сексуально желанной женщиной, принимая данный факт едва не за щедрый от него дар. Он ведь выбрал меня среди дюжин, а может и сотен более красивых и более опытных профессионалок. ОН ВЫБРАЛ МЕНЯ.
— Я купил только твое время, тело и внимание. К тому же, я не собираюсь требовать от тебя что-то сверх того. Повторю еще раз. То, что мне нужно, за деньги не купишь. Все остальное — на твое усмотрение. Обычная сделка между уставшим до смерти от одиночества пожилым мудаком и юной красавицей, в чьих руках несоизмеримые возможности скрасить мою приближающуюся старость светом своей яркой молодости. Только не думай, что я какой-то там энергетический вампир, который питается жизненными силами юных дурочек.
— Об этом я бы подумала, скорей всего, в самую последнюю очередь. Но… спасибо за подсказку. Возьму ее на вооружение, хотя… Все равно не понимаю. В чем разница между мной и, скажем, кем-то более дешевым и доступным? Я ведь… все равно не сумею подыграть и притвориться…
— Как раз в этом и заключается самая главная разница.
А уж этого я точно никак не предвидела и не ждала, особенно в эти… безумно странные в моей жизни минуты. Того, как Глеб протянет другую руку к моим вцепившимся в бокал ладошкам и ненавязчивым движением заставит меня разжать пальцы правой кисти.