Наперекор судьбе

— Ты почти убедила меня.
— Я должна была убедить.
Он привлек ее к себе.
— Да, Фиона. Да! Странно, но теперь «Лодж» не кажется мне такой непреодолимой преградой, — признался Камерон.
— Ты приедешь сегодня на бал? Если ты придешь, все будет для меня совсем по-другому!
Он помедлил.
— Не думаю, что мне стоит это делать. Полагаю, мне лучше сначала поговорить с твоим отцом.
— Так почему не прямо сейчас? До бала еще много времени, и он наверняка сидит и дремлет перед камином в библиотеке.
Камерон с неохотой отстранился от нее.
— Мне надо работать. Мы сделаем это завтра — в новый день и в начале нового года.
Оставив ее, он подошел к комоду и, вытащив один из ящичков, извлек из него маленькую коробочку.
— Вот, — протянул ей. — Мой ответный новогодний подарок тебе!
Фиона дрожащими пальцами взяла коробочку и, открыв ее, увидела оправленный в жемчуг бирюзовый кулон на красивой золотой цепочке.
— Это принадлежало моей маме, — пояснил Айэн. — Надень его сегодня на бал.
Она догадалась, что он подарил ей кулон вместо кольца, но в этот момент этот подарок был для нее ценнее любого кольца.
Сбивчиво пробормотав слова благодарности, она приняла подарок, повернувшись к нему спиной, чтобы он мог застегнуть цепочку и запечатлеть на ее шее неожиданный поцелуй.
Этот порыв нежности наполнил ее сердце теплотой и заставил почувствовать себя самой счастливой на свете.
— Как долго до завтра! — пожаловалась она, хотя и понимала, что остается всего один шаг.
По тропинке через верещатник Айэн довел ее до начала дороги, где их можно было увидеть от ворот, ведущих в «Лодж», и остановился, провожая ее взглядом, пока она не преодолела остаток пути.
Фиона словно летела на крыльях и, оглянувшись у ворот, подумала, что весь мир вокруг сейчас наблюдал за ее счастьем. Неожиданно она отчетливо услышала звук хрустнувшей под ногами ветки в стороне от дороги.
Фиона обернулась на него и в очередной раз убедилась, что за нею следят. В тусклом свете ей показалось, что она увидела маленькую темную фигурку, торопливо удаляющуюся между деревьев в сторону дома.
Катрина! Она была уверена, что это старуха.
Стараясь не обращать внимания на неприятный осадок, Фиона пошла дальше и увидела компанию гостей, столпившуюся вокруг машины Питера Форбеса.
— А мы уже собирались организовать твои поиски, — сообщила ей Элиза, глядя на нее проницательным взглядом. — Все подарки в деревню доставлены. Полагаю, ты можешь сказать то же самое и о горах?
— Да, — ответила Фиона, машинально дотрагиваясь до кулона на груди. — Надеюсь, что да.
Бал для нее стал лишь прелюдией к новому дню, хотя он удался на славу. В одном конце огромного зала стояли накрытые столы, за которыми внимательным глазом следила Катрина, массивные балки потолка были украшены ветками остролиста и памелы, а также гирляндами из золоченой бумаги.
Питер Форбес был самым предупредительным из ее кавалеров, и Элиза поглядывала в их сторону с видимым одобрением, но Фиона не собиралась доверять свой секрет ни ей, ни кому другому. Когда были распахнуты окна, чтобы впустить в дом новогодний звон колоколов, плывущий в полуночном воздухе, и все подняли бокалы, она прошептала: «Айэн, Айэн! За тебя, мой любимый, за нашу любовь!»
 
Из кухни поднялись слуги, и пьянящие звуки оркестра наполнили ее сердце такой сладкой истомой, какой она не знала прежде. Далеко с гор до нее доносились басовые звуки волынки, когда какой-нибудь пастух направлялся на соседнюю ферму, чтобы, как водится, принести соседу удачу, и она задумалась над тем, кто будет первым новогодним гостем[5] у Айэна и как скоро он придет утром просить ее руки.
Высокий и смуглый! Разве может отец желать лучшего первого новогоднего гостя?
Камерон пришел в «Тримор» сразу же после одиннадцати. Фиона выглядывала его уже целый час и была рада, что все остальные, похоже, решили провести утро в постели. Элиза попросила принести ей завтрак в ее комнату, а Мерил Ритчи и две другие женщины-гостьи выговорили себе право спать до ленча. Фиона не видела Питера, а также никого из гостей, хотя была на ногах уже с восьми часов. Она проворно сбежала вниз навстречу Камерону, радуясь, что ей не нужно соблюдать формальности до того, как они отправятся искать отца.
— Как ты поздно! — счастливо улыбаясь, укорила она его.
— А ты хотела бы, чтобы я пришел до рассвета, пока ты еще спала?
— Я хотела, чтобы ты был со мною всю эту ночь! Мне так не хватало тебя на балу!
— Я видел ваши огни, — улыбнулся он. — Несколько холостяков заглянули ко мне первыми гостями.
— Они принесли тебе гостинцы?
— Это твоя прерогатива. Кстати, первый гость — это совсем другое. Тебе следует это усвоить. — Он засмеялся, но в его манерах угадывалась нервозность, делавшая его еще более дорогим для нее.
— Пойдем к отцу, — предложила она.
Когда они пересекали холл, со стороны кухни появилась Катрина, проводившая их взглядом до дверей библиотеки.
Фиона осторожно постучалась и вошла. Отец сидел посредине комнаты в массивном кресле из красного дерева. Когда они вошли, он тяжело поднялся на ноги и посмотрел на Камерона таким грозным взглядом, который мог бы и без слов внушить страх более слабой натуре.
— Итак, молодой человек, — начал он, — что привело вас сюда?
Фиона слышала, как Айэн глубоко вздохнул, но затем прямо сказал:
— Фиона и я полюбили друг друга. Я пришел просить вашего разрешения жениться на ней, сэр.
Его слова не вызвали эффекта разорвавшейся в тишине комнаты бомбы; и неожиданно Фиона догадалась, что отец ждал этого визита и был готов к нему. Он повернулся к столу, взял сигару, лежащую рядом с подносом, и как ни в чем не бывало зажег ее.
— Если бы я был человеком несдержанным, — сказал он наконец, — то просто вышвырнул бы вас из моего дома, Камерон, но у меня было время подумать над этим. Обстоятельства, в которых мы с вами находимся, весьма необычны, но благодаря судьбе преимущество на моей стороне. К тому же я неплохо разбираюсь в людях, и я полагал, что вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы являться сюда и просить вернуть фортуну на сторону Камеронов.
Лицо Айэна Камерона под смуглым загаром сделалось смертельно бледным, кисти рук непроизвольно сжались в кулаки.
— Боюсь, я вас не совсем понимаю, — произнес он. — Я не пришел просить… не в том смысле, в котором вы явно думаете…