Наперекор судьбе

— Но не для Айэна! — уверенно заявила она. — Если он кого-то полюбит, то полюбит всем сердцем, невзирая ни на что.
— Он просил тебя выйти за него замуж? — напрямую спросила Элиза, не в силах сдерживать сжигавшую ее ревность, и Фиона постаралась ответить как можно спокойнее:
— Нет, не просил. Как он мог это сделать после всех тех унижений, которым отец подверг его с тех пор, как мы сюда приехали?
— Я думала, что ты очень любишь своего отца, — заметила Элиза после долгой паузы.
— Ты же знаешь, что это так! — воскликнула Фиона с отчаянием. — Он дал мне так много… до того, как все это случилось, мы были самыми близкими друзьями.
— Я не вижу причины, почему бы вам снова не стать ими, — пожала плечами Элиза. — Насколько я понимаю, единственный барьер — это Айэн. Но, моя дорогая, стоит ли он таких жертв? Ты навсегда станешь чужой отцу, если выйдешь замуж за Камерона. Я в этом совершенно уверена. Он намекнул мне об этом сегодня. Видишь ли, он был так разгневан, когда увидел, как вы обнимались на вересковой пустоши. Боюсь, твой отец воспринял это как настоящее предательство.
— Как тебе нравится это слово, Элиза! Ты во второй раз прибегла к нему.
— Прости меня! — Сощуренные, настороженные глаза соперницы не отрывались от лица Фионы ни на секунду. — Видишь ли, я чувствую, что это может случиться.
— Как это может случиться? Я уверена, что отец в конце концов меня поймет.
— Если Айэн женится на тебе, ты хочешь сказать, и ты будешь жить с ним в «Гере», не зная ничего, кроме нищеты и тяжкого труда?
— Я не боюсь тяжкого труда!
— Но ты не сможешь отмахнуться от нищеты! И может, ты об этом никогда не думала, но ты очень скоро можешь стать бременем для Айэна, лишним расходом.
— Нам незачем обсуждать с тобой подобные вещи, Элиза, — с неосознанным достоинством осадила ее Фиона. — Мой отец изменит свое мнение.
В эти дни Фиона не могла довериться в доме никому, кроме Элисон, но ее рассказ о встрече с Айэном, похоже, не удивил экономку.
— Ненависть твоего отца стала частью его самого, — грустно заметила она. — Пожалуй, она даже сильнее, чем его любовь. Он позволил ненависти завладеть всей его жизнью.
— Все это так неправильно! — воскликнула Фиона. — Мне кажется, что в один прекрасный день он будет за это наказан… — И, испугавшись собственных мыслей, добавила: — О, я знаю, что не должна так говорить… К тому же Айэн не просил меня выйти за него замуж…
Она отвернулась, и Элисон позволила ей уйти, не найдя в себе смелости сказать, что Айэн Камерон никогда не станет просить ее выйти за него замуж, пока он не сможет обеспечить ей достойную жизнь в «Гере».
Глава 12
Вскоре после разговора с Элисон Фиона начала замечать, что, куда бы она ни пошла, за ней следят и о ее передвижениях докладывают отцу. Несколько раз она натыкалась на Катрину в тех частях дома, где та прежде не появлялась.
Неприязнь, которую она испытывала к этой старухе, переросла почти в отвращение, хотя она знала, что Катрина безгранично предана ее семье. Однако в первую очередь следовало соблюдать приличия, и, когда в дом начали съезжаться гости, прибывшие для празднования Рождества и Нового года, Фиона решила, что ей не следует распространяться о странном поведении Катрины до их отъезда.
Питер Форбес приехал в канун Рождества, увешанный пакетами и, как всегда, в приподнятом настроении.
 
— Я убедила вашего отца возобновить старый обычай, — сообщила Фионе Элисон за несколько дней до Нового года. — Он соблюдался в «Триморе» многие поколения, и я уверена, что деревенские жители одобрят, если ваш отец не даст ему исчезнуть. Это только придаст ему авторитета, — сухо пояснила она. — Называется он «Новогодний гостинец». Камероны обменивались такими подношениями со своими фермами и с большинством коттеджей в деревнях, где жили пожилые люди. Соседние фермы в горах тоже поддерживали его, преподнося подарки, состоявшие из нескольких монет и различных лакомств. Разумеется, мы не станем класть деньги в гостинец для «Гера», — добавила она, не поднимая глаз на Фиону. — Тут следует проявить деликатность.
Фиона покраснела, но ее глаза засияли как звезды. Ей очень понравилась мысль о «Новогоднем гостинце».
— А кто их разносит? — поинтересовалась она.
— Все, кому хочется. — Элисон полировала серебро, не отрывая глаз от своей работы. — Не сомневаюсь, что когда-то и Айэн Камерон принимал в этом участие.
— Ты сказала о гостинце… для «Гера». — Фиона помедлила. — Ты считаешь, что он его примет?
— А почему нет? — Наконец Элисон подняла на нее глаза, в которых застыло неподдельное удивление. — Это старинный обычай, смысл которого пожелать благополучия адресату. Он не станет противиться этому.
— Ты отнесешь подарок сама?
— Да где же мне взять время?! Рождество ничто по сравнению с Новым годом! Вот где нам придется потрудиться, не считая того, что всех надо накормить четыре раза на дню, будет еще и бал!
— Тогда, наверное, Катрина пойдет в «Гер»?
— Она наотрез отказалась в этом участвовать. — Элисон покачала головой. — Катрина встречает в штыки все, что имеет отношение к Камеронам, она не может забыть, что именно они положили начало этому обычаю.
— Как мой отец! — грустно заметила Фиона. — Но Катринина неприязнь, видимо, личная.
— Боюсь, что так, — признала Элисон. — Кажется, я говорила вам, что Катрина — сирота, которую воспитали Давиоты, но она не покинула Шотландию вместе с ними. К тому времени она была помолвлена с сыном фермера, и твоя бабка снабдила ее мебелью, достаточной для того, чтобы обставить ее собственный коттедж. У них были свиньи, корова и несколько кур, так что она с гордостью считала себя зажиточной женщиной для того времени. Затем Сомерлед Камерон облюбовал ее коттедж для лодочного сарая, и ей пришлось покинуть его, правда, к тому времени она уже овдовела.
— Какой он был ужасный тиран! — вырвалось у Фионы. — Это повторение нашей истории… вернее, истории моего отца.
— Сомерлед предложил ей работу на кухне, но Катрина отказалась. Думаю, она скорее умерла бы с голоду, — вздохнула Элисон. — Разумеется, она никогда не забывала этого, хотя впоследствии жила совсем неплохо.
— Это вовсе не оправдывает Сомерледа Камерона! — возмутилась Фиона. — Какими безжалостными могут быть люди, которые считают, будто деньги дают им абсолютную власть!
Элисон ничего не сказала в ответ. С помощью Фионы она приготовила несколько пакетов, которые аккуратным рядком выставила на кухонном столе в канун Нового года, дабы их разнесли по адресатам.
Мерил Ритчи, подруга Элизы из Эдинбурга, с которой Фиона подружилась на вечеринке у Элизы, ее брат Том и Питер Форбес должны были доставить пакеты в деревню, а Элисон наконец-то уговорили пойти вместе с Фионой и Аланом на горные фермы. Они оправились сразу же после ленча, помахав рукой оставшимся дома гостям и сияющему Финлею, ни дать ни взять радушному и щедрому хозяину.