Вперед к спасению души (СИ)

— Ксения, может, полежишь в больнице? — Станислав Яковлевич по обыкновению проявил внимание к девушке. — Ты в депрессии, как ты не понимаешь? И нервы у тебя на переделе. Тебе помощь специалистов нужна.
— Психиатра, что ли?! Вы предлагаете полежать в психбольнице? — с осуждением посмотрела на него девушка. — Вы считаете, я сошла с ума?
— Нет, конечно. И почему в психбольнице? Просто в клинике, отдохнуть, подлечить нервы. На тебя же смотреть больно.
— Не смотрите, — отрезала Ксения и отвернулась.
Ей не хотелось никого видеть, даже его.
А потом потекли дни похожие друг на друга своей монотонностью. Прошла всего неделя после маминого отъезда, а ей казалось, целая вечность. С Дарьей она не общалась и даже не знала, выписали ее или нет. Та тоже не давала о себе знать. Квартиру, как и собиралась, Ксения освободила и ключи сдала хозяйке.
На душе было скверно от одиночества и потерянности.
Ксении почему-то очень хотелось, чтобы сейчас на улице был лютый мороз. Выйти бы на улицу, сесть под дерево и замерзнуть. Совсем. Навсегда. Она подходила к окну, смотрела вниз на играющих во дворе детишек, тут же отдергивала взгляд и смотрела в мартовское небо. Такое голубое, уже весеннее. Ну почему светит солнце? Почему небо такое безоблачное? Так не должно быть! Все должно быть во мраке, как и ее душа.
«— Ксешенька, детка, — вспомнились слова мамы перед отъездом. — Пожалуйста, помоги Даше, позаботься о ребенке, не оставляй ее. Обещай… А я скоро приеду».
Ксения тогда промолчала, крепко обнимала ее и роняла слезы. Она так ничего ей и не пообещала, не смогла.
Настроения совсем не было. Вот родила Даша, и что дальше? Ее ребенок будет Ксеше племянником или племянницей. Она даже не поинтересовалась, кто родился. И это ребенок Стефана! Нет-нет-нет, она не сможет принять этого ребенка! Даже не хочет его видеть! Это она должна была родить ребенка от Стефана, а не Дашка! Ксения представила, как больно будет каждый раз видеть его. Нет, ни за что на свете! Она больше никогда не будет общаться с сестрой!
Из тяжелых, мрачных раздумий ее вырвал звонок. Она вздрогнула, оглянулась с непониманием, откуда этот ужасный, раздражающий звук, и наконец поняла, звонит телефон.
Взяла трубку:
— Да.
— Здравствуйте, это звонят из роддома. Вам необходимо подъехать, чтобы оформить документы.
— Какие документы?
— Вы Ксения Мельниченко?
— Да.
— Вы являетесь родственницей Дарьи Сергеевны Мельниченко?
— Да.
— Вы записаны у нее в карте, как ближайший родственник. И она оставила вам записку.
— Что? Оставила записку? А сама она где? — встревожилась Ксеша.
— А вы разве не знаете? Ваша сестра сбежала почти сразу после родов.
— Ка-ка-как это?
— Если она не вернется, мы будем вынуждены передать ребенка в дом малютки.
— Так отдавайте! — не выдержала Ксения. — От меня-то вам что нужно?
— То есть, вы тоже отказываетесь?
— А почему "тоже"!? — у Ксении вдруг забилось сердце, значит, Стефан и правда отказался?
Но женщина тут же пояснила:
— Поскольку мать не написала отказ, а попросту сбежала, мы обязаны найти ближайших родственников. По словам матери, отца у ребенка нет, но опекунство имеют право оформить ближайшие родственники. Отец Дарьи, Сергей Мельниченко, отказался, мать ее мы не нашли.
Конечно, отец отказался, подумала Ксеша, это Маринка не разрешила, она уж точно не будет воспитывать чужого ребенка.
— Вы случайно не знаете, где мать Дарьи? То есть ваша мать.
— Нет, не знаю, — не задумываясь отрезала Ксения.
— Тогда остаетесь только вы.
— В смысле?
— Так вы будете оформлять опеку?
— Нет, конечно! — снова без раздумий ответила Ксения.
На том конце горько вздохнули:
— Тогда нужна ваша подпись на документах, о том, что вы не претендуете на этого малыша, как ближайший родственник. Не могли бы вы подъехать?
— Хорошо, завтра подъеду.
Ксения положила трубку. Она пребывала в шоке! Даша бросила ребенка в роддоме? Сбежала? Но куда? И потом, зачем она это сделала? Она ведь могла установить отцовство и получать на ребенка хорошие алименты. Это в ее духе. А сбежать? Странно… Хотя пусть делает, что хочет. В любом случае, Ксеша ничего не хотела слышать об этом ребенке!
 
***
На следующий день Ксения нехотя собралась и отправилась в роддом.
— Вы не волнуйтесь за малыша. Таких маленьких сразу забирают. Знаете, какие теперь очереди! — улыбалась врач-акушерка, держа на руках сверток в пеленках.
Девушка равнодушно глянула на малыша и ухмыльнулась. Специально так говорит, разжалобить хочет.
— А я и не волнуюсь, — прервала она ласковые речи. — Где подписать?
— Вот здесь и здесь. Вы окончательно решили отказаться от девочки?
— Да.
— Но имейте ввиду и матери передайте, когда объявится, если передумаете, вернуть ребенка будет очень трудно, только через суд, да и то шансов мало, — продолжала давить на совесть акушерка.
Ксения ухмыльнулась, поставила подписи, где ей сказали, и поспешно вышла из роддома.
  
Глава 42
 
Остановившись на крыльце, Ксеша раздумывала, в какую сторону пойти. Душа разрывалась, и в голове всплывал образ малышки. Девочка… Это дочка Стефана…
Она никогда не простит себя за то, что сотворила только что! Пусть ее сестра оказалась такой циничной и подлой, пусть ее предал любимый мужчина, но в чем виноват этот маленький человечек? Разве девочка виновата, что ее родители оказались такими бессердечными? Любой ребенок заслуживает счастья!
Ксения вдруг пришла в себя, словно очнулась от долгого кошмарного сна. Что с ней происходит? Ведь раньше она никогда не была такой бессердечной! Нет! Нет! Она не может так поступить!
Девушка решительно повернулась, бегом добежала до кабинета и, ворвавшись без стука, схватила лежащие на столе бумаги.
— Я забираю девочку, — она с остервенением порвала документы, которые только что подписала и подошла к женщине, которая все еще держала малышку на руках.
— Дайте мне ее подержать.
Ксения, глотая слезы, смотрела на маленький комочек в застиранных казенных пеленках.
Малышка, которой было от роду всего десять дней, вдруг улыбнулась и посмотрела куда-то в потолок большущими, серыми глазами. Точь-в-точь, как у папы, с умилением подумала Ксеша.
***
Ксения все рассказала своему единственному другу Порохову, утаила лишь, кто отец ребенка.
— Я хочу оформить опеку. Пока Дарья не объявилась, что очень сомнительно, я буду заботиться об Алисе.
— Об Алисе? — улыбнулся он.
— Да, не знаю, мне кажется, ей очень подходит это имя. Она такая… такая… В общем, замечательная, я вас потом обязательно познакомлю, — засмеялась она и тут же нахмурилась. — Так хочется поскорей забрать ее домой! Это, оказывается, такая волокита. Мне дали огромный список документов, которые я должна собрать…
— Ксения, это обдуманный шаг? — обеспокоенно перебил Станислав Яковлевич.
— Да, вполне. Я не могу ее бросить. Во-первых, я поняла, что даже если сестра оказалась такой неблагоразумной, этот ребенок заслуживает счастья. А во-вторых… в ней течет и моя кровь, девочка мне очень дорога.
Еще и потому, что отец этой девочки — любовь всей ее жизни, чуть не вырвалось у нее…
Была еще одна причина, по которой Ксении очень хотелось удочерить девочку. Она часто-часто заморгала, вспомнив последний визит к врачу.
«— К сожалению, ничего утешительного сказать не могу. Пока лечение не дало результатов. Но вы не отчаивайтесь, позже мы повторим курс. И вообще, так говорить трудно, вы ведь не замужем, и партнера у вас нет, насколько я поняла. Так что, ваша проблема — лишь теория. Бывает даже, невзирая на патологию, случается чудо. И кроме этого, есть много других способов заиметь ребенка: ЭКО, суррогатное материнство, усыновление, наконец».
 
Ксения поспешно вытерла слезы. Она вспомнила, как мечтала иметь ребенка от Стефана, но не получилось. Теперь Бог дает ей второй шанс, и какое счастье, что она поняла это вовремя.