Вперед к спасению души (СИ)

— Черт знает что!
Тот пожал плечами.
— Ну, уже хорошо то, что они живы и в добром здравии. Ну или почти… — Порохов нахмурившись глянул в сторону лестницы и, достав телефон, в сотый раз позвонил Ксении. Она не ответила.
***
Стефан принял душ, побрился, переоделся и, прихватив с собой бутылку виски, спустился в бассейн.
Когда он вдоволь наплавался (будто не наплавался в заливе во время крушения!), сел возле огромного французского окна и принялся вспоминать самые счастливые мгновения, проведенные с Ксенией.
Поначалу все было просто чудесно! Они любили друг друга, и Ксеша была такой кроткой и такой нежной! А еще безумно страстной и необыкновенно чувствительной! Не было ни единой, даже самой малюсенькой и ничтожной причины, чтобы разочароваться. Она была просто идеальна! Во всем! Впрочем, он знал, что именно так и будет.
И невозможно было отказаться от такого счастья ни за что в жизни! И это счастье он никогда не променяет ни на какое другое! Не променял бы… Но эта чертова строптивая девчонка…
Всегда есть это дурацкое «но»! Ох, как он ненавидел это «но»!
Строптива? Да! И это чудесно! Именно этим качеством она и притягивала его постоянно. Мучила, терзала, но это было так сладостно и упоительно, словно наркотик.
Упряма? Он и это может понять, потому что сам такой.
А еще умна, остроумна, красива… Можно до бесконечности перечислять ее достоинства.
Но вот то, что она постоянно защищает Матвея, этого он принять не мог. Он жутко ревновал и ничего не мог с собой поделать!
Конечно, сам Стефан любил своего брата и даже понимал его в какой-то степени. Это безумное, патологическое послушание Матвея и подобострастие перед отцом и матерью, и его нежелание сделать что-нибудь ради себя, а не для отца. Стефан все это принимал в нем, но он не мог принять, что Ксения испытывает к его брату такую чрезмерную привязанность и непоколебимую веру в его благородство.
А вдруг она все-таки любит Матвея? Нет, не может быть…
Он вспомнил ее сияющие глаза в то первое утро, когда они проснулись в старом доме, вернее это был уже день. Солнечный, теплый и какой-то нежно-умилительный. Или Стефану так казалось, потому что в тот миг он любил всех, весь мир и, в первую очередь, конечно, ее… Она тоже проснулась, тихонько лежала в его объятиях и смотрела такими счастливыми глазами! Конечно, он не удержался и прижал ее к себе, а потом поцеловал…
И так было целый день, и следующую ночь, и еще один чудесный день и еще одну ночь! Они гуляли, купались, смеялись, дурачились и любили, любили, любили друг друга…
А на третий день она вдруг заторопилась домой.
— Стефан, надо срочно найти дорогу. Надо выбираться отсюда.
Они сидели на старом провалившемся крыльце и грелись на солнце.
— Я ищу, но дороги пока не нашел. А куда ты так торопишься? Тебе здесь плохо? — Он усмехнулся и, обняв ее, окинул пылким взглядом.
— Хорошо, конечно, — улыбнулась она, — но сколько мы будем здесь находиться? Наверняка все волнуются. А мне на работу надо.
— Брось. Работа подождет. Считай, у тебя отпуск. Я потом позвоню в твой ресторан и все улажу. И ты правда думаешь, что кто-то о нас волнуется?
Она удивленно уставилась на него:
— Волнуются, конечно! Моя мама точно с ума сходит! Я же сказала, что на два дня уезжаю. Да и о тебе тоже беспокоятся, я уверена. Мама, отец, Матвей.
Стефан сразу вскинулся и с подозрением посмотрел на девушку.
— Ты переживаешь, что Матюша будет беспокоиться?
Она вдруг разгорячилась:
— Да! Представь себе! Я переживаю. Никто не знает, где мы и что с нами. Сегодня уже третий день, как мы исчезли. Мы даже позвонить не можем, телефоны утонули…
А он вдруг захохотал.
— Да и черт с ними! Это же так весело! Я в жизни никогда так не веселился.
Она снова посмотрела на него с изумлением. Весело?! Веселился?!
Ей вдруг показалось, что он все это время просто потешается над ней. Сначала устроил Матвею сюрприз с ее появлением, затем увез ее на яхте, а потом просто воспользовался ее беспомощностью? Она с подозрением глянула на него.
 
— Стефан, признайся. Зачем ты заставил меня приехать на свадьбу? Ты хотел снова расстроить свадьбу Матвея?
— Нет. Я просто хотел проверить, остались ли у тебя чувства к моему братишке. Я же говорил.
— И как прошла проверка? — Она иронично хмыкнула, он наверняка все понял после того, что произошло между ними.
Но он вдруг сказал, внимательно на нее посмотрев:
— Не знаю… Но скажу точно — он в тебя влюблен. Только он, дурак, выбрал деньги.
— Все неправда! — запротестовала она, обидевшись на его «не знаю». — И не говори так о нем! Он хороший, добрый и ответственный! А ты снова хотел встать между ним и Олесей!
— Что? — Он вскочил. — А, я понял! Ты решила, что я влюбился в эту маленькую, глупую мартышку?!
— Перестань! Что ты такое говоришь?! Она теперь твоя родственница и вообще, как можно так о девушках? А Олеся очень милая и, как мне показалось, воспитанная и добрая.
— Не увиливай и не уводи разговор в сторону. Я еще там, на поляне понял, что ты решила, будто я влюблен в нее, и что я специально тебя привез, чтобы расстроить свадьбу… А-а-а, я, кажется, понял, это ты так решила помочь Матвею? Сознайся, ты специально засобиралась домой, зная, что я остановлю тебя.
— Ты очень догадлив! — совсем вышла из себя Ксения.
— Понятно! А затем ты меня соблазнила! — взбеленился он, уже не понимая, что говорит.
— Соблазнила? Тебя? А мне кажется, все было совсем наоборот! Это ты воспользовался моим почти бессознательным состоянием! И, видимо, вовсе не из-за чувств ко мне, а чтобы насолить брату! А еще пополнить мной копилку своих донжуанских побед!
— А вот и не угадала! Я просто решил тебя успокоить! Отвлечь от крушения. Помочь тебе снять стресс! Устроил тебе разрядку, так сказать! — Стефан заговорил своим обычным издевательским тоном.
— Ах, вот, значит, как? То есть я истеричка? И ты решил меня усмирить?
— Да! — выкрикнул он в бешенстве.
Ей вдруг показалось, что он сказал правду. А она-то вообразила!
— Я все поняла… — сникла вдруг Ксеша.
— Что?
— Все!
— Ты ничего не понимаешь!
— Я все про тебя поняла. Уже давно!.. Я с самого начала знала, что ты злой и любишь только себя! И на всех тебя плевать, ты действуешь исключительно в своих интересах!
— Значит, я злой и безответственный?! А, да, забыл! Я еще и донжуан! А вот твой любимый Матюша весь такой добренький и благородный! Господи, какая же ты глупая…
— Дурак ты, Стефан, — не осталась в долгу Ксеша. — Это ты ничего не понял. Мне просто жаль его… Это ты поступаешь, как заблагорассудится, а он…
Стефан вдруг разъярился:
— Да и черт с тобой! Беги к своему Матвею! Я уверен, он с удовольствием возьмет тебя в любовницы!
Тут Ксешу захлестнула обида. Она со всей силы размахнулась и, залепив ему пощечину, выбежала из дома.
Больше он ее не видел…
Ну что за идиот? Стефан корил себя за свой злой язык, вновь и вновь наливая себе очередную порцию виски. Зачем он все это говорил? Ведь он так не думает. Это все ревность…
Стефан вдруг понял, что любит ее до умопомрачения, просто сходит с ума без нее! Он так надеялся, что она признается в своих чувствах к нему, а вместо этого она попросту сбежала.
И что теперь делать? Бутылка опустела, а решения так и не нашлось… Он знал лишь одно — без нее он больше не сможет жить.
  
Глава 34
 
А вот Ксения не ждала никаких признаний, и на продолжение отношений теперь не надеялась. Она решила, что Стефан просто воспользовался ситуацией и уединением. Было горько и очень обидно!
 
Она тем временем вернулась домой, успокоила испуганную маму, потом привела себя в порядок и помчалась на работу. Мама уговаривала остаться, отдохнуть, но Ксения не послушалась, и так прогуляла больше положенного.
По дороге на работу, она все думала о том, что произошло, и очень переживала за то, что получит нагоняй от руководства, она ведь столько прогуляла и надо как-то объяснить свое отсутствие. Раньше Ксения никогда себе такого не позволяла, поскольку была очень ответственной.