Вперед к спасению души (СИ)

— Меня зовут Стефан, — спокойно отрезал тот, как обычно, перебив отца, — и мне некогда разговоры разговаривать, я хоть и бездельник, но выставка там, в Гданьске, сама себя не откроет.
— Ой, брось, — сморщился отец и резко махнул рукой, — твоя мазня потерпит. Тут на кону более серьезные дела.
— Пап, мне твои дела…
— Стефан! — гаркнул отец, не давая продолжить. — Мои дела — это и твои дела тоже! Ты знаешь это. А потому завтра жду тебя в офисе в восемь утра, — отрезал тот, повернулся и вышел за дверь.
— Эй, эй! — побежал вслед за ним Стефан. — Зачем в офисе? А дома нельзя? И почему так рано?
Но отец уже ушел, даже не оглянувшись.
— Перестань сопротивляться, Стеф, — догнал его Матвей. — Ты же знаешь, отца лучше слушаться.
— А то что? Без наследства оставит? — рассмеялся братец. — Да плевал я…
Он действительно сплюнул и пошел прочь.
  
Глава 10
 
На следующий день часам к десяти Стефан все-таки явился в офис и предстал пред очи отца, но это лишь образно говоря, на самом деле, тот сидел к нему спиной и смотрел в окно, даже не услышав, что кто-то вошел.
— Привет. Все по маме горюешь? — с присущей ему ехидцей спросил Стефан.
Отец резко повернулся:
— А ты, я смотрю, нисколько?
Стефан не ответил, в ответ спросил сам:
— Папа, а можно вопрос?.. Ты видел ее мертвой?
Отец вздрогнул:
— Даже если не видел, что это меняет? И все равно я очень переживаю, в отличие от тебя.
— Ну почему же? — обиженно выпятил нижнюю губу сынок. — И я скорблю. Только я не выставляю это на показ, в отличие…
— Стефан! — прервал сына Борис. — Давай на время заключим перемирие. — Он сморщился, приложил руку к сердцу и достал из ящика стола пузырек с таблетками.
Стефан встревожился, кажется, отец не притворяется.
— Тебе плохо? — нахмурился он.
— Ерунда, сейчас пройдет. Послушай, я тебя прошу помочь. Помоги с делами, это ненадолго.
— Но я не могу! У меня выставка через две недели!
— Ничего страшного, выставка может подождать. Я один не справляюсь.
— Но почему не Матвей?
— У Матвея достаточно обязанностей. Я не хочу его перегружать.
Стефан снова хотел сказать что-нибудь едкое, но сдержался.
— Ну хорошо. Если на время, то я помогу. Но у меня только неделя.
— Думаю, этого достаточно. Садись, — указал отец на кресло.
Стефан нехотя сел и приготовился слушать.
— У нас есть небольшие проблемы и надо, как можно быстрее решить их. Ты знаешь, что наша компания связана контрактами со многими фирмами здесь и за рубежом.
Стефан только кивнул.
— Так вот. Клиенты от нас потихоньку уходят. Несколько московских компаний, наших конкурентов, похоже, договорились между собой и здорово под нас копают, перетягивают клиентов, и делают это с определенной целью.
— Слить компанию?
— Скорее, обанкротить и купить за бесценок. Если их сейчас не остановить, то все может кончиться плачевно.
— Погоди, ты хочешь сказать, что я должен усмирить кого-то в Москве?
— Тебе нужно только съездить, поговорить по душам с одним нашим старым знакомым Стасом Пороховым и постараться расположить его к себе. Все, что от тебя требуется, это договориться с ним о встрече здесь, в Питере. А дальше моя забота. Для приманки я дам тебе один договор, условия которого его точно заинтересуют.
— И всего-то? — удивился Стефан.
— Да. Раньше мы ладили, но как только он уехал в столицу, сразу возомнил о себе… Не идет на контакт, вообще общаться не хочет! А я мог бы его заинтересовать и перетянуть на нашу сторону. Вместе с ним мы бы стали намного сильнее. Для этого мне необходимо поговорить с ним тет-а-тет. Сам я не могу поехать, сам понимаешь — траур, но знаю, ты единственный, кто может справиться с таким заданием. Конкуренты хитры и, если разгадают наш ход, то будет только хуже. Я очень надеюсь на твое чутье.
— Ой, брось эту дешевую лесть, — сморщился сын.
— Стефан, ты опять? — хлопнул по столу Горинов. — Матвей не сможет. Он практик.
— Ага, а я теоретик.
— Ты творческая личность. У тебя подвешен язык, и ты умеешь убеждать.
 
— Хорошо, папа… Я понял. Раз так, могу я тебя взамен попросить кое о чем?
— Слушаю, — насторожился Борис.
— Я уверен, что тебе доложили о вчерашнем инциденте.
— Ты про вашу драку? Пустяки.
— Я про Арину, Матвея и нашу новую горничную.
Горинов устало вздохнул и отмахнулся:
— А, ты об этом? Ее надо уволить и нечего тут думать.
— Я так и знал. Потому и обращаюсь к тебе. Девчонка тут ни при чем, это Матвей с катушек слетел из-за… — Он чуть не сказал «из-за нее», но вовремя остановился. — Ну неважно. Просто я имею виды на эту девчонку, и прошу тебя оставить ее в покое.
— С ума сошел? Виды на эту плебейку?
— Папа, тебе напомнить про Викторию? С которой я застал вас…
— Это другое! — перебил Борис и виновато посмотрел на сына. — Ты знаешь, я очень любил твою мать, но иногда хочется чего-то нового… Ну отвлечься, что ли… Понимаешь?
— Понимаю, папа, — с усмешкой кивнул Стефан. — И я об этом же. Я же не собираюсь жениться.
— Ладно. Я все понял, — закрыл тему отец. — Нет времени говорить о прислуге.
— Обещай, что не уволишь, что бы там тебе не напели Арина и Виктория.
— Хорошо, хорошо, я понял. Но смотри, чтобы девчонка у Матвея под ногами не путалась.
— Хорошо. Ну, так что? Когда выезжать?
— Чем быстрее, тем лучше.
— Окей.
Стефан вышел, потирая руки. Так, теперь осталось убедить девчонку.
***
Как только он вернулся домой, сразу пошел искать ее.
— Анна, привет. Ты не знаешь, где Ксения? — первым делом заглянул он в кухню.
— Ой, Степушка, здравствуй, дорогой, — Анна с улыбкой подошла к нему и, привстав на цыпочки, поправила воротник рубашки. — А тебе она зачем? В комнате прибраться?
— Нет. Просто скажи, где она. — Он терпеливо сносил ее навязчивую заботу.
Анна стряхнула невидимую пылинку с его рукава, затем с плеча.
— Где ж ты так испачкался? Сними-ка брючки и пиджак, я почищу.
— Не надо, спасибо, Анна, и так сойдет, — отказался он. — Так ты не скажешь, где она?
— Да что вам далась эта Ксения? — возмутилась Анна.
— Кому «вам»?
— Да, Матюша тоже спрашивал…
— Понятно, — Стефан поспешно вышел из кухни и направился к двери, ведущей во внутренний дворик.
На берегу никого не было ни Ксеши, ни Матвея. Он походил по двору, поискал их, но безрезультатно.
Девушку Стефан нашел в бассейне. Она все под ту же тихую классическую музыку убиралась, напевая себе под нос.
— Ксеша!.. Ксения!!!
Она подпрыгнула от испуга и, увидев Стефана, тут же отвернулась и, не сказав ни слова, продолжила уборку.
— Э-эй! Я к тебе обращаюсь!
— Чего желаете, господин? — повернулась она, сделала книксен и подобострастную физиономию. Она все еще ужасно злилась за недавнее происшествие.
— Ой, брось плеваться ядом, — Стефан свел брови. — Я уже понял, ты меня ненавидишь.
— Так что вам от меня надо? — теперь уже с недовольным выражением лица спросила она.
— Вот. Другое дело, — ухмыльнулся тот.
Он прошелся, провел пальцем по столику, по спинке кресла, потом внимательно посмотрев на палец, сел и закинул ногу на ногу.
Готовит речь, обреченно поняла Ксеша, сейчас будет увольнять. А ведь говорил, что не уволят, впрочем, надеяться было глупо.
А он, будто прочитав ее мысли, спросил:
— А тебя, что, еще не уволили?
— Еще нет, — коротко сообщила она.
— Странно. Я удивлен. Как думаешь? Сколько ты еще здесь продержишься? День, два, неделю?
Она поджала губы.
— Что? Борис Степанович прислал вас, сообщить мне об увольнении? — Она положила тряпку в ведро и сняла перчатки. — Прямо сейчас уходить?
 
Он захохотал:
— Нет, рано еще уходить. Ты еще можешь пригодиться.
— Пригодиться? Для чего?
— Дело есть. Ты готова помочь?