А.Д.А.М. (СИ)

Вошел и ничего не понял — внутри пусто. Он вышел, заглянул в соседние, но и там никого не обнаружил. Вернулся в третью, сел на диван и только сейчас заметил небольшую фигурку, стоящую рядом с солонкой. Взял ее в руки, а когда понял, что это, испугался.
Точная копия того, во что превратилась машина Хлои после аварии, напечатанная на 3D принтере или еще черт знает какой аппаратуре. На месте пассажира дыра, металлическое месиво, из которого доставали Рёна.
Бегом кинулся к бару, по пути затравленно оглядываясь.
— Кто заказывал третью? — спросил он у Чеда.
— Да мужик какой-то. А что, опять проблемы?
— Его там нет. Не помнишь, как он выглядел? Раньше видел его?
— Да не помню, что с тобой? Просто неприметный тип, ничего особенного.
Он сел на барный стул и закрыл глаза. Спокойно, спокойно, это просто предупреждение. Недвусмысленное, но, тем не менее, он сам не заявился сюда. Пока.
— Там стол свободный. — еще один незнакомый парень указал куда-то в угол. — Долго сидеть будешь?
Он встал и пошел к гостю. Со всеми этими событиями он почти перестал бояться за свою жизнь, а стоило бы, потому что Харон с него не слезет, а полиция не торопится выходить на связь.
— Добрый вечер. — улыбается. — Вы одна?
Про уменьшенную копию машины никому рассказывать не стал — зачем их лишний раз волновать? Предпочел переспать с этой находкой, встать помятым и весь день провести дома, затравленно поглядывая в окно.
Нанико, конечно, заметила, что с ним что-то не так, попыталась вызнать, но он отвечал что-то невразумительное и ей, в конце концов, надоело.
На работу пришел унылый и подавленный, но увидел знакомые лица хостов и настроение немного улучшилось. На этот раз не опоздал, посетителей еще не впустили, значит, можно немного развеяться, пока рабочий вечер не начался.
— Последний пришел. — Моисей, как обычно, сидит на столе и расчесывается.
— Почему ты все пытаешься превратить в соревнование? — раздраженно спросила Иви.
— Любит проигрывать, наверное. — Рён усмехнулся.
— Пошел ты. — беззлобно отмахнулся Моисей. — Вся наша жизнь — игра!
— А пацан-то времени зря не теряет, до классики добрался. — Коракс громко смеется.
— Ты как?
Рён подошел поближе и встал так, чтобы загородить его от остальных. Боже, этот парень настолько предусмотрительный, вы только посмотрите.
— Плохо спал.
— Мигрени больше не было?
— Приступы редкие, раз в пару месяцев, если вести себя хорошо.
— Если что, ты знаешь, кому звонить.
Рён так медленно застегивает рубашку, что в голове сам собой появился вопрос — это что, флирт? Такой изощренный способ заставить его кровь кипеть, но не вызвать подозрений при этом? Так план провален, Саша и Коракс смотрят во все глаза, последний вот-вот заурчит от удовольствия, настолько довольная у него физиономия.
— На нас смотрят. — произнес он одними губами.
Рён не только не смутился, еще и сделал шаг к нему, заставив прижаться к спинке дивана и почувствовать себя в ловушке. В этих силках сидеть очень приятно, настолько, что окружающие сейчас увидят неопровержимое доказательство этого.
— Сегодня у моей сестры День Рождения. — сказала Иви. — Пойдем?
— После работы? Это же не раньше, чем в час ночи. — Помпей повернулся. — Парни, кабинки в туалете очень удобные, проверено лично, я это просто так говорю, просто чтобы вы в курсе были.
Стыд, позор, грехопадение — вся гамма чувств.
— Не ври, ты в кабинку один-то еле влезаешь. — Рён усмехнулся. — Хочешь, чтобы я поверил, что вас там было двое? А второй кто? Лилипут?
— Ты такая сука иногда. — Помпей хлопнул его по спине. — Классно, что ты вернулся.
— Так я об этом и говорю! — влезла в разговор Иви. — Заодно отметим возвращение Адама.
— Это точно не поздно?
— Они собираются в десять, так что пока мы придем, вечеринка только обороты наберет.
— Дай угадаю, — сказал Моисей, — отмечают у Отто?
— А где же еще? — Иви кивнула.
— Пойдешь? — Рён все еще стоит слишком близко и не дает переодеться.
— А ты?
— С тобой пойду.
— Воу, полегче! — Коракс начал обмахиваться ладонью. — Здесь жарко становится.
 
— Я так хочу это сфотографировать, вы не представляете. — заныла Саша. — Пацаны, можно? Выложу в группу, там все просто умрут.
— Нам не нужны массовые… — начал было Зисс, но Рён его перебил.
— Давай.
— Что?!
— Мне еще долги твоему отцу отдавать, забыл? — усмехается, предатель. — Счет из больницы длиной в метр, так что давай, помоги другу.
— Я все придумала. — Саша отошла к двери. — Народ, отойдите от них, нужно создать ощущение, что они одни, и кто-то снял их тайком.
— Фетишисты проклятые, любители подглядывать. — проворчал Моисей.
— Да замолчи ты уже, только и делаешь, что ноешь. — Коракс послушно отошел подальше.
Пока хосты препираются, Рён наклонился и сказал:
— Футболку снимай.
— Ты совсем с ума сошел?! — вцепился в край дивана так, будто Рён может начать его раздевать.
— Только футболку. Пока.
Как же он смотрит! Какие-то железы в его теле выделяют что-то странное, что заставляет его чувствовать себя так плохо, что даже хорошо становится. Он весь сломался, тело работает против него, и все из-за лисьих глаз напротив.
Стащил футболку, не отрывая взгляда от Рёна. О’кей, пусть делает, что хочет, ему уже все равно, ниже падать некуда, а если и есть, то дальше земли не упадет.
— Готово! — объявила Саша.
— Что? Уже? — он растерялся.
— Хотите посмотреть?
Подбежала, протянула им смартфон, он уставился в экран, пытаясь скрыть свое покрасневшее лицо.
Первый снимок четкий, с заваленным горизонтом, будто кто-то просто просунул камеру в комнату и снял то, что в ней происходит. На нем видно, как Рён наклонился к нему, а он смотрит испуганно, будто вот-вот разрыдается. Вторая фотография уже интереснее — немного смазанная, будто доморощенному сталкеру пришлось сделать ее в спешке. На ней он почти стянул футболку, но не полностью, оголил живот и часть груди. Из-за эффекта размытия это выглядит даже пикантно, но он лучше сдохнет, чем скажет это вслух.
— Классно, сразу видно профессионала. — Рён кивнул. — Скинь мне, я отправлю нашему человеку.
— Вот это схема. — удивленно сказала Саша. — Ну, а тебе как?
— Если бы я все еще жил дома, после этих фотографий меня бы точно выгнали на улицу.
— В принципе, эффект достигнут. — Саша рассмеялась. — Отправила. Пора выходить, вы время видели?
— Иди, мы догоним. — Рён погладил ее по волосам. — Спасибо.
— Все ради искусства. — она вышла из гримерки.
Вместе с ней из комнаты будто исчез весь воздух. Рён не дал ему опомниться, толкнул в грудь и залез сверху, сжал его бедра коленями и взял за волосы. Он хотел сказать ему, что так нельзя, что их ждут в зале, и еще целую сотню ничего не значащих вещей, но не смог выдавить из себя ни слова. Он сдался, проиграл, у него не было ни шанса на сопротивление.
Никто прежде так его не целовал — чувственно, долго, с неподдельным удовольствием. Есть в этом что-то кроме страсти, что-то глубокое, то, от чего хочется прижаться к нему всем телом, что он и сделал. Почувствовав, как двигаются его бедра, он начал терять над собой контроль.
— Вашу мать, вы сегодня работать планируете?!
Хорошо, что Курт начинает орать раньше, чем входит, потому что Рён успел скатиться с него, отойти к зеркалу и даже изобразить святую простоту, когда начальник вломился в гримерку.
— Только из уважения к тому, что с тобой произошло, я тебя не вышвырну нахрен! — прорычал Курт. — Вали в зал, Адам!
— Уже ушел. — Рён поднял руки и проскользнул мимо него. — Прости, голова закружилась, Зисс помог мне принять таблетки.
 
Курт посмотрел на него, а он вжался в диван, надеясь провалиться сквозь него к чертям собачьим, лишь бы не оставаться здесь.
— Переодевайся. — буркнул он. — Но это в последний раз! Серьезно, я распущу этот балаган!