Я (не) ваша Лия! (СИ)

Время от времени на меня беспокойно косится Магдалена, и Ардо в который раз безуспешно уговаривает успокоиться и присесть. Я уже как раз склоняюсь к тому, чтобы послушать жениха, как вдруг…
Нет, верховные так и не почтили нас своим присутствием! Зато где-то внизу раздается сильный шум, пол пугающе вибрирует под ногами, и мое беспокойство враз перерастает в панику.
— Где источник энергиуса? — Магдалена трясет меня за одно предплечье, выводя из ступора, в то время как Ардо уже тянет за другое, увлекая куда-то к двери.
Мы синхронно устремляемся вниз к источнику по извилистым лесенкам, с каждым шагом все больше приходя в себя. Вместе с нами туда торопятся и остальные участники встречи.
Когда вбегаем в подвальное помещение, поначалу я никак не могу понять, что здесь только что случилось…
Все пространство заполнено едким дымом, от которого першит в горле и хочется кашлять. Яма, откуда извлекали энергиус, расширилась, как минимум в два раза, весь ее периметр пышет жаром и светится, как тлеющая головешка.
Сидя на каменному полу, к стенке жмется провидица Варика. Сейчас, правда, она меньше всего походит на саму себя: когда-то гордую, властолюбивую деву. Охровое платье, атрибут важной позиции, местами опалено, местами порвано, лицо запачкано чем-то черным, из волос выбиваются беспорядочные прядки — словом, выглядит она плачевно. Озирается по сторонам безумным взглядом и взахлеб лопочет:
— Лорд Велиран и верховный… Артефакт замедленного энергетического уничтожения… Мой долг защищать Храм и источник любой ценой… Я должна была их остановить…
Рядом с девушкой лежит бесформенная разноцветная груда, которую я поначалу приняла за ворох одежды, но присмотревшись распознаю в ней неподвижные тела.
— Что с лордом и верховным? — кричат наперебой левийцы. От избытка чувств они слегка теряют связь с реальностью: гурьбой кидаются к телам, кто-то обжигается об край ямы, шипит от боли и отскакивает от жаркой бездны, чуть в нее не сорвавшись. Кто-то скидывает шикарные камзолы, спасаясь от жара, жмется к каменным сводам. Их растерянные глаза то устремляются к нам с Магдаленой, то к поехавшей от пережитого Варике.
— Они мертвы, не так ли? — обращается к провидице магиня, настороженно принюхиваясь к чему-то. — Здесь витает запах недавней смерти.
— Я призвала источник. Он забрал их души… Да, они мертвы, — и указывает на безжизненные тела.
— Они хотели сохранить власть настолько, что решили уничтожить весь Храм, желая похоронить нас в его развалинах, — заключает Магдалена.
Тем временем, Ардо переворачивает оба трупа, и мой взгляд скользит по навсегда онемевшим лицам. Лорда Велирана при жизни я никогда не видела, а лицо верховного мага успела хорошо изучить. И все равно такое удивленное выражение видела впервые. То ли он не ожидал, что на его магию найдется управа, то ли не ожидал отпора от своей верной провидицы. Пустая, никчемная смерть жадных до власти людей… И все же… Искра сострадания к этим глупцам пронзает меня насквозь, и я кидаюсь к магистру, желая ему помочь, как когда-то помогла Мелиссе. Чьи-то сильные руки хватают меня и удерживают на месте.
— Они мертвы, — шепчет Ардо. — Все кончено.
Глава 30
После подписания договора власть в стране переходит Ивару и Магдалене. Мне легко представить эту пару во главе Левии. Оба красивые, энергичные, с горящими жизнелюбием глазами и далеко идущими планами.
Первым делом они решают энергетический кризис. Снимают магическую стену на границе — в ней больше нет нужды, — и договариваются с источником энергиуса о времени, необходимом для регенерации. Тщательно следуют графику и никогда не берут больше дозволенного. Оказывается, смерть верховного мага не была такой уж напрасной, как это виделось поначалу. Его душа напитала левийский источник достаточно для многомесячной генерации магии. Разумеется, теперь ее используют экономно: никаких магических причесок, никакой уборки по щелчку ленивых пальцев…
Впрочем, опьяневшие от отмены войны люди готовы теперь на все: и на смену политического уклада, и на бережное, осмотрительное использование магии. Они ликуют от наступивших перемен. Целыми толпами выходят на улицы и шумно, со смаком празднуют. Судя по ошалевшим от вина лицам, владельцы таверн собирают за последние несколько дней месячный оборот.
 
Лично меня их настрой настораживает. Левийцы напоминают сейчас молодоженов Рябцевых, моих давних соседей по пятиэтажке. Когда те переехали в свою двушку, то первым делом позвали местных старожил на новоселье. Казалось, им плевать на то, что на потолке у входа красуются разводы, — привет протечкам! — что уже два раза в туалете была замечена мышь, и что вытяжка наотрез отказывалась поглощать кухонные запахи, зато с избытком приносила их от соседей… Они, как сбежавшие от родителей подростки, накурились оптимизма и смотрели на жизнь с безудержной бодростью. Их настроя хватило ровно на три месяца, по истечении которых в квартиру въехали новые хозяева. Печенкой чую: когда хмель от головокружительных перемен рассеется, родителям Ардо придется надеть ежовые рукавицы и применить воспитательные навыки в глобальном масштабе.
Левийская перестройка неизбежно затронула и Фрию. После долгих раздумий король Фредерик, наконец, решился распечатать магический источник. Наблюдая за своей дочерью, мастерски использовавшей магию, он словно вышел из черно-белых тонов и погрузился в разноцветный мир, до сих пор спрятанный за отжившими свое концепциями. Однако же король взял слово с Ардо, что фрийская магия будет расходоваться умеренно и во благо.
Распечатка фрийского источника приводит к тому, что драконы, как и прочие магические существа нестройной толпой устремляются во Фрию. Теперь мы с Карниллиусом во имя экономии времени нередко пересекаем границу в тесном, так сказать, тандеме. А поскольку дел у Всадницы хватает в обеих странах, присутствие дракона во фрийском дворце вскоре становится делом привычным. Настолько, что ему выделяют отдельную команту. Мне кажется, где-то в глубине души Нил не может не восторгаться полученным комфортом. Как бы он ни ворчал про мою прежнюю квартиру, он привык к евроремонту и всем вытекающим из него эстетическим удобствам!
Больше всего мне нравятся ранние перелеты… Чувствую, как заряжаюсь от восхода четырех светил, каждый раз сердце замирает от восторга, когда мы насквозь пронзаем розоватые облака…
Однажды, проснувшись ни свет ни заря, стучусь к Нилу в комнату чуть раньше, чем договоривались, и, приняв его нечленораздельное бормотание за «войдите!», захожу внутрь. Каково же мое удивление, когда из-под его одеяла застенчиво выглядывает милое, веснушчатое личико русалки!
— Катарина? — мямлю я, замерев от шока.
— Стучаться надо! — рычит на меня Нил, загораживая собой девушку. — Ты напугала мою невесту!
Я тут же выскальзываю за дверь, широко улыбнувшись. Сердце драконьего альфы теперь официально занято другой! Наконец-то, Ардо перестанет хмуриться при виде меня, восседающей на драконе, а меня, — невиновную на минуточку! - перестанет глодать нелогичное чувство вины.
Дракон и русалка! Подумать только… Интересно, как их союз воспримут местные фрийцы. Они, по моим ощущениям, те еще консерваторы! Хотя в последнее время даже они ощутили на губах сладость перемен.
Страну потихоньку заполнили маги, знахари и ведуньи. Для всех находилась работа. Первым делом, разумеется, Карниллиус нашел для Катарины ведьму, снявшую заклятие. Я бы предложила в качестве ведьмы себя, но постеснялась. Мои способности до сих пор не изучены и нуждаются в доработке, а использовать в качестве подопытного кролика бедную сиротку мне не позволила совесть. Поэтому, пока старая ведьма проводила ритуал для Катарины, я скромно стояла в сторонке и набиралась опыта.
Сир Гиннар вылечил свою слаборукую дочь, и совсем скоро она рубилась мечом наравне с лучшими фрийскими воительницами, став несомненной папиной гордостью. Сира Кармелита прикупила себе намагиченного оружия и теперь повсюду расхаживала с кинжалом, исписанным особыми рунами. Оказалось, много магии на оружие не требуется, а эффективность использования возрастает в разы!