Рождественский подарок для бывшего (СИ)

Паршиво, когда ты не в курсе, что тебя уже обнаружили. Знай я об этом, снова бы где-нибудь скрылась. На крайний случай поехала бы на какое-то время к родителям. Правда, что делать потом, понятия не имела.
Ивлев снова открыл мне дверь. И я вновь удивилась этому. Потому как не помню, чтобы он был таким деликатным еще вчера. Когда мы встречались он, само собой, старался произвести впечатление. Вот и строил из себя галантного. Жаль, что я не сразу заметила, насколько он гнилой человек.
Мне не хотелось, чтобы он видел мою маленькую квартирку. Не потому что стеснялась, а из-за того, что сам факт, что он переступит порог моего убежища, бесил. Моего мнения никто, понятное дело, не спрашивал. Как и разрешения войти. Что взбесило еще больше, чем все остальное: он сам подвел меня к моей квартире. И, что еще более паршиво, открыл ее своим ключом. Достал его из кармана пальто и открыл дверь, вгоняя в состояние ступора.
- И давно у тебя имеется ключ от моей квартиры? – процедила, отодвигая Ивлева в сторону (и откуда силы взялись) и первой входя в квартиру. – Ты не боишься, что это может тебе в дальнейшем аукнуться? Просто взял и сделал ключ от чужой квартиры.
- Ты теперь моя жена, - заметили в ответ. – И я вошел в нашу квартиру. Пусть и убогую.
Посмотрела на него волком, но и на этот раз ничего не сказала. Сняла куртку, повесила на крючок, затем разулась. Нужно было собирать вещи. Какой смысл вступать в очередную словесную перепалку? Тем более, она уж точно не кончится для меня ничем хорошим. Ведь сейчас мы находились здесь наедине.
Пройдя в комнату, достала из шкафа спортивную сумку и стала загружать туда вещи. В основном, конечно, свои. Но и про Мишкину любимую пижаму и пару игрушек, с которыми он любил спать, не забыла.
Сборы заняли минут тридцать, не больше. Не так, чтобы мне было, что брать. Поэтому чемоданы я не выносила. Всего две спортивные сумки.
- Завтра сюда приедут и приберут, - осматривая квартиру, сказал Ивлев.
Он неторопливо исследовал мое небольшое убежище. Смотрел спокойно, но я чувствовала, что лишь только я открою рот, он сразу же зацепится за мои слова, даже если я ничего такого и не скажу. Поэтому я опять промолчала. Интересно, если я так всегда буду его игнорировать, он потеряет ко мне интерес? Было бы неплохо. Тогда мне бы стало чуть легче дышать.
- Ты все взяла? – спросил у меня Ивлев, когда я прошла в коридор и стала одеваться. Сумки были тяжелыми, но, кажется, никто не собирался предлагать мне свою помощь.
- Да, - все-таки соизволила ответить.
- Замечательно.
Одевшись, я снова схватилась было за сумки, но у меня их все-таки забрали. Возражать не стала. Они на самом деле были не такие уж и легкие. До машины было идти недалеко, но я сомневалась, что доберусь до нее без приключений.
И вот уже спустя какую-то минуту, я снова сидела в машине. И прокручивала в голове все, что случилось со мной за последние два дня. Даже про боль в руке как-то забылось. А ведь на ней виднелся довольно приличных размеров синяк. И Ивлев, скорее всего, видел его, когда… раздевал меня. Или настолько был занят моим унижением, что ничего не заметил? Такое тоже вполне могло произойти.
Ивлев больше не пытался со мной заговорить. И мы снова ехали в полной тишине. Расстроена из-за этого я не была. Наоборот, была рада временной передышке. У меня, в самом деле, было достаточно времени, чтобы все обдумать. И решить, как поступить дальше. Но ничего путного пока в голову не приходило. А проклятое кольцо каждый раз, когда я бросала на него мимолетный взгляд, напоминало о том, что теперь мы с Ивлевым не просто бывшие любовники.
Пока ехали, я снова пыталась запомнить дорогу. Не то, чтобы у меня были проблемы с памятью. Просто нужно было понять, в каком направлении двигаться, если получится вырваться. Но… сейчас все упиралось в чертовы бумаги, которые я уже подписала. Поэтому на данный момент я на самом деле не понимала, как поступить. Возможно, лучшим решением будет просто сидеть и ничего не делать. Плыть по течению и играть роль счастливой супруги.
 
Если бы это все было так просто. Меня буквально разрывало на части от мыслей, которые никак не могли двигаться в одном ключе.
Я достала телефон и отправила матери сообщение. Не знала, когда смогу ей позвонить. Поэтому решила перестраховаться. Иначе, если забуду позвонить хотя бы раз, она уже заподозрит неладное. Не хотелось бы, чтобы родители переживали. И уж тем более не было желания, чтобы они узнали, в какую историю я сама же себя загнала.
Ивлев заметил, что я набираю сообщение на телефоне, но ничего говорить не стал. Точно был уверен, что я не сообщу, кому не следует. Да даже если бы и сообщила, какой в этом толк? Мне нечего было противопоставить деньгам и власти, которая была в руках Ивлева.
Когда остановились уже у знакомых ворот, за которыми скрывался дом Романа, я снова услышала лай собак. Нетерпеливый, даже истеричный. Они ждали своего хозяина. Скулили, скребя лапами металл. А уж когда ворота отъехали в сторону, и машина въехала на охраняемую собаками территорию, они точно посходили с ума. Мчались за машиной, виляя хвостами, и лаяли.
Я боялась выходить из машины. Но там, в чужом доме меня ждал сын. Это придало мне сил и смелости. Иначе бы я так и сидела, не шевелясь, и ждала, пока собак куда-нибудь не уберут, чтобы я могла спокойно зайти в дом.
На этот раз Ивлев не стал открывать мне дверь. Или просто не успел. Мы одновременно выбрались из салона и направились к дому. Я еле сдерживалась, чтобы не обогнать его и первой не войти. Потому что снова начала нервничать. Сложно успокоиться, когда твой ребенок в руках чужих людей. Но, как оказалось буквально через минуту, Мишка чувствовал себя вполне хорошо. Более того, он был так увлечен играми, что позабыл о том, что рядом с ним нет мамы. Только когда я вошла в гостиную, где слышался его радостный визг, заметил меня. И удивился тому, что я стою перед ним в куртке и ботинках.
- Мария Евгеньевна, - начала Екатерина, которая все это время была рядом с Мишкой, - вы бы сначала переоделись.
Я и сама это прекрасно понимала. Но желание увидеть сына и убедиться, что с ним все хорошо, было сильнее.
Пока я разувалась и снимала куртку, мужчина, что сегодня отвозил нас с Ивлевым в ТЦ, отнес мои вещи наверх. Причем видно было, что для него они почти ничего не весят. Я же еле дотащила их тогда до прихожей.
Остаток дня прошел в более-менее спокойной атмосфере. Скорее всего, это было связано с тем, что Ивлева не было дома. Он сам занял место водителя и умчался куда-то, как только мы вернулись домой. Только поднялся к себе на этаж. Потом я увидела, как он садится в машину и уезжает. Мы с Мишкой как раз обедали в столовой.
Екатерина тоже находилась там. Стояла в стороне и пыталась притвориться мебелью. Я могла спросить у нее, куда это собрался мой новоиспеченный супруг, но не стала этого делать. Ивлев уже злился из-за того, что я была виновата в том, что он не может нормально работать. Предполагаю, что сейчас он отправился как раз на работу. Чтобы успокоить расшатанные мной нервы.
Как ни странно, никаких положительных эмоций от этого я не испытывала. Наоборот, я не хотела быть причиной его повышенной нервозности. Я вообще никем не хотела для него быть. Но сейчас мы привязаны друг к другу. И, предполагаю, нервничать при мне он будет часто. А я - злиться и все больше ненавидеть того, кого когда-то любила.
Но что я испытываю к нему сейчас на самом деле?
Я как раз прожевывала кусок мяса. От последней же мысли он встрял у меня поперек горла, и я стала кашлять. Вот еще чего не хватало. С чего вдруг этот дурацкий вопрос вообще полез мне в голову? Я точно сошла с ума, не иначе.
- Мама? – обеспокоенно позвал меня Миша. Он сидел рядом, на специальном высоком стульчике. Ел энергично, пачкая все вокруг.
- Все хорошо, - сказала, растягивая губы в улыбке.
Надеюсь, сын не заметил, в каком я дерганном состоянии. Он у меня внимательный… Там, где это совсем необязательно.