Твои, мои, наши (СИ)

Смеялась, а сама пыталась этими шутками отогнать дурное чувство трусости. Не хотела ехать к Родиону. Он и так оборвал мне телефон, от мысли, что передумал, становилось дурно. Даже пыталась представить, что прощу его, но не выходило. Противилась душа.
— Не Клёцкой, а Клецко, — смеясь, поправила меня Лариса.
Мы закрыли магазин и пошли в сторону моего дома, чтобы забрать мои вещи и поехать к Ларисе.
— На самом деле, мне показалось, он положил глаз на тебя. Ты ушла за дверь склада, и он так тебя проводил взглядом.
— Шуточки шутишь, — утвердительно ответила я, даже не допуская другого варианта.
— Нет. Правда, ты его зацепила, — словно нехотя признавала Лариса.
— Эклеры же тебе подарил.
— Угу, даже имени моего не спросил, я бейджик не успела прицепить. Всучил коробку, нате вам, и всё, — буркнула Лариса.
— А ты через Клёцку попробуй подобраться, пусть поможет тебе.
— Ой нет, знаешь, вот чувствую, не мой он, но хорош мужик, прям ты бы пригляделась Лиль, — внезапно заявила Лариса и серьёзно к тому же.
— Да я бы, может быть, пригляделась, но ты про моё положение забыла, а на аборт я не пойду, — напомнила подруге, даже обидевшись.
— Ой, подумаешь беременная! Если тянуть не будешь, он даже и не поймёт, что не от него ребёнок. Скажешь, что недоношенный родился, — по-боевому, Лариса всё придумала и ей было плевать что это нечестно.
— Это какой-то бред, — фыркнула я.
— Бред — это концы с концами едва сводить! Ребёнку нужен отец! Меня тоже отчим воспитывал, и ничего, смотри, какая лапочка выросла! — Лариса рассмеялась, и крутясь в танце, унеслась вперёд.
Я несерьёзно восприняла эту идею и потому беззаботно улыбнулась от вида веселящейся подруги.
— Он дома… — выдохнула я с сожалением, когда увидела машину Родиона на парковке у подъезда.
— Передумал наверняка! — обрадованно предположила Лариса.
— Это сын Клёцки передумал и приехал в магазин с извинениями и эклерами.
— Это да, тогда всё равно хорошо, что Родя дома. Сейчас всё ему выскажем! — взвилась подруга и приняла боевой вид.
— Заступница моя! Только в драку не кидайся, — попросила её настоятельно.
Ещё не хватало разбираться потом с побитым Родионом.
Поднявшись на нужный нам третий этаж, я нажала кнопку звонка. Ключи у меня были, сбегая утром, я их не выложила. Только воспользоваться теперь не позволяли ни гордость, ни чувство отвращения к хозяину квартиры.
Самой было странно от этой резкой смены чувств, но не могла побороть себя. Остановиться, выдохнуть и подумать. Родион резко превратился из любимого мужчины во врага и предателя, без обратного хода назад.
— Кто там? — послышалось из-за двери, несмотря на наличие дверного глазка.
— Открывай сова! Медведи пришли! Грабить будем! — загорланила Лариса на весь подъезд.
— Ларис, — посмотрела на подругу, та закусила губу, а в её голубых глазах плескался океан безудержного веселья.
Я понимала желание Ларисы меня поддержать, как она умеет, но сама не могла так. Мне было душно, дурно и я хотела просто быстро и по-тихому забрать свои вещи.
Родион приоткрыл дверь, с недоумением на лице взглянув на Ларису.
— Ты не предупреждала о гостях, — высказался, недовольно уже полоснув по мне зелёными глазами.
Как же я их теперь ненавидела! Дурацкий цвет!
— Я за вещами пришла, Лариса мне поможет, — отрезала я, проходя в квартиру бывшего и пропуская подругу.
— Да брось! Из-за этого недоразумения уходить собралась? — усмехнулся Родион.
— Недоразумение — это ты, — Лариса плюнула словесным ядом в бывшего.
Родион же смачно откусил сразу половину яблока. Даже это теперь выглядело мерзко. Любое его движение, взгляд, всё вызывало во мне стойкое чувство гадливости и отвечать не хотела.
— Лариса, собери здесь мои вещи, всё женское не ошибёшься, — дала подруге дорожную сумку, а сама пошла в спальню к шкафу.
Ожидаемо Родион пошёл за мной, схватив меня за руку, как только оказались в спальне.
— Так вот ты значит?! — спросил, наезжая.
— Не понимаю, а что тебя не устраивает? Я беременна, тебе ребёнок не нужен, считаешь его недоразумением. Вот и избавлю тебя от этого недоразумения! — говоря так, я думала иначе.
 
Это Родион был все три года недоразумением, и это от него я избавляюсь, а он пусть думает как хочет.
— Господи! Да брось! Из-за аборта сцены собралась устраивать?! Нашла повод для трагедии. Сейчас медицина лучшая, как никогда, у тебя будет лучший врач. Всё сделает хорошо, а потом, когда мы оба будем готовы, заведём желанного ребёнка, — Родион снова пустился в уговоры, каждым ужасным словом, сказанным так ласково, зарождал во мне ещё большее к себе отвращение.
— Когда? Когда лучшие в мире врачи наконец-то вылечат твою маму? — усмехнулась я.
— Ну и сука же ты! — выкрикнул Родион, разбив остаток яблока о стену и выскочил из спальни.
Я только с радостью воспользовалась его уходом, быстро кидая вещи в чемодан.
Нужно было складывать всё аккуратно, а так скомканная одежда занимала много места и в чемодан не влезла даже половина.
Больше в квартире Родиона моих сумок не было, а его я бы ни за что не взяла.
Возвращать ещё потом.
Выкрутилась, сбегав на кухню за пакетами и у Ларисы в дорожной сумке осталось немного места. Плюнув на мелочи вроде шампуней и косметики, я собрала только одежду и обувь.
— Ну ты и прибарахлилась, — пыхтела Лариса, вынося два плотно набитых пакета, дорожную сумку и коробку с эклерами, оставив мне чемодан на колёсиках и лёгкий пакет с нижним бельём.
— Такси забыли вызвать, — с досадой вспомнила я.
Хотелось уехать отсюда скорей и, к моему счастью, Родион отсиживался в гостиной, я оставила ключи на тумбе в коридоре и вышла, захлопнув дверь.
Счастье моё продлилось недолго. Когда мы с Ларисой ждали такси, на нас вылетел Родион. Униженный и оскорблённый, как он посчитал.
— Уходишь?! Так просто?! Вот так вот легко?! Значит, всё это время ты мной только пользовалась дрянь неблагодарная! — Родион схватил меня за плечи и тряс, крича всё это.
Тряс так, словно хотел из меня вытряхнуть неугодную ему беременность.
— Ах ты скунс! Убери от неё руки сволочь! — сиреной заорала Лариса и кинулась на Родиона с коробкой эклеров.
Она рьяно лупасила ею Родиона по голове, так что хрупкая конструкция не выдержала. Куски десерта полетели в разные стороны, но по большей части оказались на голове Родиона. Он же этого вынести не смог и бросился на Ларису. Успел замахнуться и неожиданно для всех участников потасовки получил по голове палкой колбасы!
— В машину! Быстро! — рявкнул на нас неизвестно откуда взявшийся Виталий, и схватив Родиона, затолкал в подъезд.
Что там творилось было не видно, но слышно. Удары тел о двери, заборный мат и даже что-то разбилось.
— Надо полицию вызвать, — пискнула Лариса, плача.
— Что? Где-то болит? — я же из-за её слёз решила, что Родион её успел ударить.
— Эклеры жалко, — по-детски Лариска расплакалась, так что мне самой хотелось плакать, но шум, доносящийся из подъезда, не позволил раскиснуть.
— Чёрт! Они там сейчас поубивают друг друга, полиция! Как вызвать? — у меня тряслись руки, я достала телефон в попытке набрать ноль два.
— Ой я не знаю, кажется, всё, не надо уже, — всхлипнула Лариса, а на нас надвигался Виталик, с рассечённой брови капала кровь.
— Чего стоим? Я же сказал в машину! — он громко нам напомнил своё требование и словно пушинки подхватил разом мои кули и сумку с чемоданом.
Нам ничего не оставалась, как послушаться и сесть в машину Виталия.
Виталий в миг нас домчал до Ларискиной квартиры несмотря на свою травму.
Он же помог поднять вещи и хотел уехать, постоянно принося извинения за себя и того придурка. Естественно, ни я, ни подруга отпускать его в таком виде не собирались. Чуть ли не силой затолкали этот шкаф в прихожую, а там уже и на кухню.
— Эклеры жалко, — с сожалением вздохнула Лариса, клея рассечённую бровь Виталия специальным пластырем. — Сейчас бы чай попили.