Плацдарм (СИ)

Танк, взревев мотором, рванул назад, к восточной границе коридора. В наступившей тишине ясно слышалась канонада с Запада.
— Пойдемте, — распорядился Громов, придя, наконец, в себя после необычной поездки, — у нас много работы.
— Какой именно? — спросил Саша.
— Объясню по дороге.
— По дороге куда?
— На склад.
Саша уже ничему не удивлялся.
У входа на склад, где Громов совсем недавно стащил кусок сетки, из которого сделал колпак для вылазки в туман, стояли три крытых «Студебеккера». Стоун подошел к одному из водителей и задал быстрый вопрос. Получив ответ, сообщил профессору:
— Скоро будет еще один грузовик. Этого хватит?
— Будем надеяться, — неопределенно ответил профессор, — надо начинать, времени мало.
— Хватит для чего? — осмелился спросить Саша.
Громов повернулся к нему.
— Ах, да, вы ведь еще не знаете…
Профессор на ходу кратко рассказал о своей экспедиции в туман, о том, как ему удалось ненадолго погасить свечение плазмы и как из этого родилась идея закрыть коридор.
— А зачем нам грузовики?
Громов усмехнулся.
— Мог бы и сам сообразить. Подумай немного. Нам нужно увеличить область, из которой заряд будет стекать на землю…
— Вы хотите покрыть их сеткой! — догадался Саша.
— Именно. Этим мы сейчас и займемся.
Тем временем они подошли к навесу над свернутой в рулоны сеткой для будущего забора. Похоже, он уже не понадобится, подумал Саша. Стоун на правах начальника подозвал подсобных рабочих и дал им инструкции, что делать. Сходив за инструментом, спустя пару минут те уже разворачивали рулоны.
— Я вижу, дело идет на лад, — сказал Громов, — сколько вам надо времени?
— Хотите оставить меня на хозяйстве? — откликнулся Стоун.
— У вас хорошо получается. — Громов кивнул на рабочих, уже развернувших сетку и теперь резавших ее. — Кроме того, вы здесь главный.
Стоун хмыкнул.
— Ну хорошо. Думаю, за пару часов управимся.
— Отлично. Через пару часов встретимся.
— А вы куда?
Профессор показал в сторону жилой зоны.
— Не волнуйтесь, Джек, вы все узнаете.
Громов и Саша шли к бараку.
— Надо кое-что рассчитать, причем срочно, — сказал Громов. — Логарифмическую линейку не потерял?
— Нет. А что именно рассчитать?
Громов кинул на светящийся вдалеке туман.
— Что будет, если плазма погаснет?
— Туман перестанет светиться, — пробормотал Саша после недолгого раздумья. Ничего умнее в голову не пришло.
Профессор вздохнул.
— А куда денется электромагнитное поле, создаваемое плазмой?
— Его просто не будет… а, понял! — осенило Сашу. — Если поле исчезнет, его энергия должна выделиться!
— Именно, — подтвердил профессор. Они уже подошли к бараку. Открыв дверь, профессор добавил: — будет тепловой взрыв. А вот какой мощности и где будет его эпицентр — это нам и надо рассчитать.
— Понял, — ответил Саша.
— Бери линейку и иди ко мне, — распорядился профессор, заходя в свой кабинет. — Работать будем вместе, прямо с колес, причесывать уравнения некогда.
Саша мгновение промедлил.
— Александр Николаевич, вы правда считаете, что наши отступят? — спросил он.
— Мы должны учитывать все варианты, в том числе и этот, — уклончиво ответил тот.
— Да, я понимаю… — Саша все еще стоял у дверей, — все варианты, это верно, но вы-то как думаете?
Громов пристально посмотрел на своего ученика. Он должен знать правду, мелькнула мысль, это станет стимулом к работе.
— Да, я считаю, что наши отступят, — тихо сказал профессор, — и тогда нам придется закрыть коридор.
Саша посерьезнел. Ничего не говоря, он зашел в свою комнату за логарифмической линейкой, и, не задерживаясь, вернулся в кабинет профессора.
— Я готов, — сказал он.
Они работали немногим более часа — профессор писал уравнения, задавал начальные условия, а его ученик занимался численными расчетами. Иногда одно и тоже приходилось пересчитывать по нескольку раз — точные параметры плазмы, как и занимаемый ею объем не были известны.
 
Наконец, получив от Саши последнюю порцию чисел, Громов решил, что достаточно. Взяв чистый лист, он нарисовал подкову, с двух сторон огибающую коридор в параллельный мир, указал положение ангара и жилых помещений и написал число — ожидаемую мощность взрыва.
— Двести тонн взрывчатки? — поразился Саша. — Не может быть! Неужели так много?
Громов кивнул.
— Я пересчитал три раза. Учтите, что это порядок величины. Может быть и сто, а может — четыреста.
Саша потрясенно молчал. Профессор сделал еще две пометки.
— В этих местах мощность взрыва будет максимальной, — пояснил он. — Нужно сообщить об этом Стоуну и Говорову, если с ним удастся связаться. Сделаешь?
Саша кивнул. Не чувствуя ног, он смотрел на одну из пометок, сделанную профессором — она была совсем рядом с палатками. Именно туда пошла Маша, когда прощалась с ним.
Самое страшное при быстром отступлении — это паника. Благодаря слаженной работе штаба, пока ее удалось избежать.
Артиллерийская дуэль гремела совсем рядом, и на один выстрел обороняющихся приходились несколько выстрелов атакующих: скорострельность немецких танков была выше, чем у советских, а боезапас больше. Мимо штаба, лязгая гусеницами, прошли три самоходные артиллерийские установки — последний резерв Говорова, призванный прикрыть отступление. Разрешение на отход с занимаемых позиций генерал получил полчаса назад, немало этому удивившись — он уже считал, что действовать придется на свой страх и риск. Видимо, его записка попала в Потсдаме куда надо. Ну, или там получили информацию об истинном положении дел на плацдарме из других источников.
Грузовики с людьми и имуществом один за другим двигались к коридору, на восток. Говоров смотрел на это с тяжелым чувством — за последний год ему ни разу не приходилось отступать в неизвестность. Да, под Будапештом временами было тяжело, но сомнений в победе не было. А сейчас… что ж, если профессор Громов прав, коридор действительно придется закрыть.
— Товарищ генерал, все, последний грузовик отбыл, — сбивчиво доложил запыхавшийся майор, — там еще трое из медсанбата, не успели вовремя…
— Моя машина исправна?
— Так точно!
— Сажай их на заднее сиденье.
У дверей штаба стояли три медсестры с поклажей в руках и, тревожно переговариваясь, с надеждой смотрели на «Виллис». Говоров открыл дверь машины и скомандовал:
— Садитесь.
Повторять не пришлось.
Генерал прислушался к канонаде — САУ из резерва вступили в дело. Задача, которую он поставил экипажам, формулировалась просто — задержать немцев на полчаса, потом можно отходить. Да только одно дело сказать, а и совсем другое — сделать. Самоходная артиллерия эффективна на дальней дистанции, а если танки противника подойдут ближе, чем на километр, то ей конец — броня слишком слабая.
Майор завел двигатель — пора было ехать. Говоров в последний раз посмотрел на запад — над оставленными позициями поднимались клубы дыма. Он подумал о судьбе Селезнева — к своим тот так и не вышел. Значит — погиб или попал в плен. А что бы там сам предпочел, мелькнула мысль. И — резануло по сердцу: если портал закроют, а полковник попал в плен, то он останется там навечно безо всякой надежды на спасение.
Говоров матюгнулся сквозь зубы, надеясь, что за шумом мотора никто не услышит. Позади раздался очередной взрыв — в зеркале заднего вида генерал увидел прямое попадание в здание штаба, которое они только что покинули. «Если ты можешь закрыть портал, то, наверное, сможешь и отрыть его, а? Так ведь, товарищ Громов?» — мысленно обратился он к профессору. Я вытрясу из него это, мрачно подумал Говоров, видит бог — вытрясу, если есть хоть малейший шанс.
Четыре грузовика, накрытые металлической сеткой, напоминали слонов, подготовленных к цирковому выступлению. Да уж, цирк будет будь здоров, подумал Саша, особенно фейерверк. Стоун отдавал последние указания, как лучше закрепить концы, чтобы сетка не соскочила, когда начнется движение. Саша передал ему записку от Громова. Прочитав ее, доктор поднял брови.