Плацдарм (СИ)

Отнеся плащ-палатку в свою комнату в бараке, Громов, вооружившись кусачками, направился на строительный склад возле ангара, где в свернутых рулонах хранилась металлическая сетка для забора. Орудуя кусачками, профессор вырезал нужный ему кусок, довольно изрядный. Громов не прятался — пока что сторожа не было видно, но, если тот вдруг появится, профессор уже придумал, что сказать — сетка срочно понадобилась для опытов в ангаре.
Она оказалась довольно тяжелой, пришлось волочить. Вернувшись домой, профессор сделал из сетки колпак — вроде как защиту от радиоволн в книге «Властелин мира», только защита профессора доходила почти до земли.
Надев плащ-палатку и резиновые сапоги, Громов захватил колпак и направился в сторону тумана, подковой окаймлявшего коридор в параллельный мир. Поневоле он прислушался к звукам боя — орудийные выстрелы стали чаще, и, казалось, приблизились. Громов запретил себе думать об этом, потому что пока он не мог повлиять на исход боя. До тумана профессор добрался без помех — оцепление стояло только с внешней стороны подковы. Надев колпак из сетки, он медленно двинулся внутрь тумана. Туман понемногу густел, а синеватое свечение становилось ярче. По сеточной проволоке вниз побежали разноцветные огоньки. Громов почти не видел собственных ног, он шел осторожно, мелкими шажками. Пахло озоном. Огоньков стало больше, сеточный колпак защищал профессора от них, словно плащ от дождя. Профессор почувствовал, что волосы на голове наэлектризовались. Еще пару шагов, и все, подумал он, придется признать, что опыт не удался. Вдруг огоньки, бегущие вниз по сетке, вспыхнули ярче, так что Громов зажмурил глаза и уже начал прощаться с жизнью, но огоньки враз пропали и синеватое свечение потускнело.
Профессор открыл глаза. Вокруг было темно, туман поблизости прекратил светиться. Громов развернулся и двинулся в обратный путь. Туман понемногу редел, сквозь него пробивался дневной свет. Наконец, профессор вышел из тумана, сбросил сеточный колпак и оглянулся — темное пятно, повторяющее его силуэт, постепенно снова наполнялось свечением: плазма восстанавливалась.
— Что вы там делали, профессор? Проводили секретные опыты?
Громов резко обернулся: это был доктор Стоун. Он подошел ближе.
— А следить за вами интересно, профессор, — сказал американец. — Прорезиненный плащ, и этот колпак из сетки. Где, кстати, вы ее взяли?
Без него я не обойдусь, подумал Громов, он нужен мне.
Профессор расстегнул плащ-палатку и снял ее.
— Тяжелая, — сказал он, — поможете донести?
— Конечно. — Стоун взял у него поклажу. — Так чем вы там занимались?
Громов прислушался — судя по канонаде вдали, бой по ту сторону коридора становился ожесточеннее.
— Полагаю, вы уже признали существование параллельного мира, — сказал Громов. Так как американец молчал, он продолжил: — Думаю, мы сможем закрыть коридор в него. Но придется постараться.
Стоун враз посерьезнел.
— Я внимательно слушаю вас, — сказал он.
  
Глава 7. СИТУАЦИЯ ОСЛОЖНЯЕТСЯ
 
От кромки тумана до барака Громов со Стоуном дошли быстро. Профессор открыл дверь в свою комнату и пригласил американца войти. Стоун, с любопытством оглядывая жилище профессора, устроился на диване.
— Чай будете? — спросил Громов, сложив у входа плащ-палатку и водрузив поверх нее сеточный колпак.
— Не откажусь, — ответил Стоун.
Орудийная канонада, пока еще далекая, становилась сильнее. Единственное окно в кабинете Громова выходило на дорогу, ведущую к плацдарму, и как раз сейчас по ней проехали три грузовика с пехотой и орудиями на буксире. Спустя пару минут, лязгая гусеницами, проползли самоходные артиллерийские установки. Хоть что-то, подумал Громов, но успеют ли они?
— Думаете, ваши отбросят немцев? — спросил Стоун.
— Надеюсь, — ответил профессор, налив кипяток в заварочный чайник и накрыв его крышкой.
Стоун хмыкнул.
— Надейся на лучшее, а рассчитывай на худшее, верно?
Громов кивнул. Он бросил в кружки по небольшому куску сахара, налил на два пальца заварки и разбавил кипятком.
 
— Готово, — сказал он, ставя чашку перед американцем. Тот, подув, осторожно отхлебнул и с удивлением спросил:
— Что это?
— Иван-чай, — пояснил Громов, — нравится?
— Во всяком случае, необычно, — сказал Стоун.
— У нас все его пьют. Придает бодрости, укрепляет иммунитет. — Громов, взяв свою кружку, уселся за стол на против Стоуна и без долгих предисловий спросил: — У вас был немец — тот, кто работал с эсэсовцем, открывшим портал. Где он сейчас?
Стоун отставил кружку.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что он мог бы помочь. Послушайте, Джек, мы, ученые, должны доверять друг другу. Я бы вас не пригласил сюда, если бы не доверял.
— Немец далеко, — после паузы сказал Стоун.
— Но с ним можно связаться?
Американец покачал головой.
— В ближайшее время точно нет. Я знаю парня из Управления стратегических служб, который им занимается. Без указания начальства нас к нему не допустят, а пока мы все согласуем… — Стоун, задумавшись, глянул в окно, — даже если я займусь этим прямо сейчас, уйдет не меньше трех дней. Это если повезет.
— Слишком долго, — сказал Громов.
— Но для чего он вам нужен? Что вы хотите спросить?
Профессор отхлебнул чая и поставил кружку.
— Хотите знать, что я делал там, в тумане?
— Разумеется.
— У меня появилась идея как закрыть портал. На случай, если возникнет… скажем так, опасная ситуация.
Стоун удивленно вскинул брови.
— Неужели? Вы разобрались, как он работает?
— Нет, не разобрался, — признался профессор.
— Тогда как вы сможете закрыть проход?
Громов, сделав еще глоток, улыбнулся.
— У меня есть идея. Возможно, она сработает. Вы знаете, что такое симптоматическое лечение?
— Лучше напомните, — сказал Стоун, — никогда не был силен в медицине.
— Это потому, что вы еще молоды и здоровье у вас хорошее, — усмехнулся Громов. — А суть симптоматического лечения в том, что устранение симптомов позволяет избавиться от болезни. Пожалуй, самый наглядный пример — холера. Знаете, какой у нее основной симптом?
— Понос?
— И рвота, — добавил Громов. — И то и другое приводит к обезвоживанию организма. Так вот, холеру лечат прежде всего тем, что пациенту дают солевой раствор для восполнения потери жидкости и воды. А вот антибиотики, действующие на возбудителя болезни, только на втором месте. То есть первым делом убирают симптом, а уже потом дают лекарства. Кстати, часто пациент выздоравливает и без антибиотиков.
Стоун хмыкнул.
— Познавательно, конечно, но какое это имеет отношение к проходу в параллельный мир?
— Некоторое отношение имеет. Допустим, плазма — это симптом особого состояния материи, образующей проход…
— Кажется, я начинаю догадываться… — прервал профессора Стоун, — вы хотите убрать симптом, то есть плазму, и надеетесь, что материя перейдет в обычное состояние.
— Именно. Как только это произойдет, проход закроется.
Их беседу прервал грохот разрыва, случившегося гораздо ближе, чем раньше. Стекла в окне задрожали.
— И вы нашли способ, как убрать плазму? — заинтересованно спросил Стоун.
Профессор кивнул.
— Надеюсь, да. Когда я был там в этом облачении, — он кивнул на лежащие в углу плащ-палату и колпак, — в какой-то момент свечение вокруг меня прекратилось. Думаю, электрический разряд ушел в землю, напряженность поля упала и воздух перестал ионизоваться.
— И это все? Так просто?
— Не совсем, — признал Громов. — Когда я вышел из тумана, свечение потемневшей области восстановилась за счет окружающей ее плазмы.
— И что делать?
— Чтобы погасить плазму, нужно заземлить ее одновременно во многих местах. Или в одном, но значительно увеличить область заземления.
Стоун понимающе кивнул.
— Вот для чего я вам нужен.
Громов поднялся.
— Не только вы. Все это обсудить с командующим советской группой войск.