Не слабое звено (СИ)

Давина вышла с ребенком в одной руке, а в другой у нее была куча тряпья – задуманная вчера стирка была не забыта – над огнем стояли два больших котла.
От реки шел Дуги, и его лицо светилось такой радостью, словно сын его родился только что, а не вчера. Он напевал себе что-то под нос, и подойдя к Давине, забрал у нее малыша. Давина замочила ткани, что служили простынями и полотенцами, платья и рваные рубахи Дуги в одном котле. Таня смотрела на все это, словно видела их жизнь впервые.
– Иона, зачем они здесь остановились? – чтобы не стоять без дела, Таня налила воды в ведро, где было тесто, и принялась его отмывать.
– Они идут в сторону Глазго, и те, кто ушел вперед на разведку, еще не вернулись. Как только они проверят дорогу, они двинутся в путь.
– И ваши мужчины уйдут с ними, чтобы стать армией против англичан?
– Да, они уже уходили к ним, и вернулись живыми. Уильям хороший воин.
– Уильям?
– Да, Уильям, он собрал под своим крылом несколько кланов, даже тех, что прежде враждовали, – снова не без гордости ответила Иона.
Дуги принес из сарая сыр, который, как оказалось, делал на пастбище Грегор и мальчишка, работающий на них. Иона разрезала горячие буханки, укладывала внутрь толстые ломти козьего сыра, и возвращала на несколько минут обратно в печь. Дуги дождался, когда все пять буханок будут готовы, уложил их в чистую тряпку, завязал узлом, и пошел к берегу.
Таня понимала, что эта семья с удовольствием кормит всем самым лучшим этих незнакомых, в общем-то мужчин. Все время, пока Таня жила здесь, эти продукты ни разу не появлялись на столе, и были под строжайшим запретом. Скорее всего, это хранилось на менее сытые времена – зиму и весну.
Таня с Ионой снова пекли хлеб, и в сегодняшний обед на столе был сыр – такого Таня даже не пробовала прежде – ароматный, с нежным сливочным вкусом, он становился мягким и особенно вкусным на горячем хлебе. Таня сходила в огород и нарвала травок, которые показались ей ароматными при прополке. Добавила к сыру, и только после этого поставила свой кусок в печь. Иона и Давина оценили аромат, что добавили хлебу травы.
После обеда Иона снова занялась печью, и только потом Таня поняла, что женщина готовит еду в дорогу. Для мужа и сына. Лицо женщины было печально.
– Я хочу помочь тебе, Иона,  сказала Таня. – можно я возьму прокисшее молоко, яйца и муку? Я сделаю оладьи – это быстро и вкусно, да и в дороге они сохранятся долго, и останутся вкусными, даже если высохнут.
– Готовь, девочка, сейчас каждая рука в помощь, и чем больше мы приготовим, тем проще будет этим мужчинам.
Таня занималась оладьями – принесла из дома две сковороды, что больше походили на ковши, смазывала дно овечьим жиром, которого в холодном хранилище под землей было предостаточно. Иона рассказала, что они его топят, солят, и убирают в яму под сараем.
К слову, яма была хорошо оборудована, и там можно было скрыться всей семьей, если снаружи, после того, как семья спустится вниз, кто-то припорошит пол соломой. Только, если искать будут шотландцы, место схрона найдут сразу.
–  Английские солдаты тоже узнали теперь эту хитрость, но Грегор так хорошо укрепил пол, что им придется постараться, хмыкнула рассказывая Иона. Таня впитывала все эти знания как губка, и она понимала, что в любой момент эти знания могут спасти им жизнь.
– А если дом подожгут? – остановившись с раскладкой теста на сковороды, спросила Таня.
– Дом из камня, и сгорит только крыша. Если она обвалится и будет гореть на полу, все, кто в яме просто задохнутся, – спокойно, словно говоря о чем-то житейском и обычном, ответила Иона.
– Значит, так себе, это ваше укрытие, – себе под нос сказала Таня и вернулась к оладьям. Потом они запекали барашка, варили большой котел супа с мясом и овощами.
– Мы можем добавить туда лапшу, Иона – так будет сытнее, – предложила Таня, когда Иона с Дуги сняли котел с жидким варевом на землю.
– Что это? – заинтересованно спросила Иона.
Таня Разбила пару яиц, посолила, долила воды, и замесила тугое тесто, которое быстро раскатала и нарезала на не длинную лапшу. Из большого котла отлила немного бульона с овощами – мясо трогать не стала – оно явно полагалось тем людям на берегу, которых считают героями. Поставила котелок на огонь, заварила горсть самодельной лапши, зная, что это будет вкусно – бульон был достаточно жирным.
 
– Это так хорошо! – почти закричала Иона, опробовав блюдо. – Ставим обратно на огонь, – скомандовала она Дуги, и они вернули котел обратно. Теперь она помогала Тане, быстро раскатывая тонкое тесто, натирая его мукой, а Таня шинковала его в лапшу.
Обед сегодня был просто прекрасным. После однообразных каш и пустых супов, лапша и хлеб с сыром показались Тане блюдами из достойных ресторанов.
Большой чан с супом пришлось тащить Дуги и Тане. Ее это радовало, хоть и было тяжело – так можно было узнать больше о гостях, и у Тани теперь была надежда на уход отсюда. Она разливала суп по мискам, с которыми подходили мужчины. Они благодарили ее, рассматривали внимательно, задавали вопросы, но она просто опускала глаза, делая вид, что смущается – так ее научила Иона.
Когда она сняла платок чтобы вытереть лицо от пота, их взгляды остановились на ней. Корни волос уже начали отрастать, но этот скандинавский блонд был здесь настолько чужероден, как и ее обувь, которую она старательно скрывала под подолом платья – шагала как гейша – маленькими шажками. Из палатки, которая стояла недвижимо до этого, вышел мужчина, ему указали на Таню, и та моментально повязала косынку на голову. Он направился было в ее сторону, но его отвлекли, подошедший человек указал на лес, и забрал у него миску – видимо, он направлялся к ней за своей порцией супа.
«Больше не стоит так рисковать» - подумала Таня, и решила, что даже обувь можно не надевать вовсе, и припрятать до побега. Еще чего не хватало – придумывать объяснения их созданию. Она прислушивалась к тому, о чем они говорят, над чем смеются и что осуждают – это было необходимо сейчас, и даже тот риск, которому она подвергала себя стоя рядом с ними стоил того.
Многие были в рванине, и их одежду трудно было назвать одеждой, и только килты у всех были крепкими, настоящими огромными пледами, что они оборачивали вокруг бедер, крепили ремнями. Длинный «хвост» оставшейся материи был перекинут через плечо и закреплен под тем же ремнем. Рубахи были не первой свежести, и вся эта толпа «благоухала» ароматами дороги. Те, что мылись сейчас в реке, не стесняясь девушки, выходили, обсыхали на солнце голыми, и укладывались на разложенные на земле пледы. Таня старалась не оборачиваться туда, и когда ее взгляд случайно падал на такого вот нудиста, и она быстро опускала глаза, они смеялись в голос.
Разговоры мужчин дали больше понимания, чем рассказы Давины или Ионы. Теперь Таня знала и о дороге к центру Шотландии, хоть это и был не центр, а достаточно близкие к Англии земли. Она узнала о том, что Эдвард Длинноногий, как величали короля Англии, подкупает Шотландскую знать, а те, в свою очередь, начали ущемлять своих соотечественников.
Оказавшись между двух огней, люди легко решаются на восстания, но пока этот огонек только разгорается. Таня думала о том, что знает, чем заканчиваются такие стихийные пожары – пламя революций особенно горячо сжигает тех, кто на стороне простого народа. Чем ярче горит огонь в груди, тем ярче пламя, сжигающее человека. Она рассматривала лица этих людей, и понимала, что, скорее всего, им осталось совсем не долго – армия королей всегда сильнее.
 
После того, как Дуги и Грегор уйдут с этими мужчинами, она может просто идти за ними следом через день. Таня теперь знала, как собрать необходимые в дорогу запасы, она знала, что чтобы дойти до Глазго ей нужно просто держаться реки, а потом, когда она станет шире в два раза, и начнет поворачивать налево, ей нужно повернуть правее.
В какой-то момент народ загалдел, заулюлюкал, и Таня повернулась в сторону леса, из которого выехали пара всадников. Одновременно с ними от дома появился Грегор. Ну вот и все, он привел овец, разведчики вернулись из своего похода, и не позднее, чем утром, они все уйдут отсюда, а значит, у меня не очень-то и много времени на сборы – думала Таня.