Она его (СИ)
Наталья обещает зайти ко мне после работы и проведать. Я соглашаюсь, но прошу не делать этого, не желая ее обременять своими проблемами.
- Да что ты, мне не сложно! Буду рада тебя повидать! - заверяет меня Наташа, после чего мы прощаемся.
Но не проходит и двух часов, как я на своем телефоне вновь вижу входящий от Натальи.
- Привет еще раз! Прошу извинить, что надоедаю звонками. Но на этот раз выполняю распоряжение высшего руководства - голос коллеги в трубке звучит слегка взволнованно - Мне сегодня повезло, как и многим другим - поясняет Наталья с иронией.
- Боже мой, что стряслось? - я испугалась за девушку. В последнее время у нас установились приятельские отношения, имевшие все шансы перерасти в дружбу.
- Вскоре после моего звонка тебе, к нам в отдел вновь заявился Соколовский и отчитал меня за то, что я плохая коллега, совершенно черствая и бесчувственная, если могу спокойно сидеть и работать, в то время как ты болеешь! - с легкой обидой в голосе рассказывает Наташа.
- Ничего себе! - недоумеваю я - Наташа, надеюсь ты понимаешь, что я не думаю так же? Не знаю, что у Соколовского там в голове, но я на тебя абсолютно не в обиде!
- Я знаю, дорогая, что ты не станешь на меня обижаться! Но я ведь тебе уже говорила, что Алексеевич сегодня не в себе. Короче, я звоню для того, чтобы узнать, будешь ли ты в ближайший час дома. У меня задание от руководства навестить тебя и посмотреть, как ты себя чувствуешь, узнать, нужно ли тебе что-то. Без шуток! Я должна буду сделать письменный доклад на эту тему и лично отправить Соколовскому! Извини, если тебе сейчас не до посетителей, но мне придется к тебе приехать! Кроме того, я все равно собиралась тебя навестить сегодня!
- Ну раз так, давай, приезжай! - моему изумлению не было границ. Выглядело все так, будто Марк всерьез беспокоится обо мне! Вот, подсылает коллегу проверить мое состояние. Сам он, ясное дело, не придет, так как понимает, что я его на пушечный выстрел сейчас не подпущу к себе.
Через полтора часа встречаю Наталью на пороге моей съемной квартиры. В ее взгляде замечаю тревогу, появившуюся после беглого осмотра моей скромной персоны.
- Прости, но выглядишь ты скверно! - качает головой коллега. В ответ лишь кисло улыбаюсь, зная, что все так и есть. Я второй день с трудом узнаю себя в зеркале: бледное, осунувшееся лицо, круги под глазами, растрепанные, немытые волосы. Апатия была ко мне безжалостна. В довершение к этому Наталья замечает мою походку:
- Бедняга, ты еле ходишь! Может мне стоит сходить в магазин и что-то купить для тебя? - проявляет заботу Наташа и от ее слов тепло разливается в моей душе. А еще мне так хочется выговориться, чтобы не раздирало внутри. Но я не решаюсь. Мне кажется, что мои слова никто не воспримет всерьез. Даже Наталья, с ее искренностью и отзывчивостью, вряд ли поверит мне, девушке, которую знает всего несколько недель. Слишком невероятно звучит история о красивом, богатом миллионере-плейбое, которому отказала бедная девушка, и который после отказа взял ее силой.
- Спасибо, но у меня пока есть все необходимое! - заверяю я Наталью - Пойдем лучше выпьем чаю!
- А давай! - соглашается она и следом за мной отправляется на кухню.
Мы беседуем на разные отвлеченные от работы темы. Говорит по большей части Наташа. Несколько раз коллега пытается заговорить о генеральном директоре, но видя, что я не поддерживаю это направление разговора, загадочно на меня смотрит, но тему разговора все же меняет. Думаю, что Наташа начинает понимать, что причина моего больничного отнюдь не острая вирусная респираторная инфекция. Мне остается лишь удивляться ее догадливости.
После этого посещения Наташа в течение недели совершает еще несколько визитов. За это время успеваем сблизиться, и наши беседы становятся все доверительнее. Однако я все равно не решаюсь раскрыть ей настоящую причину своего добровольного заточения в квартире. И потому безмерно благодарна новой подруге за то, что она проявляет тактичность и ничего об этом не спрашивает. Просто приняла тот факт, что мне плохо и никаких расспросов.
В течение недели несколько раз звонит Денис, предлагает встретиться. Под разными предлогами я ему отказываю. Мне жаль его, так как расстались мы с ним вполне нормально с перспективой развития отношений. И вдруг я его начинаю динамить. Могу представить, в каком недоумении он сейчас пребывает. Но не думаю, что между нами что-то может быть. Только не сейчас, когда я на мужчин даже смотреть не могу, не говоря о том, чтобы вступать с ними в отношения. Возможно это выглядит малодушным поступком, но я отправляю Денису сообщение, в котором говорю о том, что сейчас по субъективным причинам, не готова к отношениям. У меня нет сил на устные объяснения. Надеюсь, он поймет и простит. После моего сообщения Денис несколько раз пытается ко мне дозвониться, но я игнорирую его звонки.
Проходит почти две недели, в течение которых ко мне периодически заглядывает Наталья. К этому времени у нас завязывается дружба. Мне приятно и легко общаться с этой девушкой. Мы с ней, что говорится, на одной волне.
Физически я чувствую себя значительно лучше. Чего не могу сказать о своем душевном здоровье. В конце второй недели Наталья приходит для того, чтобы вывести меня на прогулку.
- Будем возвращать румянец на твои красивые щечки! - весело восклицает подруга, ожидая, пока я надеваю верхнюю одежду. В течение двух последних недель я конечно выбиралась на улицу, чтобы купить некоторые продукты. Но эти прогулки занимали от силы двадцать минут. Сегодня же у нас в планах посещение одного из городских парков.
На мне теплый спортивный костюм, удобные кроссовки и куртка. Волосы собраны в пучок. Мне тепло и комфортно. А благодаря поддержке Наташи, в душе впервые блеснула искра надежды на то, что у меня будет все хорошо.
Осень в этом году не дождливая. А сегодняшний день выдался особенно теплым. Ветра почти нет, а потому тучи не заслоняют собой робкое осеннее солнце. В парке кроме нас множество других людей. Кто-то с детьми, кто-то с друзьями, кто-то со своими возлюбленными.
Мы с Натальей беседуем на разные темы, однако от меня не ускользает некая растерянность вперемешку с задумчивостью на ее лице. Такое впечатление, что она хочет о чем-то спросить, но не решается.
- Каролина, скажи пожалуйста, когда ты планируешь выходить на работу? - наконец решается на вопрос девушка и смотрит на меня не сводя пристального взгляда.
Я вздрагиваю, услышав ее слова и Наталья это замечает. Пока я обдумываю, что ответить, она отвечает за меня.
- Извини, что спрашиваю. Но у меня сложилось стойкое ощущение, что ты не хочешь выходить на работу. И дело здесь не в плохом физическом состоянии! Тебе плохо душевно, очень плохо. Я это вижу!
Не думала я, что разговор вдруг примет такой оборот. Наталья попала прямо в точку! У меня вдруг защипало в глазах от проступивших слез. Отвожу взгляд в сторону. Правду сказать не решаюсь, а врать тоже не могу. Но она замечает подозрительную влажность в моих глазах.
- Ну вот, я оказалась права! - восклицает она и притягивает к своей груди - Поплачь, моя хорошая. Тебе сейчас это нужно!
Я позволяю ей себя обнять и утешать. А после ее слов слезы потоком начали литься из глаз. Я плачу и постепенно становится легче.
- Спасибо тебе, что поддерживаешь меня - говорю всхлипывая и слегка улыбаюсь - Я это ценю! Очень!
- Ну, милая. Еще рано благодарить меня! - возражает подруга - Пойдем-ка, присядем вот на ту скамью!
Наталья усаживает меня, и сама устраивается рядом. Берет мою руку в свою ладонь.
- Видишь ли, я целую неделю наблюдала за тобой, а также за еще одним человеком. Сопоставила некоторые факты, связала события у пришла к одному определенному выводу!
- Да? И к какому же? - осторожно спрашиваю, гадая, к чему она ведет.
- Я практически уверена в том, что твой больничный так или иначе связан с Соколовским! - осторожно начинает она свои объяснения. Я резко поднимаю голову, когда она упоминает о Марке. А затем опускаю глаза вниз в молчаливом согласии. Понимая, что ее предположения верны, она продолжает - Понимаешь, по какой-то причине Марку Алексеевичу было очень важно знать, в каком ты состоянии после моего первого визита к тебе. Он ждал меня в вестибюле агентства, изнывая от нетерпения знать, что с тобой. Даже не дождался моего письменного отчета. Не знаю, надо ли было говорить именно так, как я сказала. Но я сказала ему правду - что тебе очень плохо. У меня сердце сжалось от жалости, когда увидела, какая мука отразилась на его лице. Я его в таком состоянии еще не видела. И не думаю, что вообще кто-то видел его таким. Когда я ему говорила о тебе, Соколовский в какой-то момент отвернулся от меня, сжав кулаки. Как будто не желая, чтобы я увидела его эмоции. А когда вновь повернулся ко мне, в его глаза было раскаяние и боль.