Лестница власти (СИ)

Глава 20
Только настоящий герой может презреть соблазны. Ведь он знает, что обязательно встретит новые, получше.
Если день наполнен событиями он всегда кончается неожиданно. Поэтому я смог попасть к Распутину только на следующий день. После завтрака, разумеется. Только когда вокруг тебя сгущаются лазерные целеуказатели ты понимаешь какие вещи по-настоящему важны. Это еда и сон. И, лучше бы, вовремя.
Распутин и другие преподаватели Лицея, в этом мире имели те же склонности, что и профессура в моем. Любили они жить в отдельных уединенных домиках. Благо, территория Лицея позволяла. Мне пришлось постараться, чтобы выяснить где живет Распутин — я спросил об этом нашего “швейцара” у дверей и после этого полчаса выслушивал от него последние новости. Не могу назвать это тяжелым трудом, но постараться, чтобы не наорать на бородача, мне пришлось. Мужичок, с хитрым прищуром, поглядывал на меня, мастерски обтекал своей речью точное расположение домика Распутина.
— Так, это, господин школяр, как дойдете, оттуда уже не далече. К югу. Только шубейку накиньте, а то померзнете. Вот был у нас в том году случай… — говорил “швейцар” с самым вежливым лицом, какое я только видел за две жизни.
— Где точно на юге? — обрывал я, уже выслушавший от него полдесятка баек.
— Ну, так если от главной площади смотреть, то надобно вам по дорожке идти. Той, что поширее. Там плитка еще такая, — он сложил пальцы рук в ромб, видимо показывая какая там плитка. — Ох, я помню и намучились с ними каменщики. Главное ведь, господин Канцлер её из самой Ингерманландии заказал, так она наполовину битая пришла. Что делать? И тут Семен и говорит…
— Идти по аллее с такой плиткой, — показал я ему ромб. — И все?
— Дык, нет, не найдете. Там жеж парк. Домики по кустам рассованы, деревьями поприкрыты. Вы, господин школяр, видали какие там деревья то? Ох и красивые.
К входу подошел Илья. А я ведь нарочно встал пораньше, тихонько прокрался в ванну, умылся и почистил зубы в одиночестве. Хотел улизнуть, пока он спит. Илья некоторое время постоял и послушал наш разговор. Я тяжело вздохнул. И прислушался к бормотанию бородача. Он вдохновенно вещал.
— И я стою, смотрю, во все глаза. У меня аж сердце, поверите ли, захолодилось. На наших, мужиков-то смотрю. Они улыбаются все. А эти, голубые, вокруг нас стоят. И красивые такие! Хорошо у Семена с собой штоф был. С немецкой водкой. Так мы тут же и выпили. Тут я и говорю…
— Кто вокруг вас стоял? — переспросил я.
— Голубые, — мягко пояснил охранник и продолжил, — Ели. А мы выпили. Тут я и говорю, мол. А что Семен, давай может и себе домой пару возьмем?
— Слышь служивый, — окликнул мужика Илья, перебив его историю ровно в тот момент, когда она меня заинтересовала. — Держи.
И метнул в него мелкую монетку. Мужичок ловко поймал монетку в воздухе и с неуловимой быстротой опытного фокусника спрятал её в мундире одним движением. Монетка будто растворилась — через секунду руки моего многословного гида уже были пусты. А вот его слова, наоборот, наполнились содержанием.
— Идите через южный выход с центральной площади, тот что с двумя львами. Потом прямо по дороге, но не до ворот крепостных, а свернете на аллею, вдоль которой голубые ели посажены. Там дальше охрана будет, вас к домам не пустят. Но можно легко по малой тропке обойти. Дом старца Григория у самой стены крепостной стоит, шагов сорок от угловой башни. У него крыша красной черепицей покрыта, ставни тоже красные, а во дворе большой казан, для купаний. И колдунства всякие, сани там летучие, самоводковарный аппарат. Увидите, поймете, не ошибетесь.
После чего служивый вальяжно кивнул и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
— Что, Храбр, никогда в городе не был, с простыми не разговаривал? — хохотнул Илья, и подтолкнул меня плечом пока мы шли к выходу. — Носи с собой мелкой монеты, серебрушек на пять. И кинь монетку поперед всего остального. Иначе даже дороги не спросить!
Я на него глянул с подозрением. Видел же, что у меня с собой вещей — дубленка да сабля. Нет не иронизирует. Ну да, он же хоть и не самый видный, а боярин. Мелкая монетка это не проблема. Я, привычно обратившись к заемной памяти, с удивлением осознал, что Мстислав неплохо ориентируется в ценах на оружие, похуже в ценах на деревню или усадьбу. Но сколько стоит еда или скот — темный лес. Проблем с добычей кучки серебра у него никогда не было — стоило только велеть её принести. Мда. Надо бы мне этим озадачиться. Люблю когда есть деньги. Деньги, это возможности. Как мне только что наглядно продемонстрировал Илья.
 
Мы пошли, конечно, завтракать. Я проголодался от этих разговоров, смысла пропускать завтрак не было. До столовой добрались в этот раз сами, без гусей. В пиршественной зале уже сидели девчонки. Мы подсели к ним.
— Чем сегодня займемся? — защебетала Милена.
— У меня дела, — сказал я. — Сейчас поем и пойду. В обед встретимся.
— Ты никак к старцу Григорию хочешь пойти? — сдал меня Илья. — Так я с тобой пойду. Там, говорят, весело бывает…
— Сам схожу, — отрезал я. Не нужны мне лишние уши.
Я глянул на Илью и понял, что тот обиделся. Ладно, резковато я с ним. Он же как лучше хотел. Я попытался смягчить:
— У меня личное дело к нему, просто.
— К старцу Григорию? Декану? Личное дело?! — восторженно заверещала Лиза. Мда, что-то я не подумав ляпнул. А ведь Гриша просил его сильно не светить.
— Да дедушка же он наш, — пришла мне на помощь Милена. И начала свою пантомиму с “пра-пра-пра…”. Я понял, что это мой шанс. Извинился, вышел из-за стола и отправился обратно в спальни. Остальные остались доедать. Я захватил дубленку и отправился к южным вратам.
На улице было тепло, шел небольшой, пушистый снег. Я топал по аллее. Деревья с голубой хвоей я заметил издалека. Я свернул с главной дорожки. Как и говорил наш привратник, обойти пост охраны не составило труда.
Домики преподавательства состава были похожи на ярко раскрашенные игрушечные коттеджи, стилизованные под русские народные мотивы. Этакие домики из сказки. Мне казалось, что я попал на ярмарку с уклоном в фольклор. Преподавателей тут не много, домиков набралась одна улица. По улице ходили тетки в полушубках и ярких платках с корзинами в руках. Меня обогнала телега с дровами. Мелькали дети. Прямо русская деревня, если не считать некоторые странности в самих домиках. Похоже, каждый хозяин смело вмешивался в свое жилище. Во дворе одного дома стояла невысокая каменная башенка. К другому был пристроен деревянный купол с прямоугольным проемом, похожий на обсерваторию. Сами коттеджи прятались за занесенными снегом кустами и деревьями, видно было в основном крыши. Нужный мне, конечно же, оказался последним.
Дом с красной черепицей оказался больше других. И самым не ухоженным. Это было заметно даже по растительности вокруг — видимо остальные кусты у себя на участках подстригали. Да, вот, хотя бы домик напротив Распутинского — ухоженный садик с беседками, сам домик кажется построенным из белого кружева — столько резного деревянного орнамента в его оформлении. Прямо таки памятник деревянного зодчества. Я даже остановился и залюбовался.
— О, вы школяр, полагаю? Далеко же вы забрались от вашего корпуса, — послышался знакомый голос с едва уловимым акцентом. Из-за ближайшего мне засыпанного снега куста вышла женщина, та самая которую я видел в Музеуме. Она была одета в шикарную шубу и высокую шапку, мех искрился на солнце, как драгоценный. Руки она прятала в муфте, явно из того же комплекта.
— Вы можете меня называть госпожой Софьей. Я декан Домостроительного факультета, — сказала женщина, подойдя поближе. Я попытался придумать предлог, чтобы смыться, но на ум ничего не пришло. Она одарила меня доброжелательной улыбкой, не гармонировавшей с её внимательным взглядом. Я понял, что надо бы тоже представиться.
— Королев, — сказал я. — Храбр Королев. Простите, что побеспокоил. У вас красивый дом.