Эра останков (СИ)
— Идёт Перена! — рвануло чудовище на площадь, сшибая статю Персиваля. — Великий Зверь!
И тут же с неба сверкнул яркий луч, прорывая облака. Демоница, оскалившись, зажмурилась от яркого света, закрываясь от него лапой. Из-за туч вниз с невероятной скоростью скакала по воздуху серо-седая лошадь с нимбом, а верхом на ней — золотой дракон в доспехах и белой котте с алым крестом.
— Non nobis Domine, sed nomini tuo! — он рубанул мечом великаншу, а лошадь пнула её копытами в трещину в земле, что разверзлась под гиеноподобным монстром и закрылась сразу, как только он упал в неё. Других демонов уже гнали Верные, с криками и молитвами посекавшие нечистую плоть. Мимо Асвера пробежала, подмигивая, совсем мелкая драконесса в доспехах — Анна, только на несколько лет моложе, чем сейчас — и взлетела, чтобы прыгнуть в толпу спотыкавшихся при побеге чертей. И когда защитники Амаранта уже собирались преследовать врагов через порталы в ад, время остановилось. Сохранили движение и жизнь только Асвер и обернувшийся к нему Персиваль:
— Перена убила тех, кого я поклялся защищать. Я могу остановить её и таких, как она — навсегда. Ценой того, во что я верю и тех, кто верит в меня, но для безопасности всего мира от демонических орд. Если бы ты был на моём месте, как бы ты поступил?
Еще раз оглядевшись, чтобы удостовериться, что все остальные действительно замерли, Асвер откинул барабан и начал вытягивать горячие, дымящиеся лёгким сизым дымком гильзы, пытаясь выиграть время на раздумья. Нескольких мигов вполне хватило для того, чтобы понять суть вопроса Персиваля, и Асвер ответил ему:
— Сложный вопрос. Спасти всех, навсегда и от всего — значит, пожертвовать собственной верой, собственными идеалами и даже близкими, так выходит? А спасти только близких — то погибнут остальные… а может, и не погибнут, если в нужный момент будет у них сила и воля. Сложный вопрос, и я не вижу тут правильного ответа, как ни крути. А раз так — я выберу сохранить свою суть, свою веру и своих близких. Их, знаешь, немало — моя семья, мои друзья, мой Клан — больше четырех сотен душ набирается. И мы выстоим, как выстояли в прошлый раз. Если кто-то хочет жить, то пусть сам выкручивается, его право. Как умеет, как может, как считает нужным. Не умеет, не может — пусть принимает наши порядки и правила. Мы в ответ тоже примем и поможем — ведь этот разумный для нас станет своим.
Несколько пространная и, чего таить греха, сумбурная речь имела в своей основе воспитание в семье, учебу сначала в школе, затем — в училище, а после уже и в Клане. И везде из отдельных разумных сваривался крепкий коллектив с несколькими простыми и понятными принципами. Твои близкие есть твоя семья. Для семьи делай все, что нужно, и даже чуть больше. Семья в ответ так же отнесется к тебе. Тот, кто не согласен помогать своей семье, в нее не входит. Именно на таких незатейливых принципах Асвер вырос, и потому ставил интересы коллектива на одно из первых мест. И если раньше вервь Залена была "промежуточной" командой, интересами которой можно было иногда и пренебречь, то сейчас она встала наравне с Кланом.
И, что странно, ангела-дракона она удовлетворила.
— Будь благословлён помогать тем, кого ценишь, — перекрестил он дракона поменьше. — Ты готов отдать за друга жизнь, но лучше верни ему его собственную. За кого попросишь — того Бог вырвет из ада или прогонит из рая.
На этом сон закончился — стало сначала ярко, а потом глаза Асвера открылись.
Глава двадцать третья — Чудеса науки
В небольшой, примерно пять на шесть шагов, комнате с лежанки поднялся некрупный, ростом немного повыше среднего человека, дракон. Размерами он не тянул на взрослого дракона, да и подростковая угловатость не позволяла причислить дракончика ко взрослым собратьям. Встав на задние лапы и разминая передней лапой затекшую со сна шею, он негромко произнес:
— Приснится же такое! Мало мне наяву веселья, так еще и во сне не отпускает. И чего мне в родном Хорриане не отдыхалось? Рыбалка на хлоратит, охота из пулемета и ска-азочные закаты. Нет, понесло меня в другой Мир, новые места посмотреть, с новыми людьми и прочими разумными познакомиться. Познакомился, ядрен бензин, на свою голову! Который уже раз меня вписывают в разборки между группировками? Уже и со счета сбился. Ну ничего, может, это дело завершим — и умотаю на родную Базу. А уж там магистр Скоур от меня выслушает комментарий касательно советов по выбору места отпуска… в три этажа с мансардой… Хоть он и скажет потом, мол ты, Асвер, не на званый обед туда шел, но ведь о некоторых вещах предупреждать нужно!
Из-за лежанки дракончик вытянул груду кожаных ремней, скрепленных кольцами и хитрыми защелками. На ремнях были подвешены небольшие подсумки и какие-то хитрые крепления. Продев свободные концы сквозь вживленные в основания крыльевой перепонки кольца из специальной губчатой резины с титановым порошком, дракончик защелкал карабинами и фиксаторами. С первого взгляда непонятная система ремней превратилась в надежно закрепленную благодаря хорошей подгонке разгрузочную систему. Подсумки — на дистанции удобного доступа передних лап, странные крепления — тоже. Пока было непонятно, для чего они нужны… но вот из-за лежанки появились ножны с изогнутым клинком, длиной чуть больше локтя вместе с рукояткой. Дракончик пристегнул ножны слева на поясной ремень, щелкнул фиксатором, проверил, как вынимается клинок. Защелкнув фиксатор обратно, потянулся под лежанку с другой стороны, и вытянул на неяркий утренний свет короткий карабин. Раскладной рамочный приклад был явно более поздней доработкой, изначально ложе имело свой приклад, деревянный и никак не складывающийся. На конце ствола имелся тоже явно не родной набалдашник с косыми узкими пропилами. Карабин был изначально спроектирован под человеческую анатомию, стрельбу с упора, допускалось, что стрелять будут с рук или даже навскидку, но не в полете! И потому дракончик, неоднократно консультируясь со знающими специалистами, подгонял карабин под свою анатомию и свои задачи.
С легким щелчком карабин встал в фиксаторы, закрепленные на ремне под правым крылом. Конечно, оставался на виду затыльник приклада и рукоять, но не зная о расцепляемых движением одного пальца фиксаторах, можно было обмануться со временем. Отстегнув карабин, дракончик крутанул его в лапе, как охотники "прокручивают" ружье, поймал левой лапой цевье, двинул вниз затворный рычаг, а пальцем левой лапы сдвинул вперед флажок. С негромким звоном откинулся влево барабан на восемь зарядов.
— Так, сегодня вроде запланировано получение знаний, — отметил дракончик, вытаскивая из одного подсумка горсть патронов и начиная заряжать барабан, — Визит в местную библиотеку. Были бы тут земляне, непременно бы спросили невинным тоном про то, как пройти в библиотеку. Интересно, что у них там с этим домом знаний такое произошло? Или это просто такой местный юмор?
В последнюю камору лег патрон с хитро надпиленной пулей. Мастер Сэмэн, когда услышал просьбу Асвера о том, чтобы выпустить маленькую партию особо неодобряемых международной оружейной комиссией пуль, решил вспомнить молодость и лично взялся за надфиль, особым образом подпилив полтора десятка серийных оболочечных пуль. В результате рубашка пули при попадании в тело надрывалась, и пуля раскрывалась длинными и очень острыми лепестками, наносившими страшные раны. "Байкальский штопор", разработанная земными охотниками-промысловиками надрезка специально для "двуногой дичи". Легким движением пальца Асвер защелкнул барабан на место, крутанул его, послушал тихие, но вполне звонкие щелчки, и двинул затворный рычаг вверх. Карабин вернулся под крыло, а сам дракончик неспешно двинул в сторону душевой.
Погода утром развиднелась по сравнению со вчера, когда низкие тучи словно подчёркивали фоном те смутные дела, в которых пытался разобраться Асвер: сговоры сект Тёмных и городских правителей, исчезновения целого посёлка Амаранта в местный и вполне реальный Ад — на Нижний Слой — и постоянные визиты местных влиятельных личностей к Асверу во сны. Теперь же местному солнцу — на Харадоле его называли Раат — ничего не мешало играть в реденьких облачках и освещать причудливо величавую архитектуру кварталов Бабилима, торгового города на южном берегу Нашара, своими обычаями своеобразного даже для этой страны.