Исцеление любовью

– Простите, я не хотела вам грубить, – продолжала она. – Дело в том, что… сказки моего отца я обсуждаю со всеми. Нет, я не против, но с вами я хотела бы поговорить о чем-нибудь другом, о чем угодно. Даже о финансовых перспективах производства паровых машин.
Ее ответ показался ему логичным. Он уже начинал понимать, как дурацкие сказки сделали Иззи пленницей чужих ожиданий.
Ей надо поскорее вырваться из этого плена. Потому что внушительная груда конвертов и пакетов уже уменьшилась наполовину, и Рэнсом был почти уверен, что понял, что произошло.
Кто-то обирал его. И этот «кто-то» быстро наглел. Поначалу неувязки были мелкими, но со временем достигли размера десятков и сотен фунтов.
У Рэнсома сложилась теория: видимо, виновник – какой-нибудь клерк из конторы поверенных. А может, даже кто-то из поверенных. Кем бы он ни был, у него есть пристрастие к азартным играм – скорее всего, карточным, а может, и на бегах. Или же любовница, которая дорого ему обходится. А может, он решил, что достоин большего, нежели скудное жалованье, которое платят ему работодатели. И он начал таскать понемногу, мелкими суммами, там, где никто его не заподозрил бы. А когда его выходки прошли незамеченными, отважился играть по-крупному.
А потом ему представился шанс прибрать к рукам самую крупную добычу.
Поверенные старого графа Линфорда наверняка обо всем расспросили, покупая замок Гостли для его крестницы. Разумеется, обратись они с таким предложением напрямую, их ждал бы отказ. Всем и каждому известно, что Рэнсом ни за что не согласился бы продать замок, принадлежавший его предкам. Но неизвестный вор подделал бумаги, лично доставил их прикованному к постели Линфорду и выманил у умирающего старика кругленькую сумму.
Пока что это были лишь домыслы, но по сравнению с любыми другими они выглядели правдоподобно. И если Рэнсом не обманулся в своих догадках, это означает, что сделка недействительна.
В самое ближайшее время Иззи Гуднайт останется без дома. Снова.
– Через считаные недели мы покончим с работой, – сказал он. – Вы уже думали, куда отправитесь потом?
– Об этом следовало бы спросить вас, – ответила она. – А я никуда не собираюсь.
– Напрасно. В том-то и дело, Гуднайт. Вы должны повидать мир. – Он сел и подался вперед, опираясь локтями о колени. – Войны закончились. Все, у кого есть деньги, вновь начинают путешествовать. Найдите какую-нибудь ворчливую старую развалину, которая не прочь отправиться в большое турне. Даму преклонных лет, которой нужна компаньонка, которая читала бы ей с выражением во время утомительных плаваний на кораблях, делала зарисовки обнаженных статуй для памятного альбома и дважды в день выгуливала ее моську. Вы могли бы побывать в Париже, Вене, Афинах, Риме…
Даже со своего места на диване он увидел, как ее пухлые, алые, как кларет, губы, изогнулись в улыбке. Это была первая за несколько дней улыбка Иззи, которую он разглядел.
– Увы, у меня нет знакомых среди богатых и ворчливых пожилых дам с моськами, – объяснила она. – Но путешествие могло бы получиться замечательным.
Значит, решено. У Рэнсома тоже не было знакомых среди престарелых путешественниц. Но он мог найти одну из них. Или, если понадобится, нанять пожилую актрису с Друри-лейн на роль тетушки Как-бишь-ее и оплатить путешествие от и до.
Иззи Гуднайт давно пора проститься с жизнью в чужих сказках. Пусть увидит мир, а не только пыльные замки и старомодные английские деревушки. Рэнсом не мог предложить ей то, в чем она нуждалась и чего заслуживала. Но хотя бы что-то он мог для нее сделать.
Приняв решение и вздохнув с облегчением, он проследил, как Иззи вынимает из кучи еще одно письмо, которому предстояло сократить время ее пребывания в замке еще на несколько минут. Еще одна песчинка проскользнула сквозь перемычку песочных часов.
Немного погодя она отодвинула письма.
– На сегодня все, – объявила она и радостно добавила: – Я иду переодеваться к ужину.
– Переодеваться к ужину?
Это что-то новое. Подобные формальности в замке не соблюдались. Иззи и мисс Пелэм ели в кухне, в компании Дункана, – по крайней мере, так полагал Рэнсом. Ему и в голову не приходило присоединиться к ним.
 
– Вчера мы закончили работу в столовой. Дункан, мисс Пелэм и я. И решили отметить избавление от пыли торжественным ужином. – Она поднялась. – Сегодня мисс Пелэм весь день составляла меню.
Рэнсом поскреб густую щетину на подбородке.
– А мне никто не сообщил.
– Я… – Ее голос смягчился, стал нежнее. – О, простите. Мне следовало вас предупредить. Вы обиделись?
– Что? – Он скрестил руки на груди. – Не болтайте чепухи. Если я испытываю какие-то чувства – кстати, это еще не значит, что они у меня есть, – то обида к ним не относится.
– Мы вовсе не планировали собраться в узком кругу, без вас. Разумеется, вы можете к нам присоединиться. Просто… вы же никогда этого не делаете. Никогда не ужинаете с нами.
День заканчивался, перед глазами Рэнсома сгущался туман. Иззи виделась ему как колеблющееся темно-серое пятно среди светло-серой мути. И он никак не мог понять, искренне она приглашает его или делает это из вежливости. Или из жалости.
Впрочем, неважно. Она права: в последнее время он не ел в присутствии других людей. И не без причины.
Рэнсом поднялся.
– Гуднайт, я благодарен вам за великодушное приглашение на ужин, оплаченный моими деньгами и приготовленный в моем замке, но…
– О, я прошу вас, приходите!
Эти слова вырвались у нее сами собой, но гораздо опрометчивее был жест, которым они сопровождались.
Она взяла его за руку.
И пожала ее обеими руками. Очень нежно. Словно он был упрямым ребенком, нуждающимся в сочувствии и ободрении.
– Я буду очень рада, если вы поужинаете с нами, Рэнсом. В том числе и потому, что хотя бы одному из сидящих за столом будет все равно, кто же такой на самом деле Рыцарь-Тень.
Он нахмурился.
– А кто такой Рыцарь-Тень?
– Вот видите! – Она снова пожала ему руку. – Я уже много лет не слышала ничего лучше этого вопроса. Так приходите на ужин и будьте вспыльчивым и неромантичным, как всегда. Очень вас прошу.
– Я рассказала герцогу про наш сегодняшний ужин. – Иззи ахнула и затаила дыхание: мисс Пелэм слишком резко затянула ее корсет. – И пригласила его присоединиться.
– О, чудесно! – Мисс Пелэм сделала еще рывок.
– А он отказался.
Шнурок вновь натянулся.
– Да?.. Как жаль.
Иззи задумалась: сколько еще раз она сумеет собраться с духом и сама обратиться к Рэнсому? Он так упрям и полон решимости сторониться людей. Узнав от Дункана историю его хозяина, Иззи не знала, что и думать. Неужели сердце Рэнсома разбито? Или он злится оттого, что лишился зрения и независимости? Или же он просто обманутый человек, зализывающий душевные раны?
Так или иначе ему давно пора вновь обратиться к миру, и как можно скорее.
Она уже прочла больше половины адресованных герцогу и скопившихся на столе писем, и ее подозрения обрели отчетливую форму. Без неопровержимых доказательств она не решалась даже заикнуться о том, что заподозрила. Но она почти не сомневалась, что поверенные герцога сговорились против него. Зачем – она представить себе не могла. Однако он рисковал лишиться не только этого замка, если в самое ближайшее время вся Англия не узнает, что он жив.
Сегодняшний ужин мог бы стать шагом в верном направлении.
Если бы только!..
Мисс Пелэм снова дернула за корсетные шнурки, заметила, что Иззи поморщилась, и извинилась:
– Простите, мисс Гуднайт. Но корсет надо затянуть как можно туже, иначе вы не сможете надеть платье.
Платье было шелковым, цвета маковых лепестков. Конечно, оно принадлежало мисс Пелэм. В гардеробе Иззи не нашлось ничего подходящего для торжественного ужина.
– Этот цвет вам к лицу. Хоть лиф платья и тесноват.
Лиф и правда был тесным. Собственная грудь казалась Иззи парой бледных трепещущих полусфер над вырезом платья. Довольно-таки скандальный наряд для малышки Иззи Гуднайт. Правда, у нее есть шаль, а за столом будут лишь мисс Пелэм и Дункан.