Колыбельная для вампиров 4 (СИ)

О потере Евы он не переживал. Демиург из неё действительно был никудышный, а вот побег Этана был для него равносилен катастрофе. Его вселенная, напичканная лазутчиками лорда Хаоса, находилась в крайне шатком равновесии, и уход юного бога сразу же привёл к ослаблению порядка — чем не замедлила воспользоваться вездесущая энтропия. Чтобы отразить её атаку, Николс спешно принял форму дракона, но это не слишком ему помогло. «Вот ведь наглая тварь!» — расстроился он, заметив, что его хвост начал терять чёткие очертания. «Кыш, скотина!» — он швырнул в энтропию стабилизационным импульсом, но обнаглевшая прислужница первородного хаоса лишь отскочила на безопасное расстояние и оскалила жуткую пасть. «Чтоб тебя!» — выругался Николс и… пустился наутёк, спасаясь от роя несущихся к нему деструкционных игл.
«Что, мой мальчик, думал, что я про тебя забыл?» — усмехнулся лорд Хаоса, наблюдая как сына гоняют по его же собственной вселенной. Когда Николс окончательно выдохся, он отозвал слуг и особо ретивых без промедления прикончил, хотя они выполняли его же волю.
Не чаявший уже остаться в живых принц Хаоса возблагодарил Создателя. Конечно, он догадался, по чьему распоряжению на него напали, но мог лишь злиться на отца, — ведь кроме ума и хитрости ему было нечего противопоставить всесильному родителю.
Придя в себя, Николс понял, что находится неподалёку от первого и пока единственного яйца, населённого разумной жизнью, которое ему удалось создать при помощи Ареса и богинь-демиургов. Правда, бесталанная Ева могла лишь подражать своей предшественнице, но и это давалось ей с превеликим трудом. Опираясь на разработки Лотиэль, она сумела воссоздать разумную жизнь. Вот только её творения были так далеки от Истинной крови, что разочарованный Николс уже не питал никаких надежд относительно собственных источников силы. Когда он предоставил Еве другие планеты, готовые для принятия разумной жизни, она сумела создать только растительный покров и животных, причём они уступали созданиям Ареса, который был полным профаном в области творения. Видя, что толку от неё нет, Николс запихал богиню-неудачницу в белого карлика, обещавшего стать чёрной дырой. Этим он хотел удержать Этана, который тоже был творцом и, бродя по его вселенной, служил ей своеобразным стабилизатором. Тем не менее юный бог не только сумел разыскать Еву, но даже нашёл силу, способную вернуть ей разум.
Приткнувшись около астероида, принц Хаоса поднял лапу и с озадаченным видом на драконьей морде почесал в затылке. «Что же теперь делать? Этана, который держал меня на плаву, больше нет. Хочешь не хочешь, а придётся до срока свернуть вселенную. Боюсь, своими силами мне будет не удержать равновесие. С подачи отца энтропия скоро начнет хлестать по всем измерениям. Вот чёрт! Теперь конвой до Сияющего двора мне точно обеспечен. Страшно даже подумать, какую ижицу мне пропишут по возвращении».
Вспомнив об Аресе и своём обещании навестить его, Николс решил заглянуть на Землю. Он не хотел, чтобы брат погиб вместе с его вселенной. У него было не так уж много по-настоящему преданных сторонников, к тому же бог-убийца пришёлся ему по душе своим прямодушием и юношеской наивностью. Ну а главной причиной было то, что Арес приходился ему братом, а родственные узы принц Хаоса очень ценил, хотя всячески это скрывал.
Путь до Земли дался ему нелегко. От постоянного недостатка божественной силы форма дракона сильно одряхлела и Николс, с трудом передвигающийся по пространству-времени, уже не раз успел обругать себя за сентиментальность. «Эх, столько трудов пропало даром», — вздохнул он, глядя на красавицу планету с края Солнечной системы. После гибели Лотиэль и неудачных творений Евы он больше ею не интересовался и лишь время от времени присматривал за братом. Делал он это издалека, настроившись только на Ареса, поэтому был не в курсе, что творится на самой планете.
Уставший до предела Николс подлетел к Земле и при виде мощного слоя ноосферы, до предела насыщенной жизненной энергией, у него даже выступили слёзы на глазах. «Создатель! Я не знаю, как ещё извернуться, чтобы добыть лишний ман божественной силы, а тут её такие залежи, что другим творцам и не снились!» — его когтистая лапа с нежностью коснулась ноосферы и та, признав в нём хозяина, радостно заурчала. «Ах ты, моя хорошая! Тяжко тебе, да? Давай я заберу излишки энергии, а то твои каналы уже забиты до предела», — сказал он и вместе с признательностью на него обрушилась такая мощная волна божественной силы, что ритом на драконьей голове ярко засиял, и под лоснящейся чёрной шкурой, отливающей всеми цветами радуги, заиграли крепкие мышцы.
 
Воспрянувший духом принц Хаоса перетёк в звёздную форму и выпрямился во весь свой огромный рост. Отмахнувшись от плавающих в эфире длинных тёмных прядей волос, он огляделся вокруг и радостно рассмеялся. Теперь он мог позволить себе всё, правда, в разумных пределах. Всё же одной планеты с Истинной кровью было мало для полной независимости от Сияющего двора.
«Ничего! Лиха беда — начало», — сказал себе Николс и пригляделся к плетению ноосферы. На фоне искусной работы Лотиэль вставки Евы выглядели как дерюжные заплатки на шёлковом кружеве. Правда, дерюги было больше, чем шёлка, но это не слишком его огорчило, особенно при виде двух чистокровных потоков, запустивших многочисленные щупальца во все слои ноосферы. При них был ещё и третий поток, слабо разветвлённый, но тоже чистокровный. «Создатель! Я не верю своим глазам! Выходит, наши дети живы! — по щеке принца слезой скользнула яркая искорка, за ней другая. — О, Лотиэль, душа моя! Будь мы вместе, моё счастье было бы полным…»
— Ваше высочество, понимаю, моё присутствие не принесет вам ожидаемого счастья, но не могли бы вы уделить немного внимания вашему преданному слуге?
Это был не кто-нибудь, а сам Ваатор, личный палач лорда Хаоса. И хотя его визит не сулило ничего хорошего, Николс понял, что он снова в игре.
— Верно, не принесёт. Ведь счастье и ты — антагонисты, — лениво процедил он.
— Ваше высочество, осмелюсь заметить, что вы не правы, рассуждая столь категоричным образом. В настоящий время я как раз пытаюсь приблизиться к понятию счастья, — почтительно возразил коленопреклонённый лорд Ваатор.
— Ну, и как успехи? — поинтересовался Николс, гадая, зачем он явился.
— Пока не очень, но я не теряю надежды, — смиренно ответствовал лорд Ваатор, который, в свою очередь, разглядывал опального принца.
— Ну? Давай выкладывай, какие пакости ты приготовил на этот раз, — поторопил Николс адского палача, но тот не спешил открывать свои карты.
— Обижаете, ваше высочество! Вы дороги мне как родной брат. Да у меня язык не повернётся чем-либо вас огорчить, — ответствовал лорд Ваатор и в его глазах заплясали языки жаркого пламени.
— Брат, говоришь? — усмехнулся принц Хаоса. — Знаешь, Ваатор, ты такая беспримесная сволочь, что с некоторых пор я уважаю тебя за цельность характера.
— Э, мой принц! Все течёт, всё изменяется, и я не исключение. Если вы думаете, что я по-прежнему выступаю исключительно в амплуа злодея, то вы опять угодили пальцем в небо.
— Ладно, хватит ходить вокруг да около. Что там у тебя?
— Ваше высочество, я к вам, так сказать, с частным визитом, — вздохнул лорд Ваатор и пламя, которое заменяло ему глаза и волосы, основательно потускнело, приобретя синеватый оттенок. — Могу я обсудить с вами одно личное дельце или вы сразу дадите мне от ворот поворот?
— Валяй, выкладывай! — согласился Николс, заинтригованный уже тем, что всесильный палач ищет его расположения.
_______________________
[1] Ман — базовая единица измерения магии.
КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ ПЕРВОЙ КНИГИ