Колыбельная для вампиров 4 (СИ)

Душа, свободная от оков плоти и тяжкого груза памяти, рванулась ввысь — такая же беззаботно-лёгкая, как воздушный шарик в ясном весеннем небе. Она вылетела за пределы атмосферы Земли и, не ведая, что опровергает законы релятивисткой механики, придуманной людьми, с безумной скоростью полетела среди надменных колючих звезд, поющих вечную осанну Создателю. Ощутив её приближение, первородный хаос попытался перехватить посланницу Этана, но она, не желая быть игрушкой в руках Вечности, ускользнула из расставленных сетей. Тогда дорогу ей преградили сгустки живой красноглазой тьмы, но сообразительная душа распалась на мельчайшие составляющие, которым нет названия в человеческом языке, и просочилась через плотное кольцо ловцов. Оказавшись за их кордоном, она вновь образовала единое целое и устремилась к заданной цели.
Наконец впереди показалась двойная звезда и посланница, не снижая скорости, ворвалась внутрь белого карлика, который жадно поглощал свет и материю, и там взорвалась нестерпимо ярким светом, который нёс в себе всё то, что не в силах отобрать даже смерть.
Вспыхнула радость лунной теплой ночи, напоенной ароматом цветов.
Выгнулись дугой на небе огромные семицветные радуги.
Зазвенели пчёлами лениво-сонные полуденные дни лета.
Зашумела разноцветными камешками на дне веселая речка, огибая золотой песчаный плёс.
Вспыхнули капельки росы на луговом разнотравье.
К этим воспоминаниям добавились удивительные чудеса первых наивных свиданий и беспричинное счастье. Сладкая боль разлук и радость долгожданных встреч.
А затем вспыхнуло главное сокровище души — Их Величество Многоликая Любовь; она растворилась последней: растаяла, как хрупкая снежинка на тёплой ладони — такая же невыразимо прекрасная, быстротечная и почти неосязаемая. Когда и эта великая обманщица исчерпала себя, торжественно грянул хор, возносящий аллилуйя Создателю, и, вторя ему, крещендо загремела музыка небесных сфер.
Дар посланницы Этана и неземная мелодия пробудили заключённое в звёздную оболочку существо, и оно осознало себя, как личность. «Создатель! Где это я?» — удивилось оно. Обнаружив поблизости Этана, облачённого в звёздную форму, звёздочка выбросила в его сторону протуберанец, и он радостно встрепенулся. «Ева?» — вопросил он с надеждой. «Да, любимый!» — пришёл ответ, и обрадованный бог со всей своей силой обрушился на тюрьму, которая держала в заключении его любимую, и та порхнула в созданный им крошечный эдем.
— Этан! Ну что за дурацкие шутки? Зачем ты запихал меня в эту мерзкую звезду? — капризно воскликнула Ева. — Дорогой, я понимаю, что ты ревнуешь, но не стоит переходить границы приличий. Представляешь, какие сплетни загуляют, когда знакомые узнают, как ты меня тиранишь?
Не дожидаясь ответа, она огляделась по сторонам и надула губы.
— Фу, какое убожество! И это ты называешь эдемом? — на прекрасном личике появилось озабоченное выражение. — Дорогой, я хочу взглянуть на себя. Уверена, заключение не пошло мне на пользу, и я ужасно выгляжу.
Радость юного бога слегка потускнела, но он не посмел отказать любимой, хотя у него был на счету каждый ман[1] божественной силы.
Глянув в магическое зеркало, Ева ахнула.
— Кошмар! Из-за тебя я превратилась в уродку! Какое счастье, что сейчас меня не видят чванливые задаваки при Сияющем дворе!
— Хватит! — рявкнул Этан. — Это принц Хаоса лишил тебя свободы и разума! А я тот, кто вернул тебе и то и другое!
— Да? — богиня бросила на него сомневающийся взгляд, но не сумела скрыть, что к ней вернулась память. — Дорогой, я не виновата, — плаксиво протянула она. — Это всё Николс! Ты же знаешь, какой он прохиндей. Нет никакой возможности устоять, когда он просит.
— Что он тебе посулил? — помрачнел Этан.
— Возможность самостоятельного творения.
— И только?
— Да! — чирикнула Ева, прихорашиваясь перед зеркалом.
«Лгунья!» — не поверил юный бог и с горечью подумал, что полюбил пустышку, которую сам же создал.
Пока он пребывал в расстройстве, с лица Евы вдруг исчезло глупенькое выражение. Она перестала причёсывать волосы и в её глазах, устремлённых на мужа, засветился недюжинный ум и… любовь.
 
— Дорогой! Не смей сомневаться во мне, — мягко, но требовательно сказала она и Этан бросил на неё изумлённый взгляд.
— Ева? — вопросил он неуверенным тоном.
— Кто же ещё, если не я? — улыбнулась богиня и протянула ему руку. — Идём, мой ангел! Нам лучше поторопиться, пока принц Хаоса не обнаружил пропажу.
— О да! — просиял Этан и подхватил жену на руки.
«Неужели девчонка одурачила меня?» — подумал Николс, не меньше его удивлённый преображением Евы. Когда она без нытья и возражений приняла неуклюжую форму хаоса, он окончательно утвердился в мысли, что с ней что-то не так. Скрытно следуя за юными богами, он прислушался к тому, что они говорят.
— Не беспокойся, любимая! Скоро мы вернёмся домой, и ты по-прежнему будешь прекрасна, — нежно произнёс Этан, и неожиданно рявкнул: — Но ты пожалеешь, если снова посмеешь сбежать от меня!
— А ты чего ожидал? — независимо фыркнула Ева. — Что я буду вечной пленницей сидеть в твоём эдеме и до скончания века творить цветочки и игрушечных зверушек? Тоже мне удовольствие! Дорогой, ты сам виноват в том, что произошло. Если бы ты не запретил мне экспериментировать с разумной материей, я бы не стала слушать Николса.
После этого заявления оба бога — один скрытно, а другой напрямую — озадаченно воззрились на неё. Прежняя Ева умела аргументировать свои требования только нытьём и слезами.
— Хорошо, любимая, я был неправ. Ты это хотела услышать? И всё же не стоило так безоглядно бросаться в пучину первого творения. Мне пришлось буквально по крупицам собирать твою душу. Спасибо храброй смертной, что согласилась нам помочь. Она поставила завершающий аккорд в твоём пробуждении, иначе мы до сих пор сидели бы в ловушке Николса, — проговорил Этан, пытливо глядя на жену.
— Тут ты прав, демиург из меня никакой, — приуныла Ева. — Если честно, даже не знаю, как мне удалось что-то сляпать на той планете, куда меня затащил Николс. Правда, не думаю, что он в восторге от моих созданий.
«О да! И это ещё мягко сказано», — усмехнулся Николс, жалея, что богиня в форме хаоса и он не видит её лица.
— Не переживай! Мастерство приходит с опытом, — проговорил Этан, окрылённый переменой, происшедшей с женой.
Ева оживилась.
— Так ты разрешишь мне экспериментировать?
— Я подумаю, — уклонился он от ответа. — Это слишком затратное дело в плане божественной силы. Пока мы не можем себе этого позволить. Вот когда создам собственную вселенную, тогда экспериментируй, сколько хочешь.
— И когда это будет? Когда рак на горе свистнет? — иронически вопросила Ева.
— Свист рака вряд ли поможет, а вот разрешение на акт творения, надеюсь, я скоро получу.
— Ну-ну! Я и говорю, когда рак на горе свистнет.
— Дался тебе этот рак!
— Кстати, в варёном виде, да ещё к пиву, раки очень даже ничего.
— Дома побалуешь?
— Я подумаю, — отплатила Ева мужу той же монетой и оба засмеялись.
«Похоже, я поторопился с выводами относительно девчонки, и она не такая дура, какой мне представлялась», — подумал Николс, ломая голову над загадкой преображения прежде глупенькой Евы, которую он соблазнил отнюдь не обещанием свободы творения, а обещанием сделать своей любовницей. В первую очередь его подозрение пало на посланницу Этана, но принцу Хаоса не верилось, что душа смертной способна вытеснить душу богини. Во всяком случае, такого ещё ни разу не случалось, поэтому он пришёл к мысли, что Ева поумнела благодаря заключению. Этан, знакомый с королевой вампиров, не был ни в чём уверен — за исключением того, что метаморфоза, происшедшая с женой, нисколько его не огорчает.
Шансы остановить беглецов были не велики, вдобавок что-то в облике Этана подсказывало Николсу, что тот будет до последнего биться за жену. Поэтому он лишь вздохнул, когда юный бог проломил горизонт реальности его вселенной и вместе с Евой исчез в Междумирье.