Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 (СИ)

И с удовольствием отмечал, что ей интересны его истории, хоть женщина и не показывает этого. Даже на привалах они садились рядом. К тому же он чувствовал, что общая тайна объединила их. Нельзя сказать, что остальные не замечали перемены в их отношениях. Некоторым, в частности, Расту, такое положение вещей не нравилось. С каждым днем он становился все более мрачным, раздражался по любому поводу. Маленький Гидо почувствовал это и перебрался на руки к Озгушу.
Вчера вечером Йяццу стал свидетелем странного происшествия, смысла которого до конца не понял, но почувствовал по реакции остальных, насколько важным оно было. Комда сидела у костра и смотрела на пламя. Гидо забрался женщине на руки и с восторженным видом ковырял в костре длинной тонкой палкой. Она не мешала ребенку придаваться такому «интеллектуальному» занятию. Казалось, что Комда полностью погружена в свои мысли. Женщина рассеянно крутила тонкий матовый браслет на левом запястье. Раст, которому выпала очередь мыть посуду после вечерней трапезы, громко попросил ее передать котелок. Комда так задумалась, что ему пришлось повторять свои слова несколько раз. Наконец, она услышала и выполнила просьбу. Раст вместе с ручкой котелка зацепил ее браслет и с силой дернул за него. Настолько, что женщина не удержалась и, скользнув вперед, упала на колени. Вместе с ней повалился и Гидо. Ребенок только по счастливой случайности не обжегся. А Раст продолжал дергать женщину за руку, пытаясь сорвать браслет. Возмущенный голос Озгуша и спокойный — Комды прозвучали почти одновременно:
— Эй, парень, что ты делаешь?!
— Этот браслет нельзя порвать или снять без желания хозяина. Твоя попытка тщетна. Отпусти меня!
Во взгляде Раста было столько злости, что Йяццу удивленно замер. Он не мог поверить, что люди могут быть способны на такие чувства. Мужчина все еще продолжал держать Комду за руку, когда вновь раздался голос Озгуша:
— Офицер! Исполняйте приказ капитана! Или мне повторить его еще раз?
Раст разжал руку. Несмотря на то, что было уже темно, Йяццу увидел на запястье женщины красные пятна, оставшиеся от его пальцев. Комда отвернулась. Она не смотрела на Раста и больше ничего не говорила. Последние несколько недель она вообще с ним не разговаривала. Комда играла с ребенком, спорила с Озгушем или внимательно слушала рассказы Йяццу, но стоило только в разговор вступить Расту, как она тут же замолкала или вспоминала о неотложном деле, которое срочно требует ее внимания. Йяццу замечал, что этим намеренным равнодушием она оскорбляет вагкха. Все его попытки привлечь внимание Комды заканчивались ничем. Разбивались об её безразличие, как волны о причал. Женщина как будто вычеркнула Раста из своей жизни, превратила его в невидимку. Казалось, что ее отношение к нему невозможно изменить, и это больнее ножа резало душу мужчины. Вот и сейчас Раст стоял, сжимая котелок в руке и пытаясь перехватить ее взгляд. Женщина так и не повернулась, не взглянула на него. Подождав еще немного, он взял остальную посуду и пошел прочь. Его шаги гулко раздавались в тишине. Камни, попадавшиеся на пути, с шумом отлетали в сторону. Только так ему удавалось хоть немного заглушить боль в душе.
* * *
Следующее утро, впервые за последние недели, принесло перемены. Подул теплый влажный ветер, и по небу заскользили тучи. У путешественников поднялось настроение. У всех, кроме Комды. Она то и дело на ходу поворачивалась и смотрела вверх. Затем догнала Тресс, и они стали тихо переговариваться. Следующие ее действия заставили Мстива насторожиться, а Озгуша ухватиться за бороду. Она забрала Гидо у командира и отдала его Тресс. Озгуш с волнением спросил:
— Что происходит, Комда? Нам что-то угрожает?
— Думаю да, Озгуш. Дождь. Идет сильная гроза.
— Неужели дождь так пугает тебя? Мы уже видели грозы. Например, перед тем как войти в Кисэн. Тогда ты не волновалась.
— Потому что это было не в горах. Мы сейчас идем по крутому склону, по глубокому снегу. Если пойдет сильный дождь, нас просто смоет в пропасть. Хорошо бы укрыться в пещере, но здесь их нет. Я спрашивала у Тресс, он тоже не видит места, где можно было бы спрятаться…
 
— Все так плохо?
— Хуже некуда. Нам нужно спешить, — женщина опять повернулась и посмотрела на клубящиеся за спиной тучи. — Если нам повезет, и мы найдем укрытие…
— Может быть, гроза пройдет мимо?
— Нет, Озгуш, не пройдет. Эти тучи появились на небе неспроста. Видимо, кое-кто не хочет, чтобы мы добрались до Хайбуна. Снег, холод и ветер не остановили нас и не заставили повернуть назад. Тогда он решил покончить с нами наверняка.
— Сделай что-нибудь. Ты же можешь, не так ли?
— Могу, но… не могу. Точнее, не хочу показывать свою силу. Он только и ждет этого от меня. Придется нам справляться самим.
— Справимся. Не волнуйся так. Не в первый раз. Ты Гидо отдала Тресс, потому что опасаешься за его жизнь?
— Да. Тресс спасет его. У него есть силы и возможности, намного превышающие ваши. Не сердись, Озгуш, но это так.
— Я знаю. Видел. Ты правильно сделала.
Удовлетворенные тем, что поняли друг друга, мужчина и женщина ускорили шаг. Между тем становилось все темнее. Солнце исчезло, скрытое тучами, и на ущелье, по которому двигались путешественники, опустился сумрак. Где-то вдалеке, но уже довольно громко послышались раскаты грома. Люди убрали связывающую их веревку и теперь шли каждый сам по себе. Скоро мужчины тоже начали оглядываться назад. Их шаг ускорялся. Если бы не глубокий снег, они двигались бы намного быстрее. На обед останавливаться не стали. Дорога была каждая минута. Йяццу сказал, что у подножья расположено глубокое ущелье, через которое ведет каменный мост. Если они успеют перейти по нему на другую сторону, никакая гроза не будет им страшна. Но не стал уточнять, что до него еще полдня пути. И без того люди были взволнованы и шли так быстро, как только могли. Прошел еще час. Теплый ветер все сильнее бил в спину, поднимая и закручивая плащи. Гром грохотал чаще. Еще несколько минут, и небо прорезала первая молния. Она ударила откуда-то из самой глубины неба и пронзила землю.
Удар грома, последовавший за этим, был настолько сильным, что сотряс горы и пошел гулять эхом, отражаясь от стен ущелья. Комда и Тресс переглянулись и пропустили остальных вперед. Только отряд успел перестроиться, как начался дождь. Крупные капли застучали по плечам путешественников и наделали множество узких глубоких дырочек в снегу. Это было хоть и величественное, но все-таки только начало страшной грозы, которая разыгралась в небе над ущельем. Порывы ветра, усиливаясь с каждой минутой, рвали плащи и трепали волосы. Молнии били, не переставая. А гром… Казалось, его шум заполнил все ущелье. Едва успевало отгреметь последнее эхо, как раздавался следующий удар, который сотрясал землю. Дождь лил как из ведра. Путешественники вымокли до нитки. Они давно перестали кутаться в плащи, так как поняли их бесполезность. Снег под ногами превратился в густую кашу, в которой тонули ботинки. Озгуш взглянул на Комду. Лицо женщины по-прежнему оставалось встревоженным. Она продолжала на ходу оглядываться. После очередного удара грома Мстив услышал новый странный звук. Он напоминал и шелест, и рокот одновременно. Комда громко крикнула:
— Держитесь крепче! Произошло то, чего я опасалась! Гроза вызвала сход селя! Поднимитесь чуть выше и ни в коем случае не останавливайтесь!
Мужчины, ослепшие от дождя и оглушенные раскатами грома, стали забираться выше. Они шли уже из последних сил. Посохи со свистом вонзались в размокший снег, а ботинки скользили по раскисшей грязи. Рокот становился все громче. Остроглазый Мстив, в очередной раз повернувшись, увидел грязно-белую волну, которая неслась на них с вершины горы. На ходу она переворачивала огромные камни, а мелкие подхватывала и волокла с собой. Разведчик внезапно понял, что это конец. Спастись от того ужаса, который нагонял их, было невозможно. Мужчина посмотрел на остальных, и в их глазах прочитал то же чувство. Из шокового состояния его вывел резкий хриплый голос, который прокричал ему прямо в ухо: