Единственное желание. Книга 1 (СИ)

– Так всё ради долбаных дворцовых интриг? – хмыкнул Эл.
– Ради вашей корысти тоже, эрр Эливерт. Тот, кто подарит Кирлии это единение, вправе рассчитывать на щедрую награду, – парировала Лиэлид. – Вы можете убеждать меня сколько угодно, что счастливы и свободны в своём лесу, и ни на что не променяете воровскую судьбу, но, полагаю, вы не упустите шанс получить настоящую свободу и прощение короля. А, украв Чашу, вы смело можете рассчитывать на помилование и возвращение к нормальной жизни.
– Что ж вы сами тогда за Чашей не попёрлись? Добудь вы её – и быть вам королевой! – иронично заметил атаман.
– Я надеюсь, что и мне достанется хоть капля вашей славы, когда вы вернётесь с триумфом, – ничуть не обидевшись на очередную грубость, ответила госпожа Жемчужных Садов. – Я жажду пойти вместе с вами или даже вместо вас, но кто-то должен остаться здесь. Чтобы оберегать короля от происков врага, чтобы предотвратить интриги зла и чтобы рассказать всем правду, если вас постигнет неудача. Или занять ваше место на этом пути, если вы не вернётесь. И, после долгих раздумий, я решила, что это буду я и милорд Далард. В ваших глазах это может выглядеть слабостью и малодушием, но, поверьте, во мне нет страха. Я просто пытаюсь быть дальновидной. И всё же я прошу простить меня за то, что нас с Далардом не будет рядом на вашем трудном пути! Но с вами будет моя Соур, – и она улыбнулась своей тихой, как мышка, фрейлине.
– Счастье-то какое! – буркнул Эливерт. – А нас спросили, хотим ли мы с бабами нянчиться?
– Эливерт снова прав, хоть и не слишком тактичен, – кивнул Кайл. – Вам не за что просить прощения, миледи. Вам не место в этом походе. Как и миледи Соур, и миледи Дэини. То, о чём вы нас просите, даже для бывалых воинов почти не по силам, а эти хрупкие юные дамы не выдержат наверняка.
– Вот-вот! Нам надо будет о собственной шкуре думать. Они станут обузой. И, вообще, я не вижу смысла им плестись с нами. Я даже Рыжую с собой брать не хочу, а уж эту мимозу сушенную первым же ветерком пополам сломает!
Соур и Далард, возмущённые столь нелестным эпитетом, попытались что-то вставить одновременно, но их перебил Северянин.
– Рад, что ты сказал «нам»! – Кайл улыбнулся, не разжимая губ, как ему было свойственно. – Значит, ты решил идти с нами?
– Я ещё ничего не решил, – проворчал разбойник. – Но всем же ясно, что я скажу завтра! Вот если бы у вас всех хватило ума отказаться… Так ведь понесёт же нелёгкая в Герсвальд, да ещё и девок с собой потащите! А мне что остаётся? Не в сторонке же стоять!
– Я тоже поеду, – Иридион был серьёзен и задумчив, – но прежде я должен увидеть отца и рассказать ему обо всём. Я смогу нагнать вас по дороге. Надо только условиться о дальнейшем пути.
– Завтра карты посмотрим и решим, – согласно кивнул Кайл. – Все остальные, я так понимаю, тоже за поход?
Компания, рассевшаяся у камина, слаженно закивала.
– Душа у меня не на месте! – в сердцах воскликнул Далард. – Я должен идти с вами! Это дело чести!
– Ты нужен здесь, – нежная ручка Лиэлид скользнула в его ладонь. – Завтра мы отправляемся в Кирлиэс – королю пора узнать правду. Мне не обойтись без твоей помощи.
– Миледи права, друг мой. Не мучь себя понапрасну угрызениями совести! – тихо согласился Кайл.
И Первый рыцарь только вздохнул тяжело, но ничего не возразил.
– Что ж, друзья, благодарю вас от всего сердца за то, что пришли, и выслушали, и поняли мои надежды и чаяния! – Лиэлид встала, давая понять, что аудиенция подошла к концу. – Я верю в вас! Верю, что вы спасёте Кирлию. А теперь давайте вернёмся к гостям и продолжим наш бал! Впереди вас ждёт ещё много нелёгких дней и тёмных ночей, так пусть сегодня радость и веселье не покидают ваши сердца!
***
Когда они возвратились в зал для торжеств, праздник был в самом разгаре. Пьяные, сытые и счастливые гости кружились в танце, смеялись, любезничали и не забывали об угощениях.
Настя не могла судить их за это, ведь они не знали о том, что где-то на Побережье притаилось зло, способное разрушить их мир и лишить их и балов, и радости, и угощений, и даже жизни.
 
Но Рыжей этот бал теперь казался странным и нелепым, как пир во время чумы.
Эл любезно предложил всем ещё по бокалу, а потом утащил её танцевать. Но прежний азарт и бесшабашная, хулиганская радость ушли безвозвратно.
Вот уже третью балладу подряд они скользили в танце, слившись с потоком гостей, но мысли и чувства Романовой были далеки от празднества. Да и Эливерт, судя по всему, витал где-то за пределами Жемчужных Садов.
В зале стало душно от сотен свечей, разгорячённых тел и яств на столах. И даже гирлянды благоухающих цветов не могли перебить неприятную смесь из чада светильников, запаха пота, алкоголя и еды. Этот зал вновь стал казаться Насте тесной клеткой. Ей так захотелось сбежать подальше от толпы.
Рыжая то и дело поглядывала в ту сторону, где рядом с балконом беседовали Наир, Кайл и Иридион. Несмотря на некую отстранённость, её смена настроения не ускользнула от Эливерта.
– Что не так? – спросил разбойник.
– Устала … – неопределённо пожала плечами Романова. – Не хочу больше танцевать.
– Как скажешь!
И, протиснувшись сквозь толпу, они вернулись к своей компании.
Настя действительно хотела уйти – она оглядывалась по залу в поисках Лиэлид, но её нигде не было. Она уже хотела спросить, насколько это будет невежливо – сбежать, не попрощавшись с хозяйкой дома, но не успела.
– Позвольте? – неожиданно сказал Кайл, любезно протягивая ей руку.
И она мгновенно забыла, что хотела уйти. Сердце подпрыгнуло и заколотилось так, словно хотело выломать рёбра.
Танцевать с ним! Да она сейчас в обморок упадёт от счастья!
Язвительный вопрос Эливерта не дал ей этого сделать.
– Милорд Кайл, вы ничего не запамятовали? Прежде чем приглашать миледи на танец, нужно спросить разрешение у её кавалера.
– В самом деле! Что взять с дикаря-северянина? Никаких манер! Так вы позволите, милорд Элиол? – Кайл, ничуть не смутившись, улыбнулся своей божественной улыбкой, от которой у Насти подкосились ноги.
– Валяй! – разбойник поднял бокал, словно произнося тост.
А Настя, наконец, вложила свою руку в тёплую ладонь рыцаря и двинулась в танцевальный круг. Ей казалось, что она покраснела до самых кончиков ушей, что всё её тело сотрясает нервная дрожь, что она сейчас потеряет сознание от волнения или непременно оттопчет Кайлу все ноги, напрочь позабыв, как следует двигаться в танце.
И всё же это было лучшее мгновение этого вечера – то, чего хотела её душа.
А больше всего пугало, что всё это – и её безумное возбуждение, и сумасшедшая радость – не могло укрыться от Кайла. Настя боялась поднять на него глаза.
Но, как только раздались первые аккорды красивой нежной мелодии, всё это отступило прочь.
Это была плавная, тихая мелодия. И танец был тихим. И Кайл молчал, только смотрел на неё, а она на него, не в силах отвести взгляд. Тёмные омуты его зрачков в сапфирно-синих колодцах глаз притягивали как магнит. Настя почти физически чувствовала, как проваливается в эту бездну. Словно душа её, покинув тело, устремлялась в этот космос.
Там, в глубине, мерцали золотые звёзды, там сияло тёплое солнце, и в лучах его высилась, словно высокое крепкое древо, его золотая душа. И её собственная, огненно-рыжая, гибкой лозой оплетала это дерево, срасталась с ним в единое целое.
И если бы сейчас музыка оборвалась, и Кайл покинул бы её, Настя вскрикнула бы от боли – столь сильной была эта связь, почти материальной.
«Если сейчас он захочет уйти, я не смогу отпустить его! Он разорвёт ветви этой лозы, он вырвет из меня часть души, оставит дыру в моей груди, зияющую чёрную яму… Это будет так больно, что я не смогу жить! Это всё магия этого вечера и этого места… Ох, Рыжая, похоже, ты попала!»
Он молчал и лишь один раз сказал:
– Подумайте ещё раз, миледи, подумайте, как следует! Вы не понимаете насколько опасно то, во что вас хотят втянуть. А я не хочу подвергать вас опасности.