Морской эмир (СИ)
Взгляд морского эмира казался виноватым.
— Какая гарантия? — возмущённо воскликнула я, хотя сердце все ещё билось быстро-быстро.
Только что произошло нечто ужасное.
— Гарантия, что никто не выкрадет тебя из Айремора, — ответил он. — Пойми меня правильно, тебе я верю, Саша, ведь мы с тобой договорились. Но я знаю, что есть… существа, которые будут тебя искать несмотря ни на что. И попытаются вырвать тебя из моих рук… и из моего сердца. А этого я допустить не могу.
Он осторожно коснулся пряди моих волос, в беспорядке летающих вокруг головы, и, созерцательно склонив голову набок, проговорил:
— Ты такая красивая…
От его голоса желудок подпрыгнул к горлу, резко стало жарко.
Я была почти счастлива, что нравлюсь ему. И, как это ни ужасно, вдруг стала забывать, о чем шел разговор.
— Я не готов тебя отпустить. По крайней мере, пока. Вместе с тобой уйдет и часть меня, ты же чувствуешь?.. Чувствуешь?..
Он резко взял мою ладонь и положил на свою обнаженную грудь, прямо туда, где оглушительно громко билось, стучало.
От этого прикосновения меня словно пронзили насквозь, как рыбку огромным гарпуном. А под пальцами что-то заклубилось, запульсировало.
Я чувствовала силу Тирреса, как свою собственную. Ту, которую я и у себя-то редко ощущала. Но сейчас все это стало болезненно ярко.
— Чувствуешь… — утвердительно протянул он и коснулся другой рукой моей щеки.
Я закрыла глаза, задержав дыхание, ощущая, как его пальцы погладили меня, двинувшись вниз, и накрыли проклятые жабры.
Стон вырвался из груди.
— Тирр… — хрипло выдохнула я, резко распахнув глаза.
Вода вокруг сверкала, пронизанная изумрудными всполохами. А я больше не была собой.
Руки проникли в колдовские искрящиеся волосы, я притянула к себе эмира и поцеловала.
Голова кружилась, казалось, сердце вот-вот выломает грудь, а я сама вспыхну и сгорю, если горячие руки морского повелителя не сомкнутся за моей спиной и не вдавят в собственное тело. Если я не почувствую, как его язык входит в меня, соединяясь, соблазняя, сводя с ума и ломая все барьеры.
И я не сгорела, потому что все так и произошло.
Тиррес покрывал мое лицо поцелуями, долго и исступленно ласкал, вылизывая и ловя мое дыхание губами, пока меня не начало трясти изнутри от совсем других желаний. Гораздо более неприличных.
Но в этот момент эмир резко распахнул руки и почти оттолкнул меня, выплывая из цветка на два метра назад.
Он тяжело дышал, обычно светлая кожа лица стала темнее, его щеки пылали, глаза сверкали так ярко, что вокруг, казалось, потемнело.
— Ты должна все обдумать и сама принять решение, о том… что произойдет между нами, — отрывисто и низко проговорил он. Почти через силу. Мощные мышцы на его руках были напряжены, кисти сжаты. — А принимать решения под воздействием магии не стоит.
Я чуть не застонала от разочарования. И от желания поблагодарить его, потому что он был прав.
А ещё — от резкого контраста между эмиром и Красным дожем. Потому что уж Сициан-то не делал разницы между реальной страстью и наведенной. Его устраивали обе.
Я глубоко втянула воду и выдохнула. Пульс понемногу приходил в норму.
— Сейчас мне нужно заняться делами, — недовольно скривившись, проговорил Тирр. — А тебе — потестировать свои возросшие способности. Поэтому… я тебя оставлю. Хотя поверь, мне этого совсем не хочется.
Под ребрами сжало и полоснуло острым.
— Вот тебе проводник. — Тиррес наклонился к песку, легко раскидал его ногами и выудил оттуда какую-то плоскую рыбину типа палтуса.
Та посопротивлялась немного, попытавшись уплыть, а потом смирилась и замерла.
Эмир взглянул ей в глаза, дунул ей в распахнутый рот и улыбнулся. Рыба выпустила пару пузырьков воздуха и повернулась ко мне.
— Попытайся найти с ней общий язык, — улыбнулся он. — И самостоятельно доберись до дворца.
— Ты что, собрался меня бросить?! — ахнула я, впадая в состояние священного ужаса.
В тот же миг Тирр подплыл ко мне так быстро, что вокруг поднялись холодные течения, увлекая за собой цветы и травы. Все вокруг закачалось и затрепетало.
А эмир заключил меня в объятия крепко-крепко и прошептал на ухо:
— Я не брошу. Но ты должна учиться. И сможешь выполнить это быстро, только если окажешься в состоянии резкой необходимости.
От его объятий я опять чуть не отключилась от происходящего, но все же, хвала кувшинкам с анемонами, сознание меня покинуло не до конца. Я все ещё соображала. И что-то внутри хотело стукнуть эмира, да посильнее.
— Не бойся, я в тебя верю, — шепнул он и обхватил мое ухо губами.
Ох…
Перед глазами потемнело.
Но Тиррес тут же вновь отпустил меня, оказавшись на приличном расстоянии.
— Я верю, — улыбнулся он, почти развернувшись, чтобы уплыть от меня к чертовой бабушке.
— Эй, подожди! — воскликнула я, невероятным усилием воли напрягаясь и приводя себя в адекватное состояние. Ногти вонзились в кожу ладони, щеку себе я как пить дать прокусила.
Тиррес приподнял бровь.
Я выставила вперёд руку, на которой исчез колдовской знак.
— Анабена ядовитая. Что это значит? — задала я вопрос, который слишком быстро покинул мою разгоряченную голову.
А зря. Ой как зря.
Тиррес перестал улыбаться.
— Пока ты здесь, — он развел руками, и море словно колыхнулось в ответ, — это ничего не значит. Анабена — всего лишь водоросль, которых в море несчетные тысячи.
Он на миг замер, и я поняла, что вторую часть ответа он говорить не хочет. Однако ответ все же прозвучал:
— Но если ты покинешь Айремор, сигна «Анабена» тебя отравит и убьет.
— Что?! — ахнула я, не веря своим ушам.
Но Тиррес уже прижал ладонь к сердцу, склонил голову передо мной и исчез в морских пучинах.
Цвет водорослей: зеленый
Глава 4. Ацетобулярия или «Бокал русалки»
Когда я пришла в себя, вокруг было, как всегда, тихо, и только несчастный палтус плавал рядом туда-сюда, словно нервничая.
Я бросила на него косой взгляд, не зная, то ли схватить рыбину за хвост, чтобы мой единственный проводник не скрылся, либо плюнуть на все, впасть в истерику и сесть на песок в качестве забастовки.
Первый вариант победил, и я попыталась привлечь рыбье внимание.
К слову сказать, палтус был весьма забавный. Белый в черную крапинку, с круглыми пухлыми глазами по одну сторону плоского тела и с острыми плавниками. Из-за привычки лежать на дне и странного строения тела создавалось впечатление, что рот у моего проводника на боку.
Протянув руку к животинке, я попыталась его погладить, но не вышло. Криворотый товарищ отплыл от меня на полтора метра и закружил вокруг как ни в чем не бывало.
Я вздохнула. Вода защекотала шею.
— Нет, ну ты видел, каков нахал этот эмир, а? — проговорила я тогда устало. И неторопливо поплыла вперед, туда, где, как мне казалось, находился Перламутровый дворец. — Со всех сторон меня окрутил.
И главное, умом я понимала, что попала в ловушку. Теперь так просто из Айремора мне не сбежать. Понимала я также, что эмиру явно от меня что-то нужно, потому что к моему обучению магии он подошел со всей активностью и ответственностью. Вон бросил посреди морского дна — и выкручивайся как хочешь. А вчера бросил, можно сказать, возле запертого холодильника с едой.
Но надо отметить, что его методы работали. «Холодильник» я все-таки открыла и море «слышать» научилась. А прямо сейчас уже старалась применить полученные навыки.
Втянув поглубже воду, я выдохнула ее через жабры, постаравшись не паниковать от этого все еще непривычного ощущения. Принимая его таким, как есть.
И вода тихо зашуршала в ответ. Все вокруг осталось прежним, но будто стало «громче». А палтус смотрел на меня своими выпученными глазами уже не так бестолково, как прежде. Казалось, в блестящих наростах светится какая-то мысль.