Выбирай (СИ)

Мужчина смотрит на меня в ожидании ответа, блуждая взглядом по моему раскрасневшемуся лицу, жадно изучая и словно ощупывая своим тяжелым взглядом. Опаляя щеки, что горят, и губы, что покалывает от желания. И как-то не к месту пришел на ум наш сегодняшний почти поцелуй, который за собой потянул воспоминания о более жарком и далеком прошлом.
Я нервно заерзала, а он даже не шелохнулся. Широкая мужская грудь мерно вздымалась, на лице легкая ухмылка, а его волнение выдавали только руки, сжатые в кулаки.
Его вопрос крутится в голове, а что я могу сказать? Что я могу ответить? Устраивает ли меня наша дружба?
Мне хорошо рядом с ним. Спокойно и в то же время каждый день словно на пределе эмоций. Комфортно, но при этом жутко неловко. Я знаю, что такой друг, как Максим Гаевский поддержит любую мою авантюру и остановит, если я слишком буду переходить границы. Но также я знаю, что мое отношение к нему уже перестало вписываться в понятие – друг.
Влечет.
Я попала в его сети. Поддаюсь очарованию и обаянию. Впервые в жизни мне хочется кого-то касаться до дрожи в теле. Хочется обнимать и целовать упрямые губы мужчины. Сгорать в сильных объятиях. В его объятиях. Мне не нужны другие. Меня не влечет к другим.
К нему.
Это уже не просто желание “убежать”. Это желание завладеть. Им. Всем и с каждым днем оно все нарастает. А сегодняшний разговор Гая с Кристиной подтвердил то, что не одна я медленно горю. Но могу ли я в омут с головой?
– Так и правда… проще, – выдыхаю, заставляя себя удержать границы между нами.
Макс молча кивает, вздыхает и, откидывая голову на сиденье, прикрывает глаза. Потирая ладонями виски, запускает пятерню в волосы и слегка ерошит светлую шевелюру.
– Ты не ответишь… на мой вопрос?
– Чувства? – ухмыляется Макс, глядя куда-то в сторону. – Ты сама ответила за нас двоих, детка.
Все. На этом разговор окончен, и Гай дает явно понять это, потянувшись к ключу зажигания и заводя тихо рычащий мотор. Собираясь уехать.
Я отворачиваюсь и открываю дверь, чтобы выйти из машины. Насыщенный день и не менее насыщенный вечер выбили из меня все силы, а тяжелые разговоры на грани признаний подгоняют в желании остаться наедине со своими мыслями.
Но замираю, вспоминая о “долге” за его стрельбу. Прошло достаточно времени, и, возможно Макс уже и забыл, что я ему “задолжала”. И я вспоминаю, наверное, совсем не вовремя, однако, порой алкоголь заставляет творить странные вещи.
Держась одной рукой за ручку двери, прежде чем успеваю остановить свой душевный порыв, разворачиваюсь и ловлю всего мгновение на созерцание удивленного взгляда Макса. Его растерянность придает сил, и я подаюсь вперед. Стремительно сокращая расстояние между нами, улавливаю единственный удивленный выдох мужчины, закрываю глаза и… целую. Легко, невесомо, даже невинно, едва касаясь своими губами горячих губ Макса, устраивая ладошку на колючей щеке.
Мы оба замерли. Перестали дышать. Словно каждый из нас боялся спугнуть момент. Каждый из нас ждал: кто сдастся первым в этой опасной игре.
Секунда.
Две.
Три.
И Макс отмирает. Сильная рука, обхватив за талию, двигает меня ближе. С животным рычанием, что срывается с мужских губ, Гай наваливается, вжимая меня в холодное сиденье. Путается ладонью в моих волосах, углубляет мой невинный поцелуй. Раздвигает губы своим настойчивым языком и проникает внутрь, исследуя, напирая и обжигая своим горячим дыханием, вышибая из груди тихий стон наслаждения. По коже бегут разряды тока, волны дикого, первобытного желания прокатываются вдоль позвоночника, скручивая внутренности в узел и трансформируясь в ноющую, томительную боль, заставляя сжать бедра. Единственная мысль, что осталась в голове и бьет набатом по вискам – хочу. Его. Всего.
Дерганно и нетерпеливо Макс прижимается к моему слабовольному и не умеющему устоять перед ним телу, стремясь оказаться ближе. Еще ближе. Разум всего на мгновение покидает меня, когда язык мужчины у меня во рту начинает хозяйничать, дразнить. В легких огонь, они полыхают от нехватки кислорода и, несмотря на климат-контроль, в машине становится жарко, как в аду. А может, это пламя изнутри. Пламя желания, в котором мы оба горим. Я обвиваю руками Макса за шею, тяну пальчиками за волосы, ловя губами грудной стон мужчины и чувствую, как стягиваются в стальное кольцо мышцы его руки, что тянет на себя, заставляя перебраться к нему на колени. Уверенно, настойчиво и… так нельзя. Нельзя, Кати!
 
Нет!
Я отстраняюсь слишком быстро, слегка отталкивая от себя Макса. Впервые в жизни с сожалением, но пониманием – так нельзя. Потому что потом будет больно.
Нельзя.
Друзья.
Не более.
Не открывая глаз, утыкаюсь лбом в плечо мужчины и даю себе всего мгновение, чтобы успокоить отчаянно колотящееся в груди сердце и перевести дыхание. Сжимаю губы, сдерживая рвущийся на волю вздох разочарования. Тяжело рвать себя на части между хочу и надо.
– Кати, – вздыхает Макс где-то в районе макушки, тяжело дыша. – Поехали ко мне? – предложение, тихое и неуверенное. На которое я настойчиво машу головой и, чтобы не натворить больших глупостей, что уже наворотила, выпутываюсь из его захвата и выпрыгиваю из машины.
– Детка…
– Я всегда держу обещания, Гай.
Жду, пока до водителя дойдет смысл услышанного, и, когда подернутый дымкой вожделения взгляд начинает проясняться, а в глазах Макса появляется тень разочарования от осознания моих мотивов, я закрываю дверь и, не оборачиваясь, лечу в подъезд.
Подальше от “друга”. К спасительной тишине квартиры и одиночеству.
  
Глава 24 (Гай)
 
– Летнее меню мы утвердили на прошлой неделе, Максим Александрович, а новый шеф-повар прибудет уже завтра, – летит за мной мимо столиков в ресторане управляющая.
– Отлично, Вик, я в тебе не сомневался. – подмигиваю работнице, которая тушуется и краснеет. Красивая, умная, скромница… эх… прежний Гай уже давно бросился бы очаровывать молодую кровь. Но теперь есть Кати и вечный неутолимый голод, который однажды точно меня доконает.
– Ах да, еще, Максим Александрович, в воскресенье приедет пожарная инспекция.
– Как в воскресенье? Я же просил выходные у меня не занимать.
– Сегодня они позвонили и поменяли время, сейчас сезон открытия летних кафе, и работы у них невпроворот. Приходится по выходным проходить с инспекцией, к сожалению, я ничего не смогла сделать.
Ох, предки будут злиться. Очень. Если я вдруг не появлюсь на семейном приеме.
Да и Кати я пока не говорил о “наших” планах на эти выходные, но дело дрянь. После вечера тату и крышесносного поцелуя, когда я умудрился задушить в себе желание догнать девушку и взять так опрометчиво ею предложенное, прошло достаточно времени. С того момента наши отношения стали гораздо взрывоопасней. Я знал, чувствовал, что она ждет очередного шага от меня. А что может быть серьезней, чем знакомство с родителями? Завуалированное, конечно, под светский раут, но тем не менее.
– Переноси или отменяй. Не могу.
– Но Максим Александрович…
– Нет, Викусь, у меня планы, – бросаю и прячусь от ретивых подчиненных в своем кабинете.
Бумаги, бумаги, бумаги, кучи звонков, и за целый день всего одна чашка кофе.
В начале шестого на телефон прилетает сообщение:
“Эй, друг, тебя не смущает, что ты уже на час опаздываешь?” и злой смайл с рожками, как прекрасное иллюстрирование лица “подруги”, когда та злится.
Быстро разбираюсь с оставшимся завалом, хватаю пиджак и, на ходу выдавая очередную порцию указаний, вылетаю из ресторана. Поглядывая на наручные часы, набираю девушке, которая голову мне открутит за топтание под палящим летним солнцем на остановке, СМС с чистосердечными извинениями.
По городу мчу, насколько вообще это возможно, объезжая пробки и заторы. Сегодня в парке намечается масштабный праздник – День защиты детей – и как бы это странно ни было, но это “дружеское свидание” я решил устроить именно там. Шум, гам, общая атмосфера праздника. Кати понравится.