Когда плачут драконы (СИ)

И быстрее, чем Вилхе смог сообразить, что ответить, она развернулась и покинула госпиталь. Вилхе ошарашенно проводил ее взглядом.
— Это было худшее из того, что ты мог придумать, — подытожил со своей кровати Хедин, и Вилхе вздрогнул, понимая, что он прав. Ничто не обижало Кайю так, как его холодность. Она мирилась с ней много лет, но, кажется, и ее терпению пришел конец? Потому и страшно так стало? В предчувствии?
Вилхе сорвался с места и устремился за ней. Услышал еще в дверях: «Правду ей скажи, болван влюбленный!» — едва не снес с ног Эйнарда и выскочил на улицу.
Уже рассвело, но непривычный для апреля туман встретил влажным холодом. Или это в душе у Вилхе все замерзло? Потому что в густой пелене не было видно Кайи, а Вилхе даже представить не мог, куда она теперь пошла. Дернулся в одну сторону, в другую, чувствуя, как подступает паника, и вдруг услышал свое имя. Обернулся, вглядываясь в туман. Потом рванул вперед и наконец разглядел нечеткий силуэт Кайи. Она протягивала ему руку, и Вилхе схватился за нее, как утопающий за соломинку. И ощутил, как ладони коснулся теплый камень на шнурке.
— Я вернуть должна, — все так же спокойно и как будто даже равнодушно проговорила Кайя. — Не хотела при Хедине, а может, надеялась еще на что-то... Но раз ты здесь...
— Ты... замуж за меня больше не хочешь? — ничего не понимая и просто не веря в происходящее, спросил Вилхе. — Разлюбила?
Да не могло этого быть! Кайя говорила, что много лет испытывала к нему нежные чувства. Как они могли пропасть за два дня? Да даже за ночь, ведь еще вчера вечером...
— Не разлюбила, — качнула головой Кайя и отняла руку. Снова чуть отступила и спрятала глаза. — И никогда, наверное, не разлюблю. Потому и надеялась так глупо, что смогу тебе счастье дать. Но тебе не нужна невеста, Вилхе. Во всяком случае, такая, как я. А я не хочу быть обузой.
Кажется, что-то подобное Вилхе уже слышал, правда, из других уст. Не внял. Пришла пора расплачиваться.
— Ты никогда не была обузой, — пробормотал он, отчаянно стараясь понять, откуда Кайя взяла подобную чепуху и почему решила вывалить ее на него именно сейчас. — Ты лучшая девушка на свете! И если я тебя чем-то обидел...
Но Кайя снова покачала головой и еще отошла, почти скрывшись в тумане.
— Мне не на что обижаться, Вилхе, — все так же холодно сказала она, вгоняя его в откровенную дрожь. — Я просто думала, что за эти годы заслужила твое доверие, но оказалось, что это не так. И пусть это только моя вина, тебе не стоит тратить себя на девушку, которая этого не достойна.
Вилхе не вытерпел. Подался к ней, схватил за плечи, пытаясь заглянуть в глаза. Но Кайя упорно их прятала, хотя и не сбрасывала его рук, а только покорно пережидала его вспышку.
— Да кто тебе глупости такие сказал?! — слишком резко от обуревавшего страха выдохнул Вилхе. — Ты умная, ты заботливая, ты добрая, ты выручала меня десятки раз! Я восхищался тобой еще до того, как голову от тебя потерял! И даже в мыслях не допускал!..
— Тогда почему с собой не взял?! — с невыразимой горечью воскликнула Кайя и с силой оттолкнула его. — Еще и насочинял, как будто боялся, что я нарочно за вами увяжусь! Даже если я мешалась тебе все время, можно было прямо сказать!..
— Да я рехнулся бы, если бы Кедде на тебя напал! — уже не держа себя в руках, выпалил Вилхе. — Точно молнию бы в него швырнул, как он просил, если бы на тебе хоть царапина оказалась! Ты же видела, что Кедде перед вылетом творил: как я мог?..
— Ты... волновался за меня? — глаза у Кайи распахнулись так, словно подобная мысль до сих пор не приходила ей в голову. Вилхе кивнул и теперь сам отвел взгляд.
— Ты меня совсем бесчувственным считаешь? — неловко поинтересовался он. Кайя завороженно шагнула к нему.
— Я просто... так сильно боюсь тебя потерять, — прошептала она наконец-то теплым и нежным — прежним — голосом, — что придумываю невесть что. Измучила тебя...
Вилхе молча вложил ей в руку кулон и накрыл сверху ее сжавшиеся пальцы. Постоял так немного, словно опасался, что Кайя начнет возражать, потом притянул ее к себе, сомкнул объятия. Кайя тут же обхватила его за пояс, приникла к груди. И неожиданно ощутила, как Вилхе напрягся и даже едва слышно охнул. Совсем как вчера, да только Кайя тогда была занята своими переживаниями и ничего не замечала. Но не ее же близость ему неприятна: он сам Кайю к себе привлек. Тогда почему?..
 
— Вилхе? — озабоченно подняла она глаза, всем своим видом уверяя, что не успокоится, пока не выяснит причину. И он, кажется, это понял. Чуть отстранился, вытащил из штанов рубаху и на пару секунд обнажил расчерченный косыми шрамами торс. Тут же смущенно принялся приводить себя в порядок.
— Чтобы ты еще чего не насочиняла, — сконфуженно произнес он. Кайя стиснула руки.
— Это же... от драконьих когтей? — уточнила она, хотя никаких сомнений тут быть не могло. Вилхе кивнул, с еще большим остервенением запихивая рубашку под пояс. — Значит... ядом напитанные?..
— Нет там никакого яда! — сердито отозвался Вилхе, и Кайя непонимающе посмотрела ему в лицо. То пылало сильнее солнца на закате, и это никак нельзя было объяснить тем, что он показал будущей жене собственное тело. — Один дракон ранил, другой вылечил. Скоро заживет, и следов не останется!
— Ора? — уточнила Кайя и зачем-то осторожно дотронулась до его рубахи, за которой прятались столь страшные отметины. — Но как?
Вилхе снова проклял себя, а заодно и Хедина, настаивавшего на правде и только ей. И пусть бы он трижды был прав, сказать Кайе, как ее ровесница облизывала Вилхе грудь, было труднее, чем признаться в любви.
— Слюна у них целебная, — буркнул он, окончательно сгорая от стыда. — Кедде там целую легенду про меня сочинил, чтобы Ора согласилась помочь. В общем, отработал.
Кайя продолжала молча смотреть на него и будто ждать чего-то. И Вилхе снова сорвался.
— Только ревновать не смей! — напряженно приказал он. — И думать что-нибудь плохое!
— Да я ей в ноги поклонюсь, — наконец прошептала Кайя, и Вилхе увидел в ее глазах слезы. — Всю жизнь буду благодарна за то, что она тебя для меня сохранила. Я же... Вилхе...
Он старательно улыбнулся, все еще переживая свои откровения. Протянул к ней руку, но Кайя вдруг бросилась ему на шею и жарко прижалась губами к его губам. Вилхе подхватил ее, забыв о шрамах и отпустив все свои страхи. Не осудит Кайя и не отвернется. Только не она. Самая удивительная девчонка в мире!
— Я тебя люблю! — выдохнул Вилхе, глядя в сверкающие Кайины глаза. И она счастливо зарделась.
* * *
Ана знала, что обманывает сама себя, когда называет причиной посещения госпиталя беспокойство за брата. В том, что Вилхе в порядке, они с родителями убедились еще вчера вечером. Дядя Эйнард, правда, попугал шрамами от драконьих когтей и потребовал от племянника отчета, почему тот все еще жив, — ох уж эти толстокожие доктора, иногда их лбы так и просят ополовника! — но потом уверил, что у него все под контролем и что опасаться больше нечего. После чего выставил всех из госпиталя и ни словом не обмолвился о состоянии Хедина. А Ану оно почему-то волновало совсем не меньше братова.
Она невольно вспомнила его пробитую голову и свою помощь при ее перевязке. Внутри прошелся неприятный холодок: уж слишком живым было у Аны воображение, чтобы легко представить, что Хедин чувствовал тогда. А сейчас он еще сильнее пострадал, ко всему прочему, Вилхе защищая. Ана всю жизнь считала, что Хед не способен на благородный поступок, но в последнее время вынуждена была пересмотреть свое мнение о нем. Особенно после их разговора на берегу Северного моря. С тех пор они с Хедином и словом не перекинулись, но Ане почему-то казалось, что Хедин помнит о нем ничуть не меньше нее. Во всяком случае, солнечную «ладошку» он ей не вернул. И Ану эта мысль совершенно необъяснимо грела.
Домой они с родителями возвращались молча, думая каждый о своем, и Ана не обращала на них внимания, пока перед самым порогом папа вдруг не стиснул мамину руку и не проговорил полным горечи голосом: