Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ)

— Любите море?
— Очень, — кивнула она. — Но Джемма Кристо сказала, что я точно не маг воды, если вы об этом.
Сейчас он вовсе не хотел слышать имя Джеммы.
— Вы не могли бы отвернуться? — попросила Арнелла, и Родерик послушно повернулся к ней спиной.
— Хотите проверить мой позвоночник? — поинтересовался он.
— Поверю на слово, что у вас телесных зажимов нет, — фыркнула она, копошась позади. — Все.
Она сняла чулки и, свернув их, спрятала в карман юбки. Держа туфли в руке, прошлепала босыми ногами по кромке воды.
— Знаете, Арнелла Алетт, мне кажется, у вас тоже все в полном порядке, — пробормотал он.
Они подошли к деревне, где перед большой хижиной, укрытой пальмовыми листьями, уже выкатили бочонок вина. Толстый кот устроился под боком у женщины, которая раскатывала тесто, посыпала его травами или орехами, а потом быстро жарила на огне. Родерик сорвал цветок с куста, похожего на розовое облако, и протянул Арнелле. Улыбнувшись, она заложила цветок себе за ухо.
— Сделаем вид, что мы просто пара, — предложил он.
— Идет, — легко согласилась она. — Интересно, что за праздник...
К ним подбежала девочка и, обсыпав лепестками с головы до ног, умчалась прочь, сверкая босыми пятками. К удивлению Родерика, их приветствовали радостными криками, словно долгожданных гостей.
Усатый мужик, уже в хорошем подпитии, поднес две чаши вина. Женщина, досадливо оттеснив его, протянула теплый хлеб.
— Будьте нашими гостями, — певуче произнесла она с выразительным южным акцентом. — Хорошая примета — встретить влюбленную пару на утешную ночь.
— Утешная ночь? — пробормотала Арнелла, склонившись к нему, а Родерик глупо порадовался, что она не стала опровергать слова о влюбленных.
— Есть легенда про двух анимагов, мужчину и женщину, которые, предавшись однажды плотской любви, то бишь утехам, обрели силу, равную божественной, и сотворили чудесный сад, — сказал он. — Вы вообще посещали историю хаоса?
— Не пропустила ни лекции, — ответила Арнелла. — Но про утехи там не было.
Их усадили за стол как почетных гостей, и она тут же потянулась за жареной рыбкой.
— Считается, что маги с одинаковой стихией могут делиться ею друг с другом, — продолжил Родерик. — Мужчина и женщина. Когда соединяются в одно целое. Их сила от этого вырастает.
Или хотя бы возвращается.
Арнелла хрустела ореховой полоской теста и слегка покачивала ногой в такт музыке.
— Расскажите о себе, — попросил он. — Что вас тревожит?
— Я не знаю, что рассказать, — пожала она плечами. — Травм не было, болезней тоже. Я не знаю, в чем причина.
— А если дело в вашей матери? — предположил он. — Я, конечно, не очень хорошо с ней знаком, но Кармелла Алетт произвела на меня впечатление весьма деятельной женщины.
— Так и есть, — вздохнула Арнелла.
— Она вас подавляет?
— Пытается, — улыбнулась она. — Но мама хорошая. Она меня любит и желает добра. По-своему.
Смазливый молодой рыбак, в одних штанах, но вооруженный белозубой улыбкой, шел к ним развязной походкой, явно намереваясь пригласить Арнеллу на танец, и Родерик обнял ее хозяйским жестом, осадив наглеца взглядом. Тот цыкнул зубом и развернулся.
— Я бы потанцевала, — сообщила Арнелла и повернулась к нему. — А вы бы посмотрели, попадаю ли я в ритм.
Вино в глиняных чашках оказалось довольно крепким, и ее глаза заблестели.
— Вы ужинали сегодня? — спросил он.
— Нет, — покачала она головой, — рыба очень вкусная, попробуйте. А с ореховым хлебом — просто магия!
Рыбак прислонился к дереву, заложив руки в карманы и пялясь на Арнеллу. Вот уж чего Родерику не хотелось, так сидеть и смотреть, как с ней танцует кто-то другой.
— Хотите потанцевать, значит?
— А вы умеете? — до обидного искренне удивилась она.
— Разве я хоть раз наступил вам на ногу во время бала?
— Но там были другие танцы, не то что здесь...
— Уверен, я танцую лучше, чем вы, — поддел он ее. — Вы все же слишком зажаты, Арнелла Алетт. Уж не знаю, спазм тому виной, или ваша мама, но вы, как мне кажется, не способны к импровизации.
 
Она ахнула от возмущения и, поднявшись с лавки, протянула ему руку.
— Вы возьмете свои слова назад, — заявила она, потирая босой ступней о щиколотку, чтобы стряхнуть песок. — И убедитесь, что нет у меня ни спазмов, ни зажимов.
— Очень на это надеюсь, — улыбнулся Родерик, шагая за ней в центр площадки, где уже танцевали.
Поначалу она все же стеснялась: движения получались чуть скованными, и она то и дело поглядывала на других женщин, самозабвенно отплясывающих на песке. Но, видимо, Арнелла Алетт слишком часто удирала из дома и гуляла там, где не следовало, или танец уже тек в ее крови. Музыкант отбивал ритм ладонью по плоскому барабану, тонкие дудочки выводили мелодию, от которой сжималось сердце. Белая блузка выпросталась из-под пояса, и Арнелла завязала ее концы узлом на животе, так что стало видно полоску золотистой кожи и маленькую ямку пупка. Черная юбка взметнулась, обнажая тонкие щиколотки.
Зажимы, спазмы? Родерику стало неловко от своих предположений. Ей будто бы не была в новинку ни мелодия с рваным ритмом, похожим на сбитое дыхание, ни простые танцы, где допускается прижимать к себе партнершу так тесно, как хочется. У него было много вопросов к Кармелле Алетт и к тщательности выполнения ею материнских обязанностей, но сейчас Родерик закинул одну руку Арнеллы себе на плечо, она погладила его шею, и он повел ее в танце, за который их бы наверняка выгнали с бала. Солнце спряталось как-то вдруг, и звездная ароматная ночь, словно созданная для любви, обрушилась на деревню. Под его пальцами был шелк нежной кожи, и запах девушки смешивался со свежестью моря и медовой сладостью цветка, который запутался в ее волосах. И когда мелодия оборвалась, Родерик обнял Арнеллу теснее, не желая отпускать.
— Ладно, признаю, вы танцуете лучше, мастер Адалхард, — согласилась она, запрокинув голову. — Потому что у вас больше опыта.
— Если вы опять скажете, что я старый, я заставлю вас танцевать до рассвета, — улыбнулся он, глядя в сияющие глаза.
Рыбак отклеился от дерева, которое подпирал все это время, и пошел в глубь хижины, откуда доносились грубые голоса. Следом за ним подтянулся второй, шире в плечах и постарше. Остановившись в проеме, он бросил на Арнеллу взгляд, который совсем не понравился Родерику.
— Пойдемте к морю, — сказал он.
Арнелла сбегала за своими туфлями, но так и пошла босиком, неся их в руке.
— Мне кажется, что вот здесь должна быть моя настоящая жизнь, — пылко призналась она. — Тут все понятно. Есть люди, которые просто живут, любят, работают, растят детей. И я тоже такая.
Родерик обернулся. Из хижины вышли трое, остановились у стола. Пусть бы там и остались. Не хотелось портить такой чудесный вечер.
— Знаете, я ведь не хотела ехать в академию, — откровенничала Арнелла. — Это все мама. Она узнала, что можно получить стипендию и составить партию получше. А я чувствовала себя чужой. Словно бы пробралась в академию обманом.
— Арнелла Алетт, — протянул он и, остановившись, прикоснулся пальцем к ее лбу. — Так вот где ваш зажим!
Она рассмеялась и мотнула головой, и Родерик убрал прядь волос, прилипшую к ее виску.
— Вы сами не верите в то, что вы маг, — пояснил он.
— Может быть, — пожала она плечами и попросила: — Покажите мне какое-нибудь волшебство.
Ее глаза сияли предвкушением. Немного волшебства? Пусть магии у него нет, но разве сейчас не самый подходящий момент, чтобы сделать то, о чем он думал весь вечер?
— Эй, мужик! — окликнули их, и Родерик тяжко вздохнул и задвинул Арнеллу себе за спину. — Твоя девочка хочет остаться с нами.
 
К ним приближался тот самый полуголый рыбак и еще двое. В руках у одного была палка с железным крюком на конце, которым удобно поддевать тяжелую рыбу, а еще калечить пришлых и несговорчивых мужчин.
Арнелла тихо пискнула за спиной.
Он справится с ними и без магии, но вдруг кто-то успеет задеть ее?