Синяя Рыба

— Так вот ты какая на самом деле, Долина Сахарных Облаков! — пораженно прошептала она, — А все, что мы видели там, наверху, лишь красивая обертка, фантик, не более.
«Авария на кондитерской фабрике». Вика с ужасом оглядела безжизненную равнину. Миллионы гектаров земли, уничтоженной так жестоко. А когда-то, должно быть, здесь росла трава, и цветы, и деревья. Теперь же…
— Вика, где мы? Как мы здесь очутились? И куда делся Шерри?
Девочка обернулась к Максиму. Тот стоял, часто-часто моргая и ошарашенно озираясь по сторонам. Вид у него был такой, словно ему дали хорошую дозу снотворного, а потом подняли с постели среди ночи.
— Очень смешно! Нашел время для шуток! Прекрати немедленно… — проворчала она, но, встретившись с ним взглядом, испуганно вздрогнула.
— Ты что же, ничего не помнишь?
— Ну, прямо! — обиделся Максим, — Я все помню. Мы разговаривали с Шерри, а потом упали.
— А что было до того, как ты упал? — уточнила Вика.
— Я же говорю: мы разговаривали с Шерри!
— Все понятно, — пробормотала она. — Ты съел слишком много ваты. Страшно подумать, что могло бы случиться, оставайся мы там еще хоть минуту. Это Синяя Рыба спасла нас!
— Какой ваты? — не понял Максим, — И от чего спасла нас Синяя Рыба? О чем ты?
— Объясню после, — торопливо проговорила Вика, — Нам сейчас о другом подумать надо: в какую сторону идти.
Максим полез в рюкзак за компасом, но вдруг в кармане у Вики что-то шевельнулось. Она опустила руку в карман, и на ладонь ей прыгнул маленький стеклянный шарик от марблс.
Когда-то она нашла его на берегу моря, и с тех пор он постоянно жил у нее в кармане, получив почетное звание талисмана. Но теперь шарику, очевидно, наскучило сидеть в темноте, и он захотел выбраться на свободу. Потому что талисман вдруг высоко подпрыгнул, упал на землю и покатился.
Он указывал дорогу.
— Скорее! За ним! — крикнула Вика и побежала, стараясь не упускать шарик из виду, что было довольно непросто, так как он был почти неразличим в густом сумраке Долины.
Несмотря на длительный отдых на облаках сахарной ваты, дети почти сразу выдохлись, и вынуждены были перейти на шаг. Словно почувствовав это, их стеклянный проводник заметно сбросил скорость, но все равно катился довольно резво, словно говоря: чем раньше они выберутся отсюда, тем лучше.
Они шли так долго, что под конец Максиму уже стало казаться, что серой равнине не будет конца, либо они идут не в ту сторону, в самое сердце Долины Сахарных облаков. Но стоило ему открыть рот, чтобы высказать свои опасения вслух, как облака начали подниматься выше, редеть, между ними появились прорехи, и, наконец, они остались позади. Как только исчезли последние клочки облаков, путь ребятам преградил покосившийся забор из железной сетки, рыжей от ржавчины, с намотанной по верхнему краю колючей проволокой. Истертые буквы на деревянной табличке сурово предупреждали: «Опасная зона. Проход строго воспрещен. Уровень допуска Альфа». Сетка была изрядно помята и порвана, были и дыры, достаточно большие, чтобы в них можно было пролезть.
Как только «опасная зона» осталась за спиной, под ногами тут и там стала появляться трава, сначала отдельными пучками, бурая и жесткая, но по мере их продвижения вперед становящаяся все гуще и зеленее. Блеснуло солнце, и как только гладкая поверхность стеклянного шарика поймала его лучи, талисман моментально покрылся сетью мелких трещин и с тихим шелестом рассыпался в пыль. И в этом звуке было что-то ободряющее, словно теплый привет от хорошего друга.
— Спасибо тебе, Синяя Рыба, — прошептали ребята.
 Музыкальная шкатулка 
Вика убрала волосы со лба, и присела отдохнуть на круглый серый валун, вросший в землю у края тропы, но тут же с визгом вскочила, потому что камень вздрогнул и отполз в сторону, сердито ворча:
— Никакого почтения! Я что тебе, табуретка?
Девочка с опаской приблизилась к говорящему камню.
— Гляди! Здесь какие-то письмена! Похоже на указатель…
— Ага, направо пойдешь — богатым будешь, налево пойдешь — женатым будешь, — хмыкнул Максим. — Я читал эту сказку.
 
— Да нет! — Вика провела рукой по шершавой поверхности камня. Дожди и ветер за долгое время сделали свое дело: выбитые на камне строчки, когда-то ясные и четкие, сейчас почти невозможно было разобрать. Если бы они были не в Абсолюте. Она прищурилась, настраивая свое зрение на спектр, в котором было видно астральную сущность предметов.
— Здесь написано… «Белый Дворец — 78 УМЕ, Бездонное Озеро — 42 УМЕ, Кондитерская фабрика — 6 УМЕ.» — Вика подняла глаза на товарища, — Что, интересно, такое УМЕ? Очевидно, какая-то единица измерения.
— «Е» — значит «единица», — авторитетно объяснил Максим, — А «У» наверное, «условная».
Валун беспокойно закряхтел.
— Указатель устаревший, — протянула Вика разочарованно, — Кондитерской фабрики давно нет.
— Сами вы устаревшие, — проворчал валун, — В меня загружена последняя версия путеводителя, а также картографического и адресного справочников. Я могу ответить на ваши вопросы о любых маршрутах.
— Тогда скажи, куда нам идти! — обрадовалась Вика.
Валун напрягся и надолго замолчал, только что не вспотев от натуги. В конце концов он густо покраснел и сбивчиво выдал:
— Ошибка 404. По вашему запросу ничего не найдено.
— Я так и знала, — Вика разочарованно вздохнула и села на траву.
Максим задумчиво наблюдал, как стеклянная пыль серебрится на солнце, медленно оседая на землю.
— И куда теперь? Шарика больше нет.
— Не знаю я, — откликнулась Вика, — Думаю, дальше мы должны идти сами. Он свою миссию выполнил — вывел нас оттуда, — она махнула рукой назад, — Вести же нас дальше он не может. Мы должен выбирать дорогу, следуя Знакам.
— А, может, это был Знак? — обеспокоено воскликнул Максим, — Что, если это так?
— Не думаю. Шарик заколдовала Синяя Рыба, а Знаки появляются сами по себе. То облако, скорее всего, было Знаком. Оно указывало направление, но сейчас мы все равно не сможем определить его правильно. Теперь надо караулить следующий Знак, и, главное, не проворонить его.
— Тогда давай просто пойдем. Куда глаза глядят.
— А глаза у нас глядят вперед.
— Значит, пойдем вперед, — решил Максим и поднял рюкзак.
Впрочем, дорога здесь была только одна: слева и справа темнели заросли шиповника, а сзади простиралась безмолвная пустота серой, как пепел, пустыни, над которой невинно колыхались кудрявые барашки облаков сахарной ваты. Вскоре шиповник исчез, а ему на смену пришли диковинные растения. Гигантские фиолетовые стволы, гладкие и блестящие, словно покрытые лаком, были закручены спиралью, а с ветвей свешивались тонкие, как нитки, листья, такие длинные, что почти доставали земли. Кое-где эти нити были заплетены в косички, украшенные белыми и розовыми атласными лентами. На некоторых деревьях можно было заметить крупные цветки, похожие на георгины. Они плавно покачивались на стеблях, словно в танце, и обывателю вполне могло показаться, что это всего лишь ветер. Но на самом деле…
— Они… разговаривают друг с другом? — пробормотала Вика.
Максим кивнул, прислушиваясь.
— Ты слышишь? Музыка!
Вика затаила дыхание.
— Да. Это прекрасно! Такая мелодия… Никогда в жизни я не слышала ничего красивее. Это само совершенство, — Вика подняла руки, покачиваясь в такт музыке.
— Ты не попадаешь в такт, — остановил ее Максим, — Разве не чувствуешь? Она намного быстрее, и ритм абсолютно иной.
Он начал подпевать, но Вика перебила его.
— Стоп, стоп! — горячо запротестовала она, — Что ты поешь? Мелодия совсем не такая! Я сейчас спою тебе…
И тут Максим догадался.
— Мне кажется, я знаю, в чем тут дело, — негромко произнес он, — Мы с тобой слышим разные мелодии.
— Шутишь? — рассмеялась Вика и вдруг посерьезнела, — Ты правда так думаешь?
Максим кивнул.
— Но разве это возможно?
— В Абсолюте возможно все, — скрипучим голосом проворчал кто-то. — И вам уже пора бы это уяснить.