Синяя Рыба

Максим тревожно огляделся по сторонам. Здесь, в ельнике царил таинственный полумрак, полный шорохов и шумов — было около полудня, но густые еловые лапы почти не пропускали свет. Стрелка компаса, смазанная флуоресцентной краской, неярко светилась в темноте, прыгая между четырьмя точками.
От ельника была только одна польза: подлесок исчез, почти полностью исчезла и трава — ничто живое не могло расти в такой темноте. Земля была покрыта толстым, как слоеный пирог, ковром из опавших иголок. Кое-что, однако, здесь росло: грибы. Тут и там, пользуясь отсутствием конкуренции, из-под пожелтевшей хвои выглядывали их круглые темно-коричневые шляпки, обрамленные нежной бахромой. Гладкие, блестящие, словно смазанные прозрачным гелем, грибы отдаленно напоминали маслята, если бы не характерное кольцо на тонкой ножке, делавшее их подозрительно похожими на поганки.
Чем больше они углублялись в чащу, тем больше становилось грибов: теперь они попадались почти на каждом шагу, зачастую целыми семействами, образуя разнообразной формы линии, петли, кольца и другие фигуры, такие замысловатые, что подчас им трудно было придумать подходящее название.
Вика наклонилась и, выдернув один гриб, поднесла его к глазам, чтобы хорошенько рассмотреть.
— Не трогай! Они наверняка ядовитые! — предостерегающе крикнул Максим.
— Сама знаю! Я же не собираюсь его есть. Я просто… — на ее лице вдруг появилось странное выражение. Вика убрала волосы за уши и осторожно понюхала гриб. Сомнений быть не могло — этот запах она бы узнала из тысячи. Запах, знакомый и любимый с детства… — Они… шоколадные, — пробормотала Вика, не веря своим глазам.
— Что?!
— Пахнет шоколадом! Не веришь?
— Дай-ка сюда! — Максим решительно выхватил гриб и придирчиво осмотрел его. — Поганка! — категорично заявил он, но, принюхавшись, вынужден был признать, что Вика права. — М-да. Запах шоколада, — неохотно согласился он. — Но все равно их нельзя есть! Сама понимаешь, почему. В этом мире даже самые обыкновенные вещи ведут себя непредсказуемо.
Он кинул гриб в траву, и тот, просвистев в воздухе, приземлился с жалобным всхлипом. Тут Максим заметил, что его пальцы перепачканы чем-то липким. Этой рукой он держал гриб.
«Шоколад?!»
Но более он не успел ничего сообразить, потому что внезапно услышал отчаянный крик Вики, от которого у него разом сжались все внутренности.
— Максим! На помощь!
Он бросился ей на выручку, позабыв, что из оружия у него лишь магический Жезл, которым он вдобавок не умеет как следует пользоваться. Но размышлять о деталях не было времени.
Вика лежала на земле, яростно отбиваясь от странного существа неестественно яркого лилового цвета, кружившего над ней. У существа были тонкие, кожистые крылья, заканчивающиеся цепкими коготками, мохнатое тельце с маленькой головой, которую украшали огромные круглые уши, покрытые полупрозрачным пухом.
Подняв жезл, Максим вдруг сообразил, что не знает, что делать дальше. Но этого и не потребовалось: увидев оружие мага, существо в страхе отпрянуло и склонилось в почтительном реверансе, скрутив уши в аккуратные трубочки и обернув крылья вокруг тела.
— Вы маг? Покорнейше прошу простить меня. Я приняла вас за Теней. Замаскированных, разумеется.
— Спасибо за комплимент, — проворчала Вика, отряхиваясь.
— Кто ты? — спросил Максим, на всякий случай поднимая Жезл повыше.
— Умоляю, не трогайте меня! — жалобно взвизгнуло мохнатое существо, — Я всего лишь бедная летучая мышь. Меня зовут Кантис, — летучая мышь вдруг горестно всхлипнула, — И у меня большое несчастье. Сегодня утром пропал мой детеныш, мой единственный малыш. Я думаю, на него напали эти черные монстры. Они повсюду, от них нет спасения! — голос ее сорвался, — Ах, Бэтти! Зачем ты убежал от мамочки? Почему ты никогда меня не слушаешься?. — Кантис смолкла и с надеждой взглянула на Максима.
— Маги! Сами небеса послали мне вас! Умоляю, помогите мне найти моего крошку! Я верю, я чувствую, что он еще жив, мой дорогой Бэтти!
«Мы не маги», — хотел сказать Максим, — «И у нас нет времени». Но летучая мышь смотрела так жалобно, и в ее глазах была такая неподдельная печаль, что у мальчика не хватило духу отказать ей.
 
— Хорошо, — вздохнул он, — Пойдем, поищем твоего Бэтти.
— Надо разделиться, — проговорила Вика, — Давайте вы с Кантис пойдете направо, а я налево…
— Нет! — запротестовал Максим, — Мы можем заблудиться и потерять друг друга. Надо держаться вместе.
— Но так будет быстрее! — возразила Вика, — А вместе мы можем до следующего дня его искать. — Она сняла с шеи белый шелковый платок и обвязала вокруг ближайшей ели, — Это будет наш ориентир.
Максим задумался, но вынужден был признать, что Вика права.
— Идет, — сказал он, — Но не отходи далеко от тропы. И будь осторожна.
Вика надулась: все-таки она была на два года старше Максима, и ей совсем не нравилось, что он опекает ее, как младшую сестру.
Но, оставшись одна, девочка моментально почувствовала себя неуютно. Сейчас, когда рядом не было друга, готового в любую минуту прийти на помощь, Густой Лес смотрелся совершенно по-другому: внешне все вокруг выглядело спокойным и миролюбивым, но это ощущение было обманчивым — опасность могла таиться за каждым деревом, за каждым камнем.
— Бэтти! — крикнула она, — Где ты?
На результат Вика и не надеялась, однако ей повезло: она услышала тонкий писк, доносящийся, казалось, с другого края леса. Девочка замерла и вся обратилась в слух. Писк повторился, и на этот раз она смогла точно определить его дислокацию.
«Попадись мне только этот Бетти! — сердито думала она, продираясь сквозь лощину, густо заросшую молодыми елочками, — Я его так пропесочу, что этот шалопай надолго запомнит, что значит не слушаться родителей!»
Писк прозвучал совсем рядом, казалось, он доносится из самых густых зарослей. Вика раздвинула ветки и обомлела. Вся злость на непослушного детеныша Кантис исчезла без следа.
Между деревьями была раскинута огромная паутина, словно рыболовная сеть, развешанная для просушки. Толстые, как бельевая веревка, нити опутывали все вокруг. Некоторые из них были порваны, и безжизненно свисали вниз, но большая часть оставалась неповрежденной. Туго натянутые, как струны арфы, нити вздрагивали и раскачивались, потому что в самом центре паутины, все больше запутываясь, отчаянно билось маленькое существо с кожистыми, как у дракона, крыльями и большими ушами.
— Не шевелись! — велела она ему, — Сейчас я тебя вытащу!
Вика схватила Бэтти и что есть силы потянула на себя. Но это оказалось не так-то просто. Коварная паутина, клейкая и прочная, надежно держала своего пленника. Малыш взвизгнул от боли.
Нож был у Максима, в рюкзаке, у нее же с собой не было ничего острого, чем можно было бы перерезать паутину. Пока Вика соображала, что бы такое придумать, паутина всколыхнулась и просела под чьей-то тяжестью. Бэтти пронзительно заверещал, и, когда Вика подняла голову, она поняла, почему: грозно вращая глазами и, перебирая суставчатыми лапами, к ним полз хозяин паутины.
Паук был дьявольски огромен. Тарантул по сравнению с ним показался бы безобидной козявкой. Его жирное тело поддерживали восемь толстых мохнатых лап, а грозные жвалы нетерпеливо щелкали — хищник явно был голоден. Если бы Вика увидела такое в кино, она бы наверняка удивилась, как неповоротливый волосатый монстр может так ловко передвигаться по своей паутине, провисающей под его тяжестью, как гамак. Но сейчас времени на пространные размышления у нее не было, — надо было спасать Бэтти и спасаться самой.
Вика обеими руками что есть мочи рванула паутину, но только перепачкала ладони в отвратительной серовато-белой слизи, липкой, как жвачка.
Паук подползал все ближе. Он не торопился, так как прекрасно знал, что его обеду улизнуть не удастся. Перепуганный детеныш Кантис верещал как безумный, так, что паук даже остановился и с недоумением посмотрел на него, словно размышляя, стоит ли рисковать — чересчур голосистый обед мог вызвать несварение желудка.