Синяя Рыба

— У вас и так забот по горло. Не сочтите за бестактность, мы обязательно заглянем к вам на чашечку чая, только как-нибудь попозже.
Горячо поблагодарив хозяйку и помахав на прощанье ее малышам, Вика и Максим выбрались из кустов и направились в сторону, куда указала им Кенгуру. Там, впереди, темнел Густой Лес, приближаясь с каждым шагом.
 Пирожные с кремом 
В лиловом небе ворчали и ворочались грузные и тяжелые, как мешки с песком, тучи, нависая так низко, что, казалось, они задевали верхушки деревьев своим толстым брюхом. Ветер с каждой секундой все усиливался: липкий, промозглый, он то толкал в грудь, то налетал сзади, норовя стереть с лица земли все, что движется. Воздух интенсивно потрескивал в предвкушении близкого ненастья, но дождь все никак не собирался, словно ему доставляло несказанное удовольствие держать мир в напряженном ожидании стихии. Наверное, дождь знал, что ожидание беды гораздо страшнее самой беды.
Опушка леса была уже совсем рядом. Стуча зубами от холода и жалея, что отказались от горячего чая у миссис Кенгуру, Вика и Максим устало плелись по тропинке. Ребята уже не глядели по сторонам в поисках Знаков, а, втянув головы в плечи, смотрели прямо перед собой, мечтая только об одном: поскорее очутиться где-нибудь в тепле. Кроме того, близость непогоды действовала угнетающе, сжимая сердце костлявой рукой отчаяния, и заставляя мысли метаться в тесной клетке уныния и безысходности.
Узкая тропа уже вилась между деревьями, которые обступали ее все плотнее, и скоро поросшая травой и вереском равнина скрылась из виду.
Максим поднял голову. На какой-то миг ему показалось, что они попали в сказочный Изумрудный город — повсюду, справа и слева, все пестрело самыми разными оттенками зеленого — от нежно-салатового до темно-малахитового, словно он смотрел сквозь бутылочное стекло. Пышные кроны вековых деревьев полностью заслоняли небо. Их ветви переплетались, образуя многоярусный свод, почти непроницаемый для воздействия извне. Там мог идти проливной дождь, бушевать ураган или выть ветер — но под сенью реликтовых сосен и елей Густого Леса всегда царил полумрак и безветрие. Скорее всего, здесь не обошлось бз эльфийской магии: стремясь надежно защитить свой Лес, эльфы сделали так, что какое бы светопреставление не творилось там, снаружи, ничто не могло нарушить тишину и спокойствие, царящее в его зарослях.
К счастью для усталых путешественников, здесь было значительно теплее, чем на открытой всем ветрам равнине. И все же в этом Лесу ощущалось что-то коварное и мрачное, словно за каждым камнем таилась ядовитая змея, приготовившаяся к прыжку. Но ребята этого не заметили: их радость оттого, что ветер исчез, была так велика, что затмевала все остальные чувства.
Максим достал фонарик и щелкнул кнопкой.
— Теперь я понимаю, почему этот лес называется Густым. Сложно вообразить лес гуще.
Вика в который раз пожалела, что у них нет карты.
— Мы даже не знаем, насколько он велик, — сказала она, — А если мы не успеем выбраться отсюда до вечера?
— Будем ночевать здесь, — Максим пожал плечами, — во всяком случае, это лучше, чем мерзнуть на ветру.
Девочка невольно содрогнулась: ее не отпускало чувство, что за ними кто-то наблюдает, но стоило ей повернуться, как она с облегчением (а, может, с разочарованием?) лицезрела лишь безмолвные стволы деревьев. Но с Максимом она делиться своими опасениями не стала, из риска быть поднятой на смех.
Раньше дети просто старались быть внимательными и глядеть в оба, но сейчас, под пологом Густого Леса, все их чувства обострились до предела, словно они шли по минному полю.
Максим протянул ей фонарик.
— Держи. Я достану Жезл.
Вика мысленно одобрила это решение. Тонкий лучик света вселял некоторую уверенность. Девочка с любовью погладила прохладный стальной корпус фонарика. Сейчас он был для нее не просто портативным источником света — он был вещью из ее родного мира, ниточкой, которая соединяла ее с домом.
Неожиданно справа в густом подлеске что-то хрустнуло, прошуршало, а потом раздался топот ног, постепенно затихший вдали. Дети замерли и некоторое время напряженно вглядывались в сумрак, но безуспешно. Фонарик был бесполезен: стоило его направить в заросли, как он тут же мигал и гас, не в силах разогнать тьму. Видимо, в лесную чащу была вшита какая-то магия — на тропе фонарик худо-бедно работал.
 
— Помнишь, что говорила Юкка? — как можно равнодушнее бросила Вика, — Про оборотней, и все такое…
— Ты же не веришь в это? — сказал Максим больше самому себе, — Это сказки, которыми пугают маленьких детей, чтобы они не убегали далеко от дома.
В кустах опять кто-то завозился, на этот раз слева, и, оглянувшись на звук, Максим успел заметить мелькнувшее огненно-рыжее оперение. Однако существо, которому оно принадлежало, успело скрыться в листве.
— Вика, по-моему, мы только что видели феникса, — прошептал он.
— Тогда почему он улетел? Фениксы добрые! По крайней мере, так сказала Миссис Кенгуру…
— Может, мы его напугали?
— Навряд ли. С какой стати ему нас бояться?
Максим не ответил, лишь крепче сжал рукоять Жезла, словно опасался, что в самый ответственный момент тот может выскользнуть из пальцев. Где-то наверху заухал филин, ему мгновенно отозвались десятки голосов, а эхо на все лады повторило крики. Перекличку птиц подхватил чей-то протяжный вой, от которого путникам и вовсе стало не по себе.
— Как ты думаешь, они любят незваных гостей? — проговорил Максим вполголоса, озираясь по сторонам.
— Конечно. Жареных, под соусом, — оптимистично ответила Вика.
К вечеру — вернее, они решили, что уже вечер — путники добрались до глубокого оврага, на дне которого вилась серебристая змейка ручья. Высокие клены со всех сторон обступали крошечный пятачок земли, любопытно склоняя ветви с широкими листьями к земле, словно хотели прикоснуться к ребятам.
— Переночуем здесь, — решил Максим, снимая рюкзак.
— Здесь?! — Вика недоверчиво оглядела овраг, — Я протестую. Не нравится мне это место — нас сверху будет прекрасно видно, а нам отсюда — ничего.
— Лучше все равно уже не найдем, — Максим достал пустую флягу, — А здесь хотя бы есть вода и хворост для костра, — он махнул рукой на огромные кучи сухого валежника.
— Ладно, — смирилась она, — Я за водой, а ты пока собери хворост.
Вика забрала у него флягу и хотела уже спуститься к ручью, как из чащи послышался мелодичный звук, похожий на перезвон валдайских колокольчиков. Максим тут же бросил хворост и радостно обернулся — он ни с чем не мог спутать этот звук. Неужели?..
Между деревьев мелькнуло что-то синее, а через мгновение, взбивая воздух плавниками и сверкая чешуей, на поляну вылетела Синяя Рыба.
— Синяя Рыба! Наконец-то! Я уж думал, ты забыла обо мне! — воскликнул Максим, обнимая гостью.
— Что ты, мой мальчик? Как я могла забыть? Я еле разыскала вас!.. А ты, должно быть, Вика? Ротсен столько рассказывал о тебе.
Вика внимательно посмотрела на Синюю Рыбу, о которой много слышала от Максима, Ротсена и Мелани, радуясь, что наконец-то представилась возможность познакомиться с ней лично. Она прищурилась, пытаясь разглядеть ее ауру, но в сумерках ничего не смогла разобрать.
— Я прошел тест и прочитал Пророчество. И теперь мы ищем знаки. Ты поможешь нам? Миссис Кенгуру посоветовала идти в Густой Лес. Но здесь так темно… Как тут можно вообще что-либо увидеть? — Максим говорил так быстро, словно боялся, что Синяя Рыба вот-вот исчезнет, и он не успеет рассказать ей обо всем.
— Теперь вам нечего бояться. Ведь вы со мной. Я покажу вам дорогу. А сейчас вам надо отдохнуть и набраться сил, — Синяя Рыба взмахнула хвостом, и на траве материализовалась нарядная плетеная корзинка, полная аппетитных пирожных с кремом.
— Это вам. Угощайтесь! Маленький презент, по случаю встречи. Эти пирожные приготовлены по лучшим эльфийским рецептам. Ведь вы любите пирожные? — пропела Синяя Рыба сахарным голоском.