Синяя Рыба

Тео метнулся в сторону, отчаянно пытаясь отыскать хоть кого-нибудь из своих товарищей, но кругом была только тьма и листва деревьев. Вдруг черная тень, зловеще шипя, нависла над ним, как огромная грозовая туча. Он упал, и потерял сознание.
Когда же он очнулся, то увидел, что поляна была пуста. Ни эльфов, ни фениксов, ни Теней. Повсюду раскиданы остывшие угли костров; трава примята.
Занимался рассвет. На цветах и листьях лежали холодные капли росы.
Когда Тео в полной мере осознал произошедшее, он похолодел, волосы зашевелились у него на голове. Охранное заклятие осталось нерушимым, а значит, тени с самого начала были здесь. Они могут принимать любую форму и притворяться различными предметами. Они просто превратились в камни и кусты, и никто даже не заподозрил ничего!
Он слышал про Тени, но не мог и представить себе, что они способны на что-либо подобное. И тут он почувствовал, что с ним что-то не так. Точнее, с его крыльями. Боясь, что его опасения подтвердятся, он попытался пошевелить ими, но у него ничего не получилось.
Значит, все намного хуже. Без крыльев он беззащитен, как улитка без своей раковины. Понятно, почему Тени украли их: в воздухе он неуязвим. А теперь…
Эльф внимательно огляделся и щелкнул пальцами, создав вокруг себя незримую защиту, настолько прочную, насколько смог. И отправился разыскивать своих сородичей. Пешком.
* * *
Максим осторожно перелез через перила балкона и спрыгнул на землю, угодив в свежевскопанную клумбу. Отряхнув брюки от земли, он встал и направился в сторону фонтана. Почему-то он не мог уснуть. И поэтому решил прогуляться.
Ночью парк был еще прекраснее, чем днем. В безлунном небе мерцали разноцветные крапинки звезд, казавшиеся необыкновенно яркими из-за отсутствия Лун, их главных конкурентов.
Но в парке было светло не из-за этого: повсюду прямо из земли росли разноцветные кристаллы, излучающие мягкое, приглушенное сияние. Их до блеска отполированные грани отбрасывали в разные стороны широкие полосы света, поражая лаконичным совершенством и безупречностью форм. Кристаллы были разных цветов: желтые, голубые, сиреневые. В местах, где лучи пересекались, два цвета сливались в один, создавая самые разнообразные сочетания. Некоторые лучи уходили в небо, отчего все оно было испещрено радужными пятнами.
Мальчик пошел по аллее, петлявшей между деревьев. В полосах света от кристаллов роилось множество светлячков, возмущенно жужжавших на своих более крупных «коллег».
Внезапно он замер, завидев какое-то движение между деревьями. По дорожкам парка бродили духи. При дневном свете они были почти невидимы, и обнаружить их можно было только по едва заметному колебанию воздуха. Ночью же эктоплазма слегка фосфоресцировала, так, что их было хорошо заметно даже издали.
Сначала мальчик испугался, но, удостоверившись, что духи не проявляют к нему никакой агрессии, осмелел, и даже попытался подойти поближе. Ему это, конечно, не удалось — дух ускользнул, и, не дав ему второй попытки, проворно скрылся в кустах.
Спать Максиму уже не хотелось совершенно. Да и как можно заснуть в такую ночь? Он прислонился к стволу векового дуба, зачарованно глядя по сторонам. Тишину нарушало лишь бормотание воды в фонтане, да шелест листьев.
— Не спится?
Максим обернулся. Ротсен стоял возле фонтана, задумчиво глядя на тугие струи воды, бьющие в разные стороны.
— А ведь сегодня праздник, — продолжал Ротсен, словно бы разговаривал сам с собой, — Я и забыл. Видишь, звезды танцуют?
Максим поднял глаза к небу. Звезды хороводами кружили по небосклону, все время перестраиваясь, меняясь местами, каждую секунду создавая при этом новые созвездия, словно исполняли сложный, старинный танец, известном только им одним.
— Какой праздник?
— Великое Пересечение Миров. День, когда все миры сходятся, соприкасаются между собой. Это происходит очень редко.
Послышался шорох шагов, и Максим напряженно замер, но, увидев Вику, расслабился.
— Почему-то не могу заснуть, — пожаловалась она.
 
— Пересечение Миров… — тихо прошептал Максим.
— Пере… что?
Он улыбнулся уголком рта. Вика недоуменно посмотрела на мальчика. Потом перевела взгляд на небо, и на ее лице возникло выражение понимания.
— Необыкновенная красота, — с чувством прошептала она.
Максим кивнул.
— Жаль, что у нас нет ничего подобного, ничего, чтобы даже отдаленно походило на это, — он развел руками.
— Может, это и к лучшему, — заметил Ротсен, задумчиво вертя в руках свой Жезл. — Люди очень быстро привыкают к красоте, так, что потом просто не замечают ее. Чтобы научиться ценить что-либо по-настоящему, нужно лишиться этого. К сожалению, люди пока еще не способны понять, что настоящие ценности — это не то, что можно купить за деньги, а то, что приносит радость живому существу. Синева неба и пламя рассветов, радуги и северное сеяние, дожди и снегопады — это все бесплатно, но попробуй представить себе мир без них? Каким бы он был?
— Но когда-нибудь они поймут?
— Может быть…
— И все-таки мне жаль тех, кто никогда не увидит такое, — вздохнул Максим. — Но ведь люди могут попасть сюда во сне, ведь так?
— Могут, — подтвердил Ротсен. — Мы называем их фантомами. Раньше их было очень много, однако с недавних пор они словно забыли дорогу к нам: я слышал, последнего фантома видели около сотни лет тому назад, или даже больше.
— Шерри рассказывал мне об этом! — вспомнила Вика. — Но почему они исчезли?
— Видите ли, друзья, — начал Ротсен издалека, — Фантомом может стать только человек с очень богатым воображением и фантазией. Он должен быть оптимистом, уметь мечтать, и, что самое главное, искренне верить в мечты.
— Значит, люди перестали мечтать? — огорченно воскликнул Максим. — Или потеряли последнюю надежду на лучшее?
— Видимо, да.
— А как же дети? Ведь дети всегда верили в чудеса! Не может же быть, чтобы и они… — он замолчал на полуслове, увидев, как Ротсен печально кивнул головой.
— Даже они. Дети сейчас уже не такие, как раньше: они мечтают о взрослых вещах — о гоночных автомобилях, модной одежде и дорогих украшениях, а во сне видят компьютерные игры и героев комиксов. Старые добрые сказки их уже не интересуют.
Мимо них, смущенно серебрясь, торопливо проплыл зеленовато-белый туман, и скрылся в тени деревьев.
— Кто это? — спросила Вика. — Это не…
— Нет, нет, — засмеялся Ротсен, — Это не фантом. Это всего-навсего дух. Он стесняется нас, потому что мы в отличие от него, плотноматериальные существа.
— Он состоит из газа, верно? — осведомился Максим, — Как джинн?
— Нет, — Высший маг поднял руку и поманил духа. Тот с опаской приблизился, застенчиво клубясь зеленовато-белым маревом. — Те, кого ты привык называть джиннами, действительно состоят из особого газа, который может изменять форму и объем. Духи же вообще не имеют физической оболочки — их сущность удерживает от распада мощное электромагнитное поле. Это душа в чистом виде, без единой молекулы материи, но живая, обладающая мыслями, чувствами и эмоциями.
— Если у них нет тела, значит, их невозможно убить, — рассудительно произнес Максим, — Если они такие неуязвимые, почему же они боятся нас?
— Да, ты прав. Обычным оружием — мечом, ружьем или магическим жезлом ты не сможешь причинить духу и малейшего вреда. Но их нельзя назвать неуязвимыми, потому что духовной энергией — энергией того же порядка, ты можешь ранить Духа или даже убить его. Обидные слова, негативные эмоции, злоба и тому подобные темные чувства могут повредить магнитное поле, удерживающее его эктоплазму, и он просто растворится в воздухе, рассеется, как дым.
— А Тени? — вмешалась Вика, — Они тоже Духи, только злые?
Ротсен нахмурился и пытливо посмотрел на девочку.
— А ты сообразительнее, чем я думал. У нас, конечно, была такая версия. Нет, к сожалению, это не так. Если бы они были духами, то не могли бы нападать на материальных существ, таких, как мы с вами.