Имбецил (СИ)

Машина остановилась, вернув меня в реальность, и Тур, хлебнув ещё раз из бутылки, выволок несопротивляющегося меня на улицу.
Мы стояли у входа в общагу.
Вслед за мной он открыл дверь и роту, который с радостью выпрыгнул на улицу.
- Охранять, мальчик, - вновь с нежностью в голосе дал команду Спайку Тур и, схватив меня за шиворот, потянул ко входу в общежитие, у которого уже столпилась приличная толпа народу, куря и шумно переговариваясь.
Как только мы поравнялись с ними, все вдруг замолчали и уставились на меня и Тура, как на последнее пришествие. Конечно, такое шоу! Да ещё бесплатное и с утра!
Проходя мимо толпы, никто и рта не раскрыл, нас просто проводили сверхлюбопытными, мерзкими взглядами до входа и всё, хотя о чём говорить - даже вахтёрша не вякнула ничего, стоило только Туру на неё посмотреть, она тут же прикусила язык.
Я смутно начал догадываться, куда мы идём (меня волокут), когда свернули на втором этаже.
Перед знакомой дверью первогодок Тур остановился, громко сопя, и прижал меня к стене, хватая за подбородок и заглядывая мне в глаза.
- Вякнешь – пожалеешь, – через некоторое время медленно, совершенно трезво проговорил имбецил.
Вот и всё напутствие, потом, не стесняясь, Быков просто открыл (почти с ноги) дверь и с силой втолкнул меня в комнату, в которой все четыре первокурсника замерли каменными изваяниями в шоке, кроме одного, который сейчас хлебал кофе полусидя на кровати и лазил в мобильном гаджете.
Не местный - столичный. Телефон - яблоко последней модели. Такой себе только Валечка Остапенко, мой колхозный одногруппник позволить мог, благодаря родакам. У меня такой же валяется где-то без симки.
- Кто из вас Завьялов? – спросил Тур, хотя давно уже смотрел на наглого, выделяющегося из присутствующих, пацана с телефоном, явно вычленив из толпы первогодок, и который до сих пор только мельком глянул на нас, словно ему нет до нашей колоритной парочки дела.
- Ну, я, - всё же ответил через некоторое время с ленцой пацан, отхлебнув кофе и наконец соизволив поднять глаза на Тура, а потом посмотрев на меня, при этом по издевательски растянув губы наподобие улыбки.
- Свалили все, - коротко рыкнул Тур на остальных пацанов, которые тут, же похватав свои сумки, направились к выходу, кроме замешкавшегося одного – дурака одувана, который и дал мне эти чёртовы деньги.
Сложить два и два я умел всегда, и поэтому всё стало на свои места.
- Стой! Это же ты! – неожиданно громко рявкнул я на одувана, сделав к нему рывок, и он вмиг вытаращился на меня испуганно и замер, как мышь под метлой. – Ты же сам отдал мне бабки! Тогда какого чёрта…
- Отвали от него! – подскочил с кровати наглый первогодок. – Или я тебе мало проблем устроил, козёл?!
Тур, молчавший всё время и наблюдавший за нами, как за мышами сделал шаг ко мне и, схватив меня за шиворот, притянул к себе.
- Я тебя предупреждал, чтобы ты заткнул пасть? - вроде как с угрозой, но не как обычно, медленно прохрипел он, и мне при этих сопляках, прилетело кулаком в живот. Не сильно прилетело. Неожиданно.
Схватившись за живот, я упал на пол, пытаясь вздохнуть. Он попал в какой-то синяк. Из-за застилавших глаза слёз я мельком увидел дёрнувшегося одувана и как радостно осклабился наглый малолетка Завьялов, шикнув при этом на одувана:
- Иди отсюда - я сам разберусь!
- Вставай, – прорычал не злобно мне Тур как только за одуваном и всеми лишними закрылась дверь.
- Чем обязан? – пафосно произнёс первогодок, рисуясь и поэтому скрестив на груди руки, при этом глядя на меня с довольной ухмылкой, как только я поднялся.
- Поедешь с нами и заберёшь заяву, - заявил прямо в лоб Завьялому, нагло, без всяких предисловий Тур.
- С чего бы это, дядя? - наигранно-удивлённо спросил Завьялов, приподняв бровь и смерив Тура взглядом с головы до ног.
Рычание и сопение Быкова наверное только меня насторожили и заставили занервничать, потому как пацан продолжил:
- И вообще вы кто будете? Папаша, что ли, этого вымогателя?
Завьялов глумился, совсем не чувствуя того, что сейчас этот имбецил может запросто порвать его на куски и выбросить в окно. В принципе я с Туром был здесь солидарен – сам бы порвал этого дебила мелкого.
 
- Сколько? – как-то вальяжно вдруг спросил Тур у этого нахала, удивив меня до нельзя.
- Решили баблом отделаться? – ещё радостней и глумливей произнёс Завьялов. – А как же моральный ущерб?
- Сколько?! - уже явно теряя терпение, вновь спросил пьяный Тур.
- Пусть просит прощения и пять штук, - усмехнувшись, произнёс, немного подумав, ублюдочный малолетка и, глядя мне в глаза, добавил, уточняя: - Пять тысяч баксов за моральный ущерб.
У меня от такой наглости лицо перекосило, и я не выдержал:
- Да ты охуело, чмо?!
Тур прямо как ждал, что я сорвусь и кинусь к этому мелкому бить морду, поэтому не раздумывая, опять внезапно сбил меня с ног ударом локтя в бок и, схватив за многострадальные волосы, потянул вверх, что я уже не зашипел, а взвыл от адской боли, а чтобы я не подумал рыпнуться и подняться на ноги, он ещё и стал мне за спину, хватая руку и заламывая её, но не сильно, а почти нежно, я бы сказал.
- Ты сейчас будешь просить прощения, усёк, патлатый? – как для дурачка, выделяя каждое слово, опаляя горячим дыханием и ароматом вискаря, произнёс на ухо мне Быков, на что я смог только кивнуть.
Хватка ослабла, и я увидел малолетку, который успел отойти от нас подальше, к окну. И что самое удивительное: на лице Завьялова промелькнул страх, а уже потом самодовольство. Конечно! Он не ожидал, что извинения будут приносить на коленях! Наверное, именно это придало мне хоть какой-то уверенности, и я еле слышно, прошипел: «Извини».
В комнате повисла тишина, и я уже был уверен, что Тур сейчас скажет: «Громче», - и втопчет меня окончательно в грязь перед этим малолетним ублюдком, но он снова довольно жёстко произнёс:
- Достаточно.
- Тебе же достаточно, сопляк, его извинений?! – тихо, с какой-то странной интонацией спросил Тур у Завьялова и, не дожидаясь ответа, сделал пару шагов вперёд.
- Да. Да… – чуть запнувшись, всё же ответил сопляк.
- Тогда подбери зад и вали забирать заяву.
- А деньги? – вновь прорезалась наглость у Завьялова, который уже переместился ещё ближе к своей кровати,
типа она его спасёт от имбецила. Наивный.
- Я не брал у него бабки! – не выдержал я и вставил свои пять копеек.
Тур, как в замедленной съёмке, повернулся ко мне, и по его взгляду я понял, что мне пиздец, но он, как ни странно, ничего не сказав, развернулся обратно к Завьялову.
- Заберёшь заяву, мразь, и получишь деньги, - процедил Тур и, развернувшись, подошёл ко мне, чтобы схватить за майку и вздёрнуть вверх с колен. – А тебе я, сучонок, челюсть сломаю.
Уже вытолкнув меня за дверь, Быков задержался, прикрыв дверь, чтобы я не слышал, но до меня всё равно донеслись его слова:
- Через час не заберёшь заяву, жадная мелкая падаль, сделаю с тобой то же, что и с ним. Это касается и денег – узнаю, что не у тебя он вымогал – вылетишь отсюда со статьёй и долгом в десять штук лично мне за потраченное время. А я постараюсь узнать.
Отойдя от двери чуть подальше, я прислонился спиной к стене и потёр шею, которая стала зудеть. Руки мелко дрожали, а в висках стучало и шумело. Во мне бурлило столько эмоций, что разобрать я их не смог бы при любом желании. Это просто бешеный коктейль. Я даже пытался вновь вычленить из этого коктейля ненависть к Туру, но не смог. Этот тупой имбецил вроде поставил меня на колени перед наглым малолетним придурком, унизил в который раз, втоптал в грязь, и… и бля, провернул всё так, что я уверен, что сопляк заберёт заяву. Намерения Тура, там в комнате, были прозрачны и понятны, а я явная демонстрация меня побитого и униженного на коленях испугает кого угодно. Только за всей демонстрацией только я мог понять что всё происходящее фарс чистой воды. Игра. Единственное, что я не мог понять, так это про деньги, он что, реально собирается их отдать, или это тупой ментовский развод? Челюсть неприятно заныла. Если не развод, то эти пять штук повиснут на мне мёртвым грузом.