Закон Уоффлинга (СИ)
— Есть успехи в деле?
Риддл явно ждал головомойки, но Северус не собирался его отчитывать. Таких нужно сразу изолировать от общества, а не проповеди читать. Когда он сам изучал тёмную магию, ему не приходило в голову ставить смертельные эксперименты над одноклассниками или наказывать кого-то за глупость некрозом. Хотя он бы хотел поступить так с Поттером, когда тот увёл у него Лили, но все же не пересёк черту.
— Кое-что есть. Но прежде чем я расскажу об этом, профессор, — спокойно сказал Риддл, развалившись в кресле так, словно это он тут был деканом, — хочу вам напомнить кое о чём. Я уверен, вы сейчас в ужасе от моего поступка. Вы, должно быть, прикрыли меня только из-за Гарри, чтобы я помог вам спасти его. Я совершил ошибку, много ошибок, на самом деле. Но позвольте, и вы тоже совершали ошибки. Вы убили ребёнка.
Северус вздрогнул и уставился в горящие адским огнём чёрные глаза.
— Это не то же самое, — процедил он.
— Да-да, убеждайте себя и дальше. Для вас это был всего лишь эмбрион. А для Поттеров? Долгожданный младенец. Наверняка они очень его ждали и были убиты горем. Вы сами говорили, что миссис Поттер была на седьмом месяце. Даже закон признаёт, что на таком сроке это уже полноправный волшебник.
— Замолчи!
— Так что не вам судить меня, профессор, — продолжал тот, будто не слыша. — Тёмная магия и на вас оставила след. Дэвид не умер бы, а вот вы с легкостью прикончили ребёнка. И если вы оправдываете себя тем, что были молоды и неопытны, так и я тоже. Мне нет семнадцати.
Северус с силой сжал подлокотники кресла, в сердце вновь кольнуло.
— Вам неприятно это слышать? — Риддл подался вперед. — А что было бы, если бы план сработал и Лили вернулась к вам? И родила бы ВАШЕГО ребёнка таким?
— Хватит! — рявкнул Северус.
— Почему же? Вам больно? Конечно, больно. Потому что сейчас вы другой человек. Сейчас вы бы так не поступили. По идее, вы сейчас должны находиться в Азкабане.
Северус закрыл глаза и сделал глубокий вздох.
Паршивец был прав. Он так вжился в роль заботливого отца Гарри, что забыл, кем является на самом деле. Он поступил намного хуже Риддла.
Гарри окружали одни монстры, которые всеми силами хотели его защитить, какая ирония!
— А теперь вернёмся к тому, до чего я додумался, — удовлетворенно улыбнулся гадёныш Риддл.
— И что это? — тихо спросил Северус, чувствуя себя выжатым досуха. Сил на самобичевания и злость не осталось, накатила жуткая усталость.
— Начну издалека, с фактов, в которых мы уверены, — начал Риддл. — Вы упоминали, что спровоцировали у миссис Поттер выкидыш с помощью темного проклятия Stillbirth. Оно применяется на поздних сроках беременности, когда другие заклинания уже не могут помочь, не оставляет после себя следов тёмной магии, что является его главным плюсом, если вы хотите избавиться от ребенка тайком. Но минусы велики. Во всех книгах, что я читал, утверждается, что оно небезопасно для последующего зачатия, что последствия могут быть непредсказуемыми, поэтому оно не используется обычными волшебниками. Вы, однако, рискнули, и последствия не заставили себя ждать — такой мощный выброс магии как насильственная смерть желанного ребенка в утробе спровоцировал отравление организма по вашим словам. Далее вступает в силу закон Уоффлинга о невмешательстве в естественный ход событий и расплата за тёмную магию. Вы нарушили этот закон, и всё пошло наперекосяк, ведь нерождённый ребёнок мог стать кем-то значимым, наплодить ещё кучу детишек и так далее, далее… Миссис Поттер чудом родила Гарри, но по каким-то причинам на нём появился след тёмной магии, который обнаружить практически невозможно. «Печать», как вы это назвали.
— Вы верно поняли мои изыскания, — не то, чтобы Северус был впечатлен — он же весьма доходчиво всё описал, но всё же… Нельзя было даже представить, что кто-то из остальных школьников поймёт хоть строчку в его исследовании. Одни только схемы и формулы чего стоили.
Не зря он поставил на этого монстра.
— Однако, совсем недавно мне пришла в голову одна идея, и когда я её проверял, я заметил несостыковку в ваших расчётах. Вы применили закон Уоффлинга к нерождённому младенцу, поставили на то, что именно его смерть привела к катастрофическим последствиям. Но я подумал, а что, если надо было применять его к самому Гарри? Он — не следствие смерти его брата или сестры, он сам и есть причина. Понимаете?
Северус шире распахнул глаза и шумно втянул воздух в лёгкие. Об этом он никогда не думал.
— Большинство людей вообще незначимы для мира, — продолжал Риддл с заметным волнением. — Они тихо рождаются, проживают свою скучную жизнь и умирают, иногда молодыми, не оставив потомства. Но мы наблюдаем за тем, как нечто буквально выдавливает Гарри из этого мира, пытается стереть его из реальности. Вдруг он может нарушить баланс мира, как называет это мистер Уоффлинг — нарушить равновесие магии. Вы свернули не туда, профессор, когда предположили, что дело в мёртвом младенце. Дело в самом Гарри. Он не должен существовать — миссис Поттер физически не смогла бы его родить так скоро после первого ребёнка, но благодаря вам он всё же родился, и его присутствие изменит жизни стольких магов, что это нарушило баланс сил магии. Возможно, из-за него умрут тысячи магов, или же наоборот — останутся в живых. Подумайте об этом.
Северус вдруг уставился в горящие огнем глаза Риддла, и ему стало так жутко, как не было никогда. Если его предположения верны… Мерлин. Он, кажется, догадывался, что может изменить Гарри.
Перед глазами пронеслись окоченевший труп Миртл, гниющая плоть Дэвида, окаменевшие ученики на больничных койках и фанатичный блеск в глазах крестника.
«Ты не понимаешь, дядя Сев, Том Риддл — особенный», — словно наяву услышал он голос Драко.
Единственный человек, с кем общался Гарри, в которого влюбился, который рядом с ним стал совсем другим — это сам Риддл. Гений, жестокий и жаждущий силы и власти. Ему, без сомнения, была уготована великая судьба. Ему пророчили кресло министра практически все учителя, но в свете всех открывшихся фактов Северус очень сомневался, что Риддл пойдёт мирным путём.
Тёмный маг без тормозов.
Гарри приручил монстра, и если Гарри умрёт — этот монстр прольёт реки крови, на это указывало отравление Дэвида. Получается, если бы Гарри не родился, Риддл бы не слетел с катушек?
Или наоборот, Риддл как раз и должен был слететь с катушек, но пока с ним рядом Гарри, он безобиден? Если тысячам волшебников было суждено умереть от его руки, то теперь они все останутся живы, и это нарушает баланс. Вот почему нечто пытается стереть Гарри из этого мира!
— Мерлин, — прошептал Северус. — Получается, Гарри должен умереть, чтобы всё пошло по задуманному природой сценарию…
Чтобы мир пошёл по своему ужасному пути боли и страха.
Ему, по сути, безразлично было, сколько там тысяч умрёт или выживет. Войны в мире волшебников случались часто, это неизбежно. Ему были важны Лили и Гарри. Но он не видел никакой возможности остановить саму судьбу.
— Кто сказал? — нахмурился Риддл. — Как любит говорить профессор Трелони: «Будущее туманно». Волшебники смогли нарушить временной континуум своими маховиками, смогли прорвать пространство трансгрессией, научились оживлять мёртвых, познали бессмертие!
— Но как обмануть судьбу?! — воскликнул Северус.
— Я ещё не все рассказал, — воскликнул Риддл, вскочив на ноги и принявшись расхаживать туда-сюда перед креслом. — Я говорил, что мне пришла в голову идея, помните? Так вот. Я нашёл несостыковку благодаря одной-единственной зацепке — тени. Это и есть основная моя теория, профессор. Я не думаю, что дело в проклятии. Я видел тень, нависшую над Гарри. И я бы, конечно, счёл это галлюцинацией уставшего мозга, но тень появлялась уже несколько раз! Она приходит в сумраке, от неё гаснет свет, и она насылает страх, тревогу и дурные сны. Я просыпаюсь от кошмаров всегда в одно и то же время — ровно в три. Таких совпадений просто не может быть! Помните, Гарри всегда говорит одно и то же: ему кажется, что кто-то тёмный стоит над ним и желает забрать.