Бремя крови

Регент проявил себя, он мудр, милосерден и приветлив, однако, он показал, что может быть жестким и даже жестоким.
Часть Серого Ордена выполняла свою работу по охране Санфелла, Цитадели и Острова для душевнобольных настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Остальные рыцари то ли совершали военные походы, то ли разъезжали по трактам и другим дорогам, ведущим в главный город королевства. К сожалению, этого было недостаточно.
Кайруса обеспечивали работой каждый день. Да, он проводил мало казней, лорд Форест понимал, что весь этот народ необходим королевству, чтобы обеспечивать его жизнеспособность. Казнили лишь особо рьяных мятежников, главарей и самых громких ораторов. К остальным применяли другие меры.
Телесные наказания, чаще всего прилюдные, истязания, необходимые для того, чтобы сломить человека и вынудить его признаться при всем народе в своей неправоте и безумии, заковывание в кандалы и привязывание к позорному столбу – всем этим занимались палачи.
Кайрус не справлялся один, он попросил дозволения взять себе помощников и теперь его семья и семья его доброго приятеля Иола, чья сестра была его женой, действовали сообща.
Крики, мольбы о пощаде, проклятия и пожелания провалиться под землю, все это сопровождало обе семьи палачей каждый день с утра и до вечера. Помост посреди площади в последние циклы не успевал просыхать от крови, хлысты истирались, выделенные регентом в помощь слуги ночи напролет делали розги и точили топоры и мечи, а дочери отстирывали и сушили отцовские и братские одеяния, пока те отдыхали. Карающий орган королевской власти, бывало, призывали едва солнце появлялось на небе.
И вот настал тринадцатый и последний день цикла – время, когда людей не казнили, все наказания откладывались до рассвета следующего дня, и палачи могли отдыхать. Так было всегда.
– Онса, моя прекрасная, не вставай. Отдохни немного, – позднее утро, первый раз за десяток с небольшим дней можно не спешить.
– Я думала, за тобой придут и сегодня, Кайрус, – мать его детей положила голову ему на плечо, – уже давно не было у наших семей столько работы. Грядет беда? Бедные дети, если начнется война и дойдет до нас…
– Не стоит волноваться о том, чего еще не произошло. Да и война не страшна нам. Она куда страшнее для короля или его придворного.
– О чем ты толкуешь, Кайрус?
– В любую войну есть те, кто бесценен. Войско сопровождают шлюхи, повара и прачки, а в любом городе, кто бы кого не захватил, всегда нужны палачи и лекари. Будь спокойна.
– Лишь ты отличаешься спокойствием. Не понимаю, как ты можешь ничего не бояться. В один день ты теперь слышишь столь много грубых и жестоких слов, столь много пожеланий смерти и… Ох, Кайрус, мне жаль наших детей.
– Каждая из женщин, став матерью, меняется. Еще тринадцать лет назад, когда мы были молоды и только строили семью, ты помогала мне на площади и считала своим долгом подарить мне сына – моего приемника.
– А ты ничуть не изменился! – приятный смех был прерван стуком.
Кто-то из детей открыл дверь. Чуть меньше минуты, доносившегося бормотания, и к ним вбежал встрепанный Ларс. Босоногий, в одних лишь штанах, с перепачканным после завтрака лицом. Похоже, он только встал.
– Отец, за тобой пришли. Его Величество… Его Величество и Его Высочество отправили за тобой, их люди ждут внизу. Они сказали, надо спешить.
– Последний день цикла, Кайрус!
– Я знаю, любовь моя, – Кайрус мягко освободился от объятий супруги и встал, – Но служба короне это наш долг.
– У них нет совести!
– Не стоит так говорить. Отдыхай, я не думаю, что задержусь надолго.
Сборы отняли лишь несколько минут – сейчас были сложные времена и надо было быть готовым отправляться на службу в любое время. В этот раз за ним явился сам сир Тордж – один из прославленных рыцарей Серого Ордена, а значит, дело серьезное.
– Мне нужны будут помощники, сир? – отбирать у детей заслуженный отдых нехорошо, но, в конце концов, ему достойно платили за его работу.
– Не стоит, Кайрус, достаточно только тебя.
 
Это окончательно запутало палача. За ним явился рыцарь, в день, когда казни под запретом, когда в самом разгаре веселье на площади и даже помост, наверняка, накрыли тканью и украсили, чтобы не наводить тоску на горожан, однако, справится может и один Кайрус.
Путь пролегал в замок, он понял это не сразу и был уверен, что конечным пунктом станет темница, что располагалась в том же направлении. Он ошибся.
В замке все смотрели на палача с нескрываемым недоумением и ужасом. Нет, далеко не каждый знал его в лицо, но, чтобы иметь свои привилегии, чтобы получать все, что необходимо для жизни задарма, все палачи носили знак отличия – на плаще, на рубахе, на его перчатках, всюду, был вышит знак в виде красной петли.
Многие его приятели выжигали себе на руке подобный знак, чтобы не переживать о вышивке на одежде. Так они говорили, однако, Кайрус был уверен, они делали это скорее в дань своему делу жизни. Отдающихся своему призванию, настолько сильно, что это начинало переходить любые границы, любителей пытать сверх меры и получающих удовольствие от истязаний других он знал, и немало. В каком-то смысле он понимал их. В чем-то он даже поддерживал их взгляды, хоть и казавшиеся при первом приближении омерзительными.
Между увлеченными братьями-палачами и Кайрусом все же было различие – когда они пытали в свое удовольствие и увлекались, их жертвы погибали или сходили с ума. Кайрус мог остановиться, он знал меру всему и не превышал необходимых границ. Может, именно поэтому его семья когда-то заняла пост королевских палачей?
Сир Тордж и его братья проводили Кайруса до небольшого зала, но в дверь вошли только сир с палачом.
Прославленный рыцарь тут же опустился на одно колено в поклоне, и палач присоединился к нему, даже не разглядев в плохо освещенном помещении, с кем он имеет честь говорить.
– Встаньте, – голос регента мужчина узнал сразу же. Интересно, Его Величество также здесь, или в его возрасте не стоит общаться с палачами?
– Ваше Высочество! – палач встал и почтительно склонил голову.
– Кайрус, – лорд Форест улыбнулся ему, как доброму приятелю, – Я рад видеть тебя в добром здравии. Как поживают твои дети?
– Благодарю, Ваше Высочество. Все хорошо. Мой старший, Ларс, уже делает успехи, Рисс, мой второй сын, начал помогает мне, а из дочерей выйдут прекрасные жены…
Если регенту не хочется начинать сразу, следует удовлетворить его потребности в светской беседе. Тем более, редкому палачу выпадает шанс полюбезничать с лордом и, тем более, наставником самого короля.
– И сколько уже твоим дочерям?
– Почти одиннадцать, Ваше Высочество, и восемь.
– Совсем уже взрослые. Для старшей уж в пору и приданное собирать. Пожалуй, в этом я могу тебе помочь, – лорд Форест нашел за что зацепиться, прекрасно, – У меня есть для тебя работа. Особая. Уверен, уж ты справишься с ней отлично, я всецело могу доверять тебе, а твои навыки и преданность вызывают лишь уважение…
– Благодарю, Ваше Высочество. Чем я могу быть вам полезен?
– У меня появилась информация о некоем лорде Хэйтхарте… Я узнал, что он помогал мятежникам. Оказывал им помощь золотом и словом, подначивал и всячески портил жизнь королевству. Кроме того, его владения находятся рядом с Цитаделью, и, к сожалению, он уже неоднократно мешал обозам, и наши ценнейшие лекари оказывались в весьма неприятных условиях…
– Вы желаете, чтобы я помог ему усвоить, что так поступать нельзя, Ваше Высочество? На площади, я полагаю?
– Безусловно, это потребуется в будущем. Кайрус. У меня есть информация, мне понятны его мотивы, но сейчас… в первую очередь мне нужны доказательства.
 
– Увы, Ваше Высочество, я мало подхожу на роль шпиона и…
– Этого и не требуется. Я, конечно, не лорд Экрог Редгласс, но и у Его Величества шпионов достаточно. От тебя мне необходимо нечто другое. Понимаешь ли, Кайрус, главным доказательством, сколько бы не было других улик, было и остается прилюдное признание в совершенных преступлениях,– лорд Форест смотрел на него в упор и палач кивнул,– Особенно, если речь идет о лорде,– Кайрус вновь кивнул,– И уж тем более, когда Ферстленд может пострадать от двух глупцов-правителей и неизвестно, случится ли война и к чему она приведет…