Сердце Пустоты (СИ)

— Ах ты, паршивец мелкий! Немедленно верни мне шапку! — пронзительно крикнула она.
Мальчик нагло высунул язык и помахал добычей над головой, приговаривая:
— Расскажи сказку! Расскажи сказку!
— Не расскажу, пока шапку не вернешь! — ответила она.
Но мальчик ей не поверил и продолжил крутиться, размахивая головным убором из стороны в сторону.
Все это время Алекс медленно продвигался вперед к хороводу, с интересом наблюдая за происходящим. Он остановился в шаге от мальчика, нависнув над ним, и поймал шапку, которой тот беспечно размахивал.
Мальчик испуганно вскрикнул и обернулся. Увидев Алекса, он отшатнулся, но уже не в страхе, а в ожидании: «Что этот незнакомец будет делать?» Алекс принял это за хороший знак — его примут в игру, если он поведет себя правильно. Остальные дети тоже остановились, наблюдая за ним, а рыжеволосая девушка уперла руки в бока и прищурила глаза, как и все ожидая его дальнейших действий.
Алекс приблизился к ней на несколько шагов и протянул шапку — а потом быстро и ловко, словно уличный фокусник, спрятал за спину, когда девушка попыталась ее забрать.
— Так что? Расскажешь сказку? — лукаво улыбнулся он.
Лица детей тут же озарились улыбками, они засмеялись и снова заголосили:
— Расскажи сказку! Расскажи сказку!
Девушка, по-видимому, ничуть не обиделась, а лишь громко фыркнула, закатив глаза:
— Ладно, ладно! Уговорили! — она требовательно протянула руку к Алексу, и тот без разговоров вернул ей головной убор.
Даже не удостоив парня взглядом, она надела ее и направилась к деревянным ящикам, стоящим в стороне у дороги. Лихо запрыгнув на них, она откашлялась и распростерла руки в стороны в приглашающем жесте.
— Подходите ближе, дорогие слушатели, и внимайте мне! Я поведаю вам историю, правдивую — ведь сами боги были ей свидетелями, и выдуманную — ведь это люди сложили ее в слова!
Услышав рассказчицу, все, кто находился поблизости, тут же бросали свои дела и забавы и подходили ближе. На их лицах было написано предвкушение — им не терпелось услышать историю. Очевидно, такие развлечения здесь в порядке вещей.
Девушка начала свой рассказ:
— В далекие времена, когда Вездесущие делили небеса с драконами, а по земле блуждали в поисках приключений великие герои, жил на свете могучий рыцарь по имени Тадаран Непобедимый. Славился он на все королевство своими силой, отвагой и ловкостью. Прекраснейшие дамы мечтали о нем, величайшие мужчины завидовали ему. Не было среди людей соперника равного ему ни на одном рыцарском турнире, ни на одном бойцовском ринге, ни на одном поле боя. Но как известно, чем сильнее герои, тем страшнее их враги…
Рассказчица загадочно улыбнулась, не спеша обвела публику внимательным взглядом и более громким и грозным голосом, уводящим слушателей все глубже в повествование, продолжила:
— Многие годы королевство страдало от нападок огромного дракона. Красного, как кровь, и жуткого, как ночной кошмар. Он сжигал поля, грабил города и похищал мирных жителей королевства. Но никто не осмеливался выступить против него, никто не решался бросить ему вызов, пока однажды дракон не напал на королевский дворец и не похитил младшую дочь короля, прекрасную принцессу Ольмию. Король рассвирепел от такой наглости и готов был лично отправиться за ним в погоню. Но ведь не королевское это дело, за чудищами гоняться, правда?
Зрители засмеялись и дружно закивали головами в подтверждение ее слов.
— Тогда он позвал к себе верного рыцаря Тадарана и приказал вернуть домой принцессу любой ценой, главное — целой и невредимой. В награду за это он пообещал женить Тадарана на Ольмии да в придачу отдать ему полкоролевства. Конечно, рыцарь согласился — он был не прочь лишний раз доказать, что не страшны ему ни люди, ни чудовища, — и отправился в поход.
Много дней блуждал он по горам и лесам, пока не наткнулся на след дракона. Тот вывел его к утесу, на краю которого возвышалась древняя башня. Пробравшись внутрь и добравшись до верхнего этажа, Тадаран обнаружил странную картину: просторная, богато обставленная комната полыхала в прожорливом жарком пламени, а посреди него с закрытыми глазами самозабвенно предавалась танцу принцесса Ольмия.
 
По безмолвной просьбе девушки кто-то протянул ей горящий факел. Она приняла его и стала исполнять легкие и волнующие танцевальные па, словно изображая принцессу, и подкрепляла свои действия словами:
— Она кружилась вокруг своей оси и склонялась к полу. Взмахивала руками, точно крыльями, и изгибалась всем телом. Пламя касалось ее, но не причиняло никакого вреда. Оно вздымалось и опадало, вихрилось и рассеивалось, вторя каждому движению принцессы. Музыку заменял ритмичный треск и вой огня. Он был ее надежным партнером, слившийся с ней в танце воедино, ее душой, ее телом.
Глядя на девушку, Алексу представлялось, что она сама является той принцессой или была ею когда-то, возможно, в прошлой жизни или в другом мире, где и впрямь жили такие удивительные существа, как драконы…
— Отважный и решительный воин вдруг растерялся, не зная, что предпринять, — продолжала рассказчица. — Он вспомнил, что видел на нижнем этаже башни ведра с водой, и спустился за ними, а когда вернулся, тушить уже было нечего — весь огонь исчез, будто его и не было, дорогая мебель не пострадала, а на месте принцессы Ольмии возник огромный красный дракон.
Рыцарь обрадовался — он давно мечтал сразиться с чудовищем один на один. Не задумываясь больше ни о чем, вытащил из ножен меч, — рассказчица подняла вверх руку с факелом, — взмахнул им — и полоснул дракона по чешуйчатой морде! — девушка резко махнула факелом прямо перед лицами зрителей, отчего во все стороны разлетелся фонтан искр.
Толпа дернулась и вскрикнула, не то от страха, не то от восторга. Глаза рассказчицы возбужденно горели, а голос становился низким, грудным, бросающим в трепет и завораживающим, а интонация и движения — быстрыми и порывистыми.
— Чудище бешено зарычало и ринулось в бой. В ход пошли клыки, зубы и магия: тяжелые лапы дракона пытались толкать и давить Тадарана, огромная пасть то и дело норовила его проглотить, не разжевывая, или порвать на мелкие кусочки, а злое пламя с новой силой вспыхнуло вокруг. Только в этот раз оно стремительно обжигало и поглощало предметы, как и положено огню.
Но рыцарь не сдавался! Он отчаянно сражался за свою жизнь, теснил противника к стене, и, когда наконец загнал дракона в угол, все вокруг снова переменилось, — рассказчица выдержала долгую паузу, тишина ожидания повисла над площадью. — Огонь снова исчез, оставив после себя обугленный и покореженный хлам. А вместо дракона, вжавшись в стену, сидела и дрожала от страха принцесса Ольмия.
По толпе зрителей пробежал удивленный вздох. Кое-где слышался не верящий шепот: «Как так?! Не может быть!»
— Понял Тадаран, что принцесса и была тем самым драконом, что все это время разорял города. Вот только знание это ничуть не облегчало участь самого героя. Казалось бы, что может быть проще: убить дракона, спасти принцессу, вернуться вместе с ней к королю и получить законную награду? Вот только на деле все обернулось иначе, и теперь ему приходилось делать сложный выбор.
Верность королю и природная доброта твердили ему, что он должен вернуть принцессу отцу. А честь и чувство справедливости настаивали на том, что королевство должно быть избавлено от кровожадного монстра, вредящего собственным подданным. В первом случае его ждал бы нежеланный брак с Ольмией и жизнь под одной крышей с чудовищем — ведь от подарка короля отказаться невозможно. Конечно, принцесса была очаровательна во всех смыслах и даже — он готов был это признать — во всех обличиях. Однако знать правду о супруге и спокойно принять ее он не мог.
 
Во втором же случае его ждала смерть: мгновенная и позорная, от рук палача, под аккомпанемент презрительных криков толпы и в сопровождении гневного взгляда короля. Так как же ему поступить в такой непростой ситуации?
Рассказчица снова замолчала, будто бы ожидая, что зрители подскажут ответ. Но все молчали, то ли погруженные в раздумья, то ли в надежде, что девушка сама ответит на свой вопрос. И ответ не заставил себя долго ждать.