Лишь его (ЛП)

Она не просыпается уже несколько часов. С тех пор, как я вытащил её из самолета. Она едва открыла глаза. Не то, чтобы я винил её. Я едва ли оставлял её одну весь полет и знал, что она измучена.
Её тело выглядит таким мягким и гостеприимным. После того, как я испортил её свадебное платье, мне пришлось отдать ей свою рубашку. Я перенёс её из самолёта в машину и прямо в нашу маленькую хижину над водой. Когда я раздел её догола и уложил в постель, она не издавала ни звука. Она не проснулась ни от чего из этого. Если бы она сонно ночью не поцеловала меня несколько раз в шею, я бы волновался.
Она перевернулась, её ноги распахнулись и показали следы всех оргазмов, которые я доставил ей в самолете. Моя щетина оставила маленькие следы на внутренней стороне её бедер. Я сказал ей, что скажу, куда мы едем, как только доставлю ей десять оргазмов, но мой котёнок потеряла сознание примерно на седьмом.
Я протягиваю руку к её шелковистой коже, надавливая на её киску в собственническом захвате. Никогда бы не подумал, что этот день настанет. Когда Пейдж в моей постели раскинулась передо мной. Свидетельства её принадлежности мне по всему телу. Невозможно смотреть на любую её часть и думать, что она не принадлежит кому-то. Может, это и варварство, но мне все равно. Я хочу, чтобы она всегда так выглядела. Слишком много лет проведенных вдали от неё, делают меня немного бесчеловечным, когда дело касается её.
Она заставляет меня чувствовать себя цельным. Смывает всю грязь, которая собиралась на мне за годы работы под прикрытием. Заставляет меня снова чувствовать себя чистым. Заставляет меня хотеть жить в соответствии с этим идеальным образом, созданным ею для меня. Только для неё.
Её глаза медленно трепещут, сексуальная улыбка распространяется по её лицу. Солнце светит в окне, заставляя маленькие веснушки на её носу показаться ещё больше.
— Я думаю, ты убил меня. — Слова наполнены ленивым удовольствием.
Я облизываю губы, думая о том, чтобы убить её снова и снова. Я мог бы провести весь этот медовый месяц, только и делая, что пиршествуя на её киске, если бы она мне позволила.
— Ничего из этого. Думаю, ты уже сыт. Я даже не знаю, в какой стране мы находимся, — смеётся она, садясь и направляясь прямо ко мне в рот, несмотря на то, что она сказала. Она не тратит время на то, чтобы залезть ко мне на колени. Черт, мне тоже нравится, что она, кажется, не может насытиться мной. Её нахальный рот всегда говорит одно, а тело — другое.
— Мне нужно покормить тебя, котёнок, — говорю я ей, когда она наконец-то отпускает мой рот.
— Ты должен сказать мне, где мы, — говорит она, и наклоняет голову в сторону, заставляя меня улыбаться, потому что я знаю, чего она хочет, когда она это делает. Я держу оба её бедра в своих руках, подтягивая её ближе и покусывя шею, пока она не покачивается у меня на коленях.
Я отпускаю одно бедро и хватаю её волосы в кулак, заставляя её дать мне ещё больше её шеи. Я отстойно держусь с любым намерением оставить на ней след.
— Сделай это, — лихорадочно говорит она, хватаясь за меня, её пальцы впиваются. — Отметьте меня. Мне нравится видеть тебя на себе, когда я смотрю в зеркало. Заводит меня.
Я сосу ей сильнее, когда она движется напротив меня, потираясь своей голой киской по моему члену. Сперма просачивается из меня, её слова сами по себе заставляют меня терять контроль.
— Вот так. О, Боже. Отметь меня. — Выдыхает слова, и я знаю, что она уже близко. Она знает, что сказать, чтобы завести меня, погружая свои коготки в одержимость, которую я испытываю по отношению к ней.
— Покажи всем, что я принадлежу тебе. — Я чувствую, как мышцы её тела сжимаются. — О, Боже. Я твоя, Райан. — Она кричит последнюю часть, заставляя меня кончить на неё. Я трахаю её киску и кончаю, как подросток, который увидел свой первый Плейбой. Моя сперма покрывает её киску, задницу и бедра, отмечая её ещё сильнее. Я продолжаю двигаться напротив неё, когда её собственный оргазм взрывается в ней.
Я откидываюсь назад и смотрю, как она поднимается на волне. Её глаза закрываются, и её тело подёргивается против моего. Знак её удовольствия заставляет мой член вернуться к жизни, как будто я не освободился на ней повсюду.
Её голова падает вперед, её темно-рыжие локоны покрывают нас обоих. Ленивая улыбка распахивается на её полных губах, на которых до сих пор видны следы нашей встречи. Когда её голубые глаза открываются и замыкаются на мне, я не могу остановить себя, чтобы не поцеловать её снова и снова.
— Я не могу поверить, что буду просыпаться так каждый день до конца своей жизни, — говорит она напротив моего рта.
— Ты заставляешь все остальное исчезать. Ты же знаешь, что это ты сделал, да? Наполнил меня таким счастьем, что я больше ничего не могу вспомнить.
У меня в горле образуются ком. Я должен ему сопротивляться.
— Ты не знаешь, что значит для меня знать, что я сделал это для тебя. Это все, чего я когда-либо хотел. Сделать тебя счастливой. Убрать печаль, которую я увидел в твоих глазах, когда увидел тебя в первый раз.
— Ну, Капитан, я обещаю, что ты сделал это и многое другое. — Она обнимает меня за шею. — Все позади, да? — спрашивает она, и я знаю, о чем она говорит. Там ещё остались следы страха. Что нас могут поймать за то, что мы сделали. Я вижу это в её глазах, но я знаю, что мы на свободе. Я бы дал ей знать, если бы подумал, что есть хоть какие-то сомнения. Я позаботился об этом. К тому же, у меня был план, если бы мы не были в безопасности. На самом деле, мы сейчас сидим в моем плане, но по другой причине.
— Я всё сдал. — Я схватил информацию, потому что она мне сказала. Я даже не подумал об этом. Моё единственное внимание было сосредоточено на ней и на том, чтобы вытащить её со склада. Если ЦРУ и хотело кого-то отблагодарить, то это должна была быть она. — Они получили то, что хотели, и со всем этим покончено. — Ничто из той жизни никогда нас не тронет.
Я уже давно ушёл из ЦРУ, работая только на Майлза до конца. Мой старый куратор был шокирован, увидев меня, когда я появился с уликами. Я дал ему знать, что ему нужно было убедиться, что сгоревший склад никогда не может быть отслежен до меня. Что ничего о ЦРУ или моей работе с ними никогда не всплывет. Эта жизнь была позади, и я не хотел, чтобы все это вернулось на круги своя. Никогда.
— Как скоро у меня будет твоя работа? — Спрашивает Пейдж, сползая с моих колен и меняя тему. Она отпускает все это, оставляя в прошлом, где ему и место. Двигаясь к нашему будущему.
— Ты нацелилась на мою работу, котёнок? — Я откидываюсь на кровать и смотрю, как она осматривает маленькую хижину. Она до сих пор понятия не имеет, где мы.
— Время от времени было бы весело тебой командовать, — говорит она, как будто она этого ещё не сделала. Она подкрадывается к одному из окон до того, как вздох покидает ее губы.
— Мы над водой?
— Да.
— Где мы?
По какой-то причине я не хочу ей говорить. Мне нравится мысль о том, что она потерялась, и может держаться только за меня. Меня не волнует, что эта идея немного испорченная.
Я встаю с кровати и иду навстречу ей, обнимаю ее сзади и смотрю с ней в прозрачный синий океан.
— Ты со мной, — наконец-то говорю ей, заставляя её качать головой и хихикать.
— Тогда я думаю, что ты выбрал идеальное место для нашего медового месяца, потому что во всем мире нет другого места где я бы хотела быть.
— Хорошо, потому что он наш.
Она поворачивается, смотрит на меня.
— Что значит "наш"?
— Он мой.
— Этот домик принадлежит тебе?
— Да. И весь остров, на котором она находится.
Её глаза расширяются, как будто она мне не верит. Остров не гигантский, но он хорошего размера.
— Майлз платит хорошо, но не настолько хорошо, — она считает. Я улыбаюсь. Майлз платит больше, чем хорошо, вообще-то.
— Я был умён со своими деньгами. — Я инвестировал почти во все, что Майлз сказал мне, и это окупилось. Очень хорошо. — Я позаботился о том, чтобы вкладывать их в нужные места и не потратил много. Если только не считать этот маленький остров.