Гладиатор нового времени (СИ)
— Как всегда. Просто стреляй из чужого пистолета, сложи тела на посту и подожги. Я подпишу один из сгоревших трупов твоим именем. Еще и героем станешь, — язвительно усмехнулся Гедеон.
— Но это последний раз, когда я соглашаюсь. Я и так более чем заслужил свой приз, — разозленно прорычал Леший и, бросив папиросу себе под ноги, затушил ее каблуком.
— Конечно, — кивнул Гедеон и протянул раскрытую ладонь, чтобы скрепить договор рукопожатием.
Леший лишь пренебрежительно посмотрел на нее и, развернувшись, пошел прочь. Он уже пожимал Гедеону руку, передавая ему информацию, и потом снова, обещая подтолкнуть своего доблестного капитана прямиком в капкан. В тот день Леший рассчитывал больше никогда не увидеть его. Вот только Берт будто был бессмертным.
Леший жалел, что не сможет лично понаблюдать за падением великой правящей династии. Сцена будет что надо! Но его ждала новая прекрасная жизнь.
Немного пораскинув мозгами, он все же решил оставить Корделию себе.
Во-первых, ее брат был влиятельной персоной, породниться с которой выгодно.
Во-вторых, так называемый ученый… Если он нашел способ воспроизвести вакцину, значит, с ним лучше дружить. Неизвестно, что еще изобретет старик. Более того, Леший считал, что мужчина на склоне лет будет трястись над молоденькой девушкой, если она его любовница или…
Тогда расклад станет еще интереснее. Феликс правильно назвал Корделию. Вполне вероятно, ей по материнской линии передалось неумение понять, перед кем стоит раздвигать ноги. Наряду с неумением хранить верность. Просто поразительно, как быстро она забыла о своих корнях и переметнулась на другую сторону.
Теперь Леший устыдился того, что старался ей понравиться. Идиот. Но во всем можно найти плюсы. Считая его другом, Корделия пойдет с ним без лишнего шума. Осталось немного подождать и выбрать момент, когда Берта не будет рядом. Чертов Берт.
Лешему было поперек горла притворяться глуповатым дружелюбным уродцем, на фоне которого доблестный капитан выглядел еще выигрышней. Корделия не видела дальше его симпатичного личика, что не делало ей чести. Из-за собственной глупости она будет до скончания веков вымаливать прощение за то, что позволила Берту прикоснуться к ней.
Конец первого тома