Узнай меня (СИ)

— Конечно госпожа, мы все грамотные.
— Тогда почему бы тебе не взять интересную книгу. Там много историй, возможно тебе придется по душе хоть одна из них?
Казалось, Мира никогда не думала занимать свободное время чтением. Но сегодня с радостью согласилась.
— Вот, — Иэнель сняла с полки несколько женских романов и книгу сказок, подала девушке, — если не понравится, поставишь эти, а другие возьмёшь, хорошо?
Глаза Миры просветлели и заискрились счастьем.
— Конечно! Вы очень добры, спасибо!
Она прижала книги к груди поклонилась.
— Если у тебя всё, то можешь быть свободна.
— Вас точно не причесать на ночь? — все же удостоверилась она.
Иэнель показала баночку с дайнской мазью.
— Понятно, хозяин отобрал мою работу, — махнула та рукой.
Иэнель рассмеялась.
Когда за Мирой закрылась дверь, Иэнель распахнула шкаф и застыла перед его недрами. Что бы такого надеть? Чтобы было и удобно, и тепло, да еще и красиво.
Взгляд упал на дорожное платье, (а заодно вспомнилось обещание позировать в нем). Бархатное, очень уютное с запахом впереди. Так же в комплект шли мягкие шерстяные брюки, что в данной ситуации было весьма кстати. Мира его вычистила и теперь оно пахло фиалкой.
Распутав и причесав усмиренную гриву, отправилась вниз. Но дойдя до столовой, поняла, что не знает куда дальше идти. В его мастерскую она в тот раз попала через окно, а вот как выходила, совсем не помнит. Дошла до конца коридора, и остановилась у двери кладовки, как тогда рассказывал Нейдан, бывшей столовой для слуг. Приотворила дверь. Внутри было темно.
— Эй, — крикнула она громким шепотом, — Есть тут кто? Урмэд!
Тишина была ей ответом. Она почувствовала себя круглой дурой и решила вернуться к столовой, судя по гудению голосов, там были Нейдан и Арта. Но за дверью оказались не философско-политические дебаты, как говорила Мира, а более углубленное общение. Теперь было отчётливо понятно, что за холодной маской строгости и педантизма Арты, скрывался довольно яркий темперамент.
Вернулась к злополучной двери и наконец сообразила наколдовать свет. «Идиотка, совсем мозги размягчила».
Комната была меньше столовой. Сейчас тут хранились ящики с крупами, старая мебель, в углу громоздился дубовый, еще хорошо сохранившийся двухдверный шкаф.
Иэнель притворила дверь и осмотрела стены в поисках скрытой двери. Вроде бы в тот раз они проходили их две, но в темноте она не поняла.
Ничего не найдя и совсем отчаявшись, уселась на скрипучий стул, смачно выругалась и пнула валявшийся рядом старый башмак. Он подлетел, и гулко ударился о пустой шкаф, подняв тучку пыли.
Через пару мгновений дверца шкафа распахнулась и оттуда выглянул Урмэд с кистью в руках.
— О, это ты! Проходи, — посторонился он как ни в чем не бывало, словно гигантская моль, полностью вылезая из шкафа и распахивая дверь шире.
Неловкость скрыли за шутками. Иэнель опешила, но потом улыбнулась.
— Почему такой странный вход в твою мастерскую?
— Раньше этой комнатой долго не пользовались и дверь перекрыли шкафом. Однажды гуляя, я обнаружил окна, выходящие в сад, но совершенно не понял какой комнате они принадлежат. А когда нашел, мне показалась забавной идея пробить заднюю стену в шкафу и сделать такой вход.
— У вас странное поместье. Оно не похоже на постройки местного населения, — заметила Иэнель
— Да, оно не отсюда, — кивнул Урмэд, — а из Озерного Леса. Это всё Нэйдан. После расправы, он выбрал наш самый хорошо сохранившийся особняк, и перенес сюда — тогда его сил на это хватило. Он был когда-то в этой стране, поэтому перенес его так далеко. Тут меня лечил, а потом и прятал. На ремонт времени, да и желания у нас не было. Жить можно, вот и ладно.
Еще одна тайна этого невозможного Урмэда была раскрыта.
— Я сяду? — кивнула она на окно.
— Да, я всё уже подготовил.
— Знал, что приду?
— Не знал, но надеялся, — смущенно улыбнулся он, — У меня осталось два дня, хотелось бы уже закончить работу и отдать заказчице, — подмигнул он, — Не факт, что представится еще одна возможность.
 
До Иэнель не сразу дошел смысл фразы, а когда это случилось, по спине пробежали холодные мурашки.
— Не переживай, — по-своему истолковал ее настроение Урмэд, — скоро все это закончится, и я избавлю тебя от своего общества.
— Урмэд, я…, это не так! мне вовсе не хочется избавляться, — воскликнула она, — наоборот, хотела бы узнать тебя лучше.
Иэнель покраснела, но сейчас она сказала искренне. Жаль, что она потратила это самое время на глупости.
— Мне, признаться тоже, но увы, мои дела не ждут.
— А что ты делаешь у дайнов, — полюбопытствовала она.
Урмэд пристально посмотрел на нее из-за холста.
— Ты действительно хочешь знать?
— Да, — твердо ответила она, — Может, смогу тебе чем-то помочь? Как никак, а я теперь твоя жена!
Урмэд рассмеялся. У Иэнель было такое забавное лицо. Детское и одновременно серьезное.
Она надула губки.
— Ты не веришь мне?
«Теперь она еще и флиртует!» — иронично подумал он, «То рядом не садись, а теперь дела ей мои подавай. Женщины!»
— Если коротко, мы хотим помочь дайнам совершить переворот. Как политический, так и культурно-экономический.
Как и ожидал, Иэнель округлила глаза.
— Но ты говорил, что хотел покончить с ними.
Урмэд вздохнул и отсел от холста на высокий стул, критически рассматривая работу.
— Да, чуть больше, чем три весны назад, у нас действительно было всё готово для того, чтобы, если и не стереть их с лица земли, то обрушить их экономику и хорошо потрепать… после чего сделать сырьевым придатком.
— Стоп, ты один смог бы все это провернуть? — искренне удивилась Иэнель.
— Нет, втерся в доверие к одному цеховнику и придумал как обрушить их и так нестабильную финансовую систему, а заодно и пару золотоносных шахт… Без золота и камней много не навоюешь, ведь так? Но, погоди, все по порядку.
Однажды я попал в переплёт. Не думаю, что меня кто-то предал — о моих планах никто не знал. Скорее всего это была личная месть или случайность.
Я был в длительном увольнении, ввязался в драку и оказался сильно ранен. Меня сочли мертвым, отвезли за город на большак и выкинули в лесу. Шарики перехода я заблаговременно уничтожил, чтобы их не нашли, так что ни вернуться назад, ни подать о себе весть я не смог. Если честно, то приготовился к смерти. И тут, совершенно случайно, меня нашел и подобрал один купец. Он возвращался с ярмарки и услышал мой стон. Привез к себе домой — в соседний город. Как проехал через стражу на воротах, он кстати, ни разу мне не рассказал, но грузы там досматриваются жестко, чего ему этого стоило, осталось только гадать.
О себе рассказал, что ничего не помню — получил сильный удар по голове.
Меня выходили, приспособили к работе. Какое-то время жил как рядовой обыватель — как у нас сказали бы — средний слой населения. Раньше был только батраком и даггером, и не успел толком узнать ничего другого. И знаешь, что я обнаружил, живя несколько месяцев у этого купца?
Урмэд вопросительно посмотрел на Иэнель, та рассеянно пожала плечами.
— Я обнаружил, что мы почти одинаковые.
Иэнель пренебрежительно фыркнула.
— Ну, конечно! Все знают, что они глупы, агрессивны и необразованны, и это провоцирует неконтролируемое желание возвысится за счет других. У них примитивная письменность, низкое качество товаров. У них нет культуры, а всё на что они способны — это горланить непотребные песни, выяснять отношения посредством исключительно физической силы и оружия. Которым потрясают у нас перед носом, как только думают, что их интересы в опасности. А их интересы в опасности всегда, потому что… читай с начала.
— Их дикость и необразованность пропорциональна той нищете и убожеству, в которых они живут. Все, что ты только что сказала, применимо к низшему классу из которых набираются даггеры! Но многие идут туда или от отчаяния — потому что больше некуда, или по незнанию — так-как действительно думают, что будут кого-то защищать. Упор идет на необразованную молодежь, которой обещают безграничную власть над остальными.