Узнай меня (СИ)
Прохладная вода остудила разгоряченные мысли. Плавать она всегда любила и держалась на воде уверенно. Да и место действительно было волшебным. Сквозь прозрачную воду было видно песчаное дно с темно-зелеными пятнами водорослей. Юркие рыбки брызгали в стороны из-под ладоней, мерно раздвигающих синь воды. Она подплыла к краю гребня рифа, за которым открывался океан. Пенные водовороты мелководья шипели прибоем, а далеко за ними катились мощные валы океанических волн. Здесь вода была намного холоднее и лениво перекатываясь через барьер гребня, смешивалась с теплой, опускаясь на дно.
Полюбовавшись немного, приметила, что на горизонте небо заметно потемнело.
Неожиданно обе ноги пронзила резкая боль. Пальцы на ногах скрючились, стянутые судорогой мышц. Иэнель охнула и в панике забила по воде руками. Боль ослепляла, мешала сосредоточится, отдавала в поясницу, сгибая тело пополам. Она несколько раз хлебнула воды и даже не успев позвать на помощь, ушла под воду.
Урмэд лениво наблюдал за плавающей Иэнель. Думал о своем, поэтому даже забыл про свое обещание не смотреть. То, что она тонет, понял сразу. Видел такое не раз и догадался, от чего это произошло. Вода внизу была холодней, чем на поверхности, а девушка слишком долго пробыла у водораздела.
Как был в штанах, бросился в воду. На полпути увидел, как ее голова исчезает в волнах и нырнул следом.
Сильно наглотаться воды не успела. Почувствовала сильные руки, тянущие вверх. Откашлялась и очнулась еще в воде.
— Ноги свело, — всхлипнула она, — обе!
— Сейчас, немного осталось.
Он вытащил ее на теплый песок и принялся растирать икры и ступни.
— Ляг ровно и вытянись, — скомандовал он.
Стыдливо прикрывшись руками Иэнель с трудом выполнила приказ, застонав от очередного приступа.
Он слегка надавил на ноги, распрямляя их, и потянул ступни вверх, в сторону коленей.
Иэнель облегченно выдохнула, чувствуя, как боль медленно отходит. Открыла глаза и увидела над собой мокрое обеспокоенное лицо дайна. Черные волосы прилипли к скулам, но взгляд полный участия и почему-то растерянности. Испугался за нее?
— Тебя вообще от себя не отпускать? — притворно нахмурился он, — Только и влипаешь в истории.
— Я не специально, — вспыхнула Иэнель, — я же не могла знать… Я однажды выплыла с судорогой…
И тут до нее дошло, что они до сих пор лежат на песке, а она абсолютно раздета.
— Отвернись пожалуйста, — прошептала она. Не сказать, что ей было особенно стыдно, просто досадно от мысли, что она вновь поставила себя в неловкое положение.
Урмэд усмехнулся, беззастенчиво оглядел ее с верху до низу.
— У дайнов не принято стесняться наготы. Повезло, у меня красивая жена — встал и пошел в сторону пледа, — Там буря надвигается, поторопись — предупредил он.
— Нахал! — буркнула Иэнель.
— Я услышал.
Покидать грот пришлось уже при нарастающем ветре. Огромные волны с грохотом перекатывались через риф, являя нешуточную мощь океана. Темные, набухшие дождем тучи, вихрились, казалось, над самой водой.
— Извини, не знаю, что на меня нашло, — смущенно повинился Урмэд.
Он действительно и сам не знал. Наверно это какая-то подсознательная, отчаянная беспомощность, вырвавшаяся наружу хамством. Скорей бы уже вернуться в город дайнов. Там по крайней мере всё ясно и понятно. И нет напротив этих невыносимых фиолетовых глаз.
Иэнель фыркнула, но он увидел пробивающуюся на губах улыбку и понял, что она не очень сердится на него.
Обратно шли тонкой полоской песка сужающейся с каждой нолой. Иэнель помнила, что днем до воды было не меньше пяти сажей*. Но что это для океана? У самого подъема в гору холодные волны уже практически омывали ноги, доходя до скал. Еще чуть-чуть и мощный прибой будет биться и тут.
На середине остановились передохнуть, посмотрели вниз и увидели, что полосы песка не осталось совсем. А скала под ногами дрожит от каждого нового удара стихии. Иэнель передернуло. Вовремя они. Но радоваться было рано. Начался дождь.
Последние шаги до площадки преодолевали в вязкой глиняной каше, каждую секунду грозя соскользнуть вниз. От напряжения Иэнель совсем выбилась из сил, и когда Урмэд втащил ее на площадку, со стоном облегчения выдохнула.
— Хорошенькое выдалось приключение — подмигнул он, сидя в грязи — И объяснились, и поплавали, и утонули, и поругались — всё как у молодоженов.
Иэнель посмотрела на его перепачканную в глине физиономию, на мокрые волосы, висящие сосульками, оглядела себя и неожиданно расхохоталась.
— Ну да, мы друг друга стоим! — всхлипнула она.
Потом они долго отмывались в подземном озере и вернулись домой насквозь промокшие, но немного счастливые.
Под лестницей их встретил Нейдан. С ужасом осмотрел грязных гулён.
— Я уже начал беспокоится! — воскликнул он, принимая у хозяина размокшую корзину с изгвазданным в глине пледом, — На улице буря, а вы ушли к океану и нет вас, и нет…
Урмэд беспечно махнул рукой.
— Уже всё в порядке. Распорядись, чтобы затопили камины в комнатах, подай ужин и горячее вино для Иэнель.
Нейдан кивнул, пошел распорядиться на кухню и позвал служанок.
Когда они поднимались по лестнице, Иэнель поймала себя на мысли, что былого напряжения меду ними больше не было.
— Я буду в мастерской, если что, — предупредил он, перед дверью её комнаты.
Иэнель кивнула и скрылась внутри.
Глава 17
Больше всего на свете, она хотела сейчас горячую ванну, сухую одежду и теплого вина.
«А вот интересно», — поймала себя на мысли взбивая на мочалке ароматную пену — «смогла бы она когда-нибудь так же хорошо относиться к Урмэду не узнай, кто он?»
Сомневалась и не могла ответить честно даже самой себе. Ей конечно хотелось быть свободной от предрассудков и казаться себе лучше, чем она есть, но внутренний голос велел признаться, что ей потребовалось бы на это намного больше времени. Да, как не горько, но эта часть ее женской натуры была падка на высокое положение потенциального партнера в обществе и общую его привлекательность. Что поделать — инстинкт. Пусть он сейчас дайн, но был-то айном, да ещё и из Озерного Леса. Эх, вспомнить хотя бы как он выглядел.
Иэнель почему-то разозлилась сама на себя. Неужели в ней нет той чистой романтики, когда любят именно за душевные качества, невзирая на внешность и положение. Будь она некрасивая, полюбил бы ее кто-нибудь за внутреннюю красоту и добрый характер? А если еще и бедная?
Она даже перестала вытираться полотенцем. Смогла бы она вынести столько пренебрежения, сколько вылила его на Урмэда в первые три дня, да и потом….
А ведь она всегда думала, что похожа на мать, с ее бескорыстием, открытостью и благородством. Считала, что разбирается в людях. А получалось, что она сноб и ханжа!
Полотенце почти царапало спину. Ей хотелось оттереться от этого чувства, но увы.
Накинула халат и вышла в гостиную. Там, у камина возилась Мира.
— Добрый вечер, ваша светлость, — поприветствовала девушка, — Горячее вино на столе, как и ужин. Хозяин разрешил принести вам в комнату, потому что ужин вы пропустили, а в столовой не топлено.
Иэнель удивленно подняла бровь, но язвить по поводу еды в комнатах расхотела.
— Спасибо Мира.
— Вас расчесать? — девушка многозначительно посмотрела на намотанное на голове полотенце.
Иэнель вспомнила о мази, что презентовал Урмэд и беспечно махнула рукой.
— Нет, думаю, это подождет до завтра, а ты иди, отдыхай.
Как ей показалось, Мира расстроенно кивнула.
— Тебе скучно без подруги? — посочувствовала Иэнель.
Служанка тяжело вздохнула.
— Да, на место Фиэнн пока никого не взяли, теперь и поговорить не с кем. Арта беседует с Нейданом о политике, а мне не интересно их слушать, да и не понимаю я в этом ничего. Марти не разговаривает да и ложится спать рано, а остальные расходятся по домам.
— А ты умеешь читать?
Девушка возмущенно уставилась на нее.