Леди греха

Ее губы чуть приоткрылись; было совершенно очевидно, что и ее к нему влекло. Более того, им обоим вдруг стало ясно: все споры у них возникали только потому, что они боялись своих чувств и пытались скрыть их, то есть боялись оказаться беззащитными.
Поцелуй становился все более страстным, и оба чувствовали, что их все сильнее влечет друг к другу. Она готова была отдаться – Натаниел нисколько в этом не сомневался, И теперь он знал, что Шарлотта ему доверяет. Теперь между ними было полное взаимопонимание, и ему даже казалось, что он способен полюбить эту женщину. Да, он сможет полюбить, и тогда…
Внезапно он замер, ошеломленный пронзившим его ощущением. Ему вдруг снова показалось, что Шарлотта – та самая богиня в полумаске.
А что, если…
Отстранившись, он внимательно посмотрел на сидевшую рядом женщину. Неужели это она скрывала свое лицо под белой маской, украшенной драгоценностями?
Нет-нет, такого просто быть не могло. Но все же…
– Откройте глаза, – попросил он.
Ее ресницы затрепетали, и глаза открылись, Их взгляды встретились, и Натаниел невольно вздрогнул: опять ему почудилось, что именно эти глаза смотрели на него сквозь прорези.
– Нет, невозможно, – пробормотал он. Такая женщина, как Шарлотта, не могла посещать подобные вечеринки. Ее репутацию не запятнали слухи о флирте с кем-либо после того, как она овдовела. Многие мужчины желали ее, что ясно читалось в их взглядах, но она никого из них не поощряла.
– Невозможно? – прошептала Шарлотта. – Что именно?
Натаниел смотрел на нее долго и пристально, И теперь он почти не сомневался: ее глаза удивительно похожи на глаза той женщины в маске.
Нет, такого просто быть не могло.
Судорожно сглотнув, он пробормотал:
– Видите ли, я просто… Просто вырвалось, вот и все.
Однако он почувствовал, что уже не может целовать ее. Потому что теперь, когда вторглись новые ощущения.
Натаниел снова заглянул в глаза Шарлотты и вдруг понял, что у него есть лишь один выход – спросить ее напрямую.
Но как спросить об этом? «Миледи, не вы ли были со мной на одной из вечеринок? На одной из тех, которые, как всем известно, никогда не посещают порядочные женщины?» Звучит ужасно. И глупо к тому же.
Выражение ее лица внезапно изменилось – словно на него упала вуаль из прозрачной ткани. И они тотчас же как будто отдалились друг от друга. А сходство с незнакомкой в маске исчезло так быстро, что Натаниел даже подумал, что оно ему просто привиделось.
Шарлотта не высвободилась из его объятий, но на обоих навалилось ощущение реальности, делавшее их близость совершенно неуместной. Натаниел понял это и разъял объятия. Шарлотта же в смущении потупилась: казалось, она тоже думала о том, что страсть, ими овладевшая, была безумием и не имела смысла.
– Почему вы расспрашивали меня о родственниках? – спросила она.
Натаниел взглянул на нее с удивлением. Неужели она все это время обдумывала их разговор?
– О родственниках? – переспросил он.
– О родственниках моего мужа.
Она пристально посмотрела на него, и он снова подумал о том, что сейчас в ней не оставалось ни малейшего сходства с той ночной таинственной богиней.
– Сэр, почему вы задавали эти вопросы? Почему расспрашивали о семействе Марденфордов?
– Я расспрашивал о них, чтобы понять, смогут ли они помочь вашему делу, помните?
– Нет, не те вопросы. Я имею в виду ваш интерес к путешествиям за границу и тому подобное.
– Я просто вел светскую беседу, вот и все.
Брови Шарлотты сошлись над переносицей.
– Вы пришли сюда с какой-то мыслью, и не думаю, что она имела отношение к нашему делу.
– Возможно, я пришел, чтобы получить поцелуй.
Натаниел произнес это с улыбкой, но собеседница довольно долго размышляла над его ответом.
– Нет, не думаю, что вы пришли из-за поцелуя. И вы никогда раньше не искали моего общества ради светской беседы. Пожалуйста, объясните, почему вы задавали эти вопросы.
Перед тем как прийти к Шарлотте, Натаниел намеревался открыто и откровенно объяснить свое дело, но его отвлекла внезапно вспыхнувшая страсть. Зато теперь он мог без труда ответить на вопрос хозяйки.
 
– Я разговаривал с Финли незадолго до его смерти, и он сообщил мне о разговоре, состоявшемся между ним и Марденфордом. Мне хотелось выяснить, действительно ли он мог знать что-то важное.
Реакция Шарлотты явно не предвещала поцелуев. Она отпрянула от гостя и, нахмурившись, спросила:
– Вам хочется проверить, правдивы ли слова заведомого лжеца? Господи, что вы за человек?! Неужели вас интересуют сплетни и скандалы?
– Меня нисколько не интересуют скандалы. И если бы это было просто сплетней, то я не чувствовал бы себя обязанным расследовать ее.
– Обязанным?.. Вы слишком много на себя берете, мистер Найтридж.
Сейчас она снова заговорила резко, вызывающе – как обычно говорила во время их споров. И в такие мгновения Натаниелу хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Или целовать и ласкать до тех пор, пока она не растает в его объятиях.
Почувствовав, что его вновь охватывает желание, Натаниел невольно поморщился. Стараясь взять себя в руки, он проговорил:
– Выслушайте меня, пожалуйста, миледи. Тогда вы, возможно, поймете, что меня беспокоит. Финли сказал, что знал кое-что о мальчике, родственнике вашего покойного мужа. «Потерявшийся мальчик» – так он назвал его.
– Этот преступник сочинил смехотворную историю, а вы поверили? Сэр, я всегда знала, что вы на редкость тщеславны, но не догадывалась, что вы так глупы…
– Я видел этого мальчика. Видел на улице, когда вышел из суда. Там собралась группа мальчишек – они хотели узнать, что с Финли. Так вот, один из них… Он был очень похож на нынешнего барона Марденфорда.
Шарлотта довольно долго молчала, потом наконец спросила:
– Похож? Чем именно?
– Всем своим обликом. Правда, он не очень-то похож на англичанина, скорее на испанца или итальянца. Отсюда и мой интерес к заграничным путешествиям ваших родственников, понимаете?
– Значит, вы и впрямь поверили этому негодяю? Мистер Найтридж, думаю, вам очень скучно живется. Полагаю, вам следует придумать себе какое-нибудь хобби, чтобы занять свое время.
– Я бы не взялся за это расследование без достаточных на то оснований. Поверьте, сходство, о котором я говорил, вовсе не выдумка. Все дело в глазах мальчика. Они очень похожи на глаза Марденфорда.
Лицо Шарлотта словно окаменело.
– Говорите, его глаза? О, это все объясняет. Ведь вы, заглянув в глаза человека, можете прочесть его мысли, не гак ли? Вы славитесь своей проницательностью, мистер Найтридж.
Ее голос источал сарказм, и это ужасно раздражало.
– Я вижу вполне достаточно, миледи.
Шарлотта усмехнулась. Было очевидно, что ей удалось уязвить этого самодовольного мистера Найтриджа.
– Вполне вероятно, что этот мальчик – родственник вашего мужа, – продолжал Натаниел. – И если это так, то неужели вы захотите оставить его в сточной канаве?
– Я сочувствую всем бедным детям. А этот мальчик… Если он привлек ваше внимание и вы хотите стать его покровителем, то я всячески одобряю ваше решение и даже готова помочь. Однако я уверена, что он не наш родственник. Полагаю, что рассказ, который вы услышали в тюрьме, просто выдумка шантажиста.
– Если вы так в этом уверены, то докажите, что я не прав. Советую вам взглянуть на этого мальчика. Если вы не найдете никакого сходства, я тут же брошу это дело. С превеликим удовольствием. Я буду рад избавиться от своих подозрений, неужели не понимаете?
Шарлотта поднялась на ноги и на мгновение замерла, словно превратилась в статую. Затем, коротко кивнув, проговорила:
– Я прекрасно вас понимаю, мистер Найтридж. Но встречаться с этим мальчиком не стану. Я абсолютно уверена в том, что человек, рассказавший вам эту историю, негодяй и лжец. А теперь извините меня. Я приглашена на обед и должна собраться.
Шарлотта не стала дожидаться, когда гость откланяется и уйдет. Резко развернувшись на каблуках, она направилась к двери. Уже у порога вдруг обернулась и, едва сдерживая гнев, заявила: