Молох (СИ)

— Я владыка Европейского дома, тимарх Хайтауэр, выдвигаю ультиматум…, — на секунду он задумался, — вампиру, именующему себя Кардиналом Аргием. У меня есть сведения от проверенных источников, что Кардинал укрывает беглых преступников от правосудия, а также сам является преступником. И я требую права входа для меня и моих солдат на территорию резервации Бранденбург для тщательного расследования.
— Вас устроит дуэль? — Уточнил Анхель.
— Нет, что я дурак, сражаться с тысячелетним вампиром? Пусть выйдет, и мы поговорим. Либо пустит внутрь меня и мою охрану.
— А если этого не произойдет? — Анхелю можно было возвращаться, запись уже подтвердила нацеленность Хайтауэра на главу резервации. Его собираются убить с помощью ловушки, когда он выйдет, как и предполагал древний вампир.
— Тогда мы перекроем дорогу к резервации на неопределенный срок. И вы не получите человеческой дани. — Легко парировал владыка, улыбаясь той фальшивой улыбкой, которой демонстрируют любезность, но скрывают нож за спиной.
— О, у нас здесь большое войско, и его нужно регулярно кормить. — С кривой ухмылкой добавил злобный.
— Если мы не получим дань в обозначенные сроки, то выдвинем свои претензии к человеческой стороне. Вы разжигаете межвидовой конфликт! — Анхель старательно считал про себя удары сердца, но оно все равно начало биться быстрее, чем он хотел. Парень начинал терять контроль без видимых причин.
— А зачем инфирматам столько человечины? — Выдавил злобный. — Вы же не пьете их кровь.
— Наша система существует благодаря человеческому труду, к тому же мы снабжаем продуктами и полезными минералами близлежащие населенные пункты. Вы оставите их без еды! — Разговор нужно было заканчивать, потому что дальше Анхель касался вопросов, к которым был не готов.
— Эту проблему мы сможем решить. А что вы будете делать, если человечество встанет на нашу сторону? — Лукаво посмотрел на него владыка. — Когда Аргий начнет подыхать от голода, он выйдет. На этом всё. Было приятно пообщаться с вами, господин Сари.
Хайтауэр поднялся и махнул слащавому на пишущую камеру.
— Надеюсь, мы встретимся вновь при более дружелюбных обстоятельствах. — Сказал красавчик, обращаясь к Анхелю из-под ресниц с поволокой, отключив съемку.
— Я тоже. — Анхель учтиво поклонился и вышел.
По пути назад к машине, где остался щипать траву у обочины его длинноногий конь, он посчитал количество больших шатров, кроме того, в который привели его. Еще было три. Знамена отсутствовали. Но осада только начиналась, и могла продлиться до трагичного долго.
У одной из палаток он замедлился, пропуская патруль, чуть не угодив плащом в десяток грязных мисок для собачьего корма, когда за спиной вдруг послышался далекий гул. Анхель поднял голову вверх, озираясь.
— Вертолет. — Отозвался конвоир с усмешкой. — Не бойся, железная птица не питается хоббитами.
Он с довольным видом, погладил себя по животу, обнажив над верхней губой острые клыки. И продолжил путь.
Пополнение прибыло, догадался Анхель. На хвосту у вертушки был флаг Эфиопии и маркировка символами аэропорта Аддис-Абеба. На борту с большой долей вероятности могли находиться ещё до тридцати вампиров и сам тимарх Хетт, а встречаться с ним, чтобы ответить за убийство его подданного, было опасно для жизни.
Если так пойдет и дальше, подумал Анхель, то Бранденбург ждут голодные времена. Он на минуту даже порадовался за то, что Саше удалось сбежать. Хотя его мучало странное нехорошее чувство тревоги за нее, и, стараясь не подавать виду, он взобрался на коня и потрусил в сторону стены с задумчивым лицом.
— Эй, серьезный парень. — Из под руки услышал он, уже покидая территорию противника, ощущая взгляды сверлившие его спину. — Постой.
Тот красивый, что без слов понимал владыку Хайтауэра, догнал его, не запыхавшись.
— Чего тебе? — Буркнул Анхель, забыв о правилах приличия, чтобы поскорее отделаться от неожиданного поклонника.
— Там за стеной. Есть кто-то похожий на Кардинала? Как брат? — Спросил он, поравнявшись с лошадью, глядя на Анхеля снизу вверх. — Мальчишка-вампир?
 
— Нет. Кардинал единственный мальчик-вампир, которого я видел. — Ответил Анхель, хмурясь. Не оглянувшись на отставшего спутника, он подстегнул коня и галопом понесся к воротам, погруженный в мрачные думы.
Издали особняк грел теплым светом. Он жил своей размеренной жизнью, ни о чем не подозревая.
К счастью, патрон, уже принявший рабочий вид после дневного сна, оказался доволен пересказанным ему разговором. Он похвалил Анхеля, предложил разделить ужин и даже поинтересовался его планами на вечер.
Кардинала будто вовсе не волновали угрозы противника, обещавшего ему мучительную голодную смерть или быструю от своей руки. Анхелю оставалось лишь постараться унять свое беспокойство, причины которому, казалось, были исчерпаны. Испив бокал древней крови и сославшись на желание заняться поисками новой подруги, он откланялся и оставил Кардинала в хорошем расположении духа над книгой об азбуке Морзе и военной разведке прошлого века.
Вернувшись в комнату, слегка шатаясь от наркотического послевкусия, он упал в кресло и, сунув руки в карманы, неожиданно нащупал там флакон. Облепиховое масло. Анхель уставился на баночку, источавшую резкий аромат, возбуждавший его мозг и тело. Он просидел так какое-то время, прежде чем осознал, что в комнате уже не один.
— Господин Анхель, меня прислали вам помочь. Вы хотите, чтобы я набрала вам ванну или помогла раздеться? — Анхель не смотрел ей в глаза, его взгляд сразу упал на покачивающиеся бедра под тонкой муслиновой тряпкой с кружевами. Точеная талия и высокая грудь, источавшая ароматы парфюма, казались ему фестивалем чревоугодия во время войны.
— Ты кто? — Спросил он, собрав мысли в членораздельную речь, поднимая глаза на ее лицо.
— Для вас я Ира. — Сказала она кокетливо улыбаясь, включая воду. — Я помогу вам снять ботинки.
Она опустилась перед Анхелем на колени, наклоняясь к нему всем корпусом, чтобы продемонстрировать всю глубину своей преданности. Взялась за его правую ногу и принялась расшнуровывать обувь.
— Подожди. — Остановил он ее, движением руки. — Ляг на кровать лицом.
Зрачки Анхеля словно рентгеном просвечивали ее платье. Девушка в замешательстве повиновалась, догадываясь, что последует за этой просьбой. Она без слов задрала юбку и выставила свой гладкий зад без белья в сладкой позе, прогнув спину.
— Хорошо. — Сказал Анхель, глядя сквозь нее. — Вот так.
Он встал позади нее и, раскрутив флакон, вылил ей на ягодицы весь пузырек масла. Ира застыла с широко раскрытыми глазами, глядя в изголовье, боясь сказать хоть слово, а он размашистыми движениями растер масло по ее заднице и вдохнул запах полной грудью.
Влепив ей смачную пощечину по ягодице, от которой она вскрикнула как ужаленная, он бросил пустой флакон в угол, разбив вдребезги, и прорычал ей:
— Пошла вон.
Он уже не видел как девица, подбирая юбки, с квадратными глазами сбежала, хлопнув дверью. Стены плясали вокруг него, а потолок становился ближе, да так что он мог рассмотреть каждую неровность текстуры на нем. Анхель выключил свет и бросился к крану, который продолжал наполнять ванну. Умылся. Но инфернальное видение никуда не делось. В темноте он видел как днем и слышал как голодный зверь. Биение сердец.
Теплокровные. Он слышал их под землей. Как люди копошатся в спальнях и залах, согреваясь телами. Как бешено бьются сердечки пернатых за флигелем, откуда кухарка каждый день несет к разделочной доске куриные тушки. Как стучат сердца канареек в клетке и пахнет пометом их покрытая опилками подстилка. Как рожает щенят измученная сука в окружении своей стаи на псарне. И стоит над сворой уставший старик. Словно астральная проекция сознания он путешествовал по местам, которые видел в поместье и за его пределами, но тело его так и повисло на бортике ванны. Его стошнило, и руки начали дрожать от напряжения, которое он испытывал, пытаясь вернуть контроль над своим телом. Ноги онемели от сильного напора крови, а в мошонке ощущалась тяжесть полусотенной гири. Он глотнул воды из-под крана, но жажда оказалась невыносимой. Его рот горел, а кожа покрывалась холодными каплями пота. Древняя кровь отравляла его, подчиняя инстинктам чрева и размножения. Вся жидкость в его теле собиралась внизу живота, покидая мозг.