Молох (СИ)

Обмундирование было весьма ограниченным. Никакого оружия, только фляги, пластиковые бочки — с водой ли? — и лопаты. Солдаты не носили наплечной брони, в ошейниках были лишь офицеры, которых было едва ли не больше, чем простых работяг, и на тряпках у них были намалеваны красные полосы. Тренировочного полигона также не было. Впрочем, зачем он без оружия на руках. Это показалось Анхелю странным, как и большое число руководящего состава, но поспешных выводов он делать не стал. Возможно, вампирам и не нужно было оружие, ведь они были смертоносны сами по себе
На первый взгляд лагерь производил впечатление сброда, однако, чем дальше Анхель продвигался вглубь вражеского расположения, тем больше убеждался, что дальше к центру, в отдалении от стены, палатки и воины выглядели все лучше. Видимо, дисциплина разлагалась на окраинах, как и бдительность.
Несмотря на некоторые нестыкующиеся детали, около тысячи вампиров и, скорее всего, инфирматов стояли смешанным войском под стенами Бранденбурга. Анхель насчитал у нападавших более чем в десять раз превосходившее число живой силы. Это была осада.
Впереди замаячили высокие генеральские шатры и знамя Европейского дома.
Солдат, встретивший его у КПП и проводивший к генералу, говорил с Анхелем с балканским акцентом, и внешне был похож на цыгана, однако, у шатра отчитался перед охраной на чистом немецком, сообщив о прибытии посланника из Бранденбурга.
— Это еще что за воин бобра? — Расхохотался высокий темноволосый мужчина, сидящий в палатке по центру рядом с двумя офицерами. Когда солдат доложил по форме, все трое уставились на Анхеля, оценивая его средневековый плащ с капюшоном.
— Где взял такой прикид? — Рассмеялся тот, что сидел слева. Слащавый, похожий на фотомодель больше, чем некоторые фотомодели.
— Одолжил у Супермена. — Ответил Анхель, вспоминая о том, как ему нужно считать про себя удары сердца, не напрягая связки, чтобы не пересыхало горло, и не двигался кадык. Часто проглатывание слюны было вторым признаком страха, после учащенного сердцебиения.
— Что ж, господин …Анхель Сари, мы слушаем вас внимательно. — Ответил тот, что сидел в центре, придирчиво изучая длину своих ногтей на руках.
Поверх современной военной униформы на нем была самая дорогая и древняя броня из всех, какие Анхель когда-либо видел. Ошейник на старинный манер украшала скань с чернением, и напаянные на шею и плечи узоры собирались в причудливые стальные кружева поверх груди как воротник. Каждое плечо по центру было инкрустировано рубиновым камнем с ноготь величиной.
Вот он, Хайтауэр. Сразу сообразил Анхель. Таким его описывал Кардинал. Надменный англичанин, который получил титул тимарха благодаря своему богатству, а не происхождению. Настало время демонстрации силы.
— Вы забыли представиться, или я не услышал вашего имени? — Равнодушно ответил Анхель. Пока все шло по плану, и Кардинал предвидел заранее, что гонца отведут прямиком к владыке.
— Допустим, что я тот самый засранец, дерзнувший на территориальную целостность вашего Дома, господин Сари. Итак, что имеете мне сказать?
— Я здесь не для того, чтобы развлекать вас беседами. — Жестко ответил Анхель. — Напротив, господин Аргий хотел бы узнать ВАШИ требования. И прежде чем вы огласите их, позвольте заметить, наш разговор должен быть записан для третьей стороны, согласно законам Гару о конфликтах между вампирами.
— Ты не вампир. — Сплюнул ему под ноги тот, что сидел справа, похожий на плохиша из дрянных фильмов.
— Сари, вы сомневаетесь в вампирской чести? Мои помощники старше вас на века, и для любого суда будут считаться свидетелями нашего разговора… — Не обращая внимание на выпад помощника, продолжал тимарх.
— А также перейдут на вашу сторону при любом исходе конфликта, чтобы сохранить свою жизнь. — Анхель упер руки в пояс, раздувая и без того напряженную мускулатуру.
— Ты, щенок…! — Начал было эмоциональный помощник Хайтауэра, но тот остановил его жестом.
— Хотите пригласить журналистов? Чтобы человечество решило, что у этих кровососов начинается междоусобная грызня, которой можно воспользоваться, чтоб отыграть назад? Вам это не поможет. — Покачивая головой проговорил владыка.
 
— Щенок лишь передает слова своего хозяина. — Скромно ответил юноша. — Но ваш отказ соблюдать протокол подтвердит мировому сообществу ваши незаконные намерения.
Офицеры переглянулись и тот, что слева, больше похожий на женщину, заговорил, явно чтобы потянуть время:
— Я помню тебя, это ты казнил ищейку Хетта, это было во всех новостях. "Казнь Молоха". Признаться, зрелище было впечатляющее. Весь мир видел, как ты машешь мечом над головой. Тогда вы не особо задумывались о законности.
— Убийца был пойман и предан следствию. Вдобавок, он пытался обокрасть нас. Но из уважения к владыке Хетту, мы не выдвигали обвинений в том, что он действовал по приказу своего господина. Как смеем мы обвинять владыку Хетта в воровстве… — Женственный, пряча улыбку, усмехнулся при этих словах, а Хайтауэр улыбнулся во весь рот, и Анхель продолжил. — Кстати, приказ о казни был отдан тимархом Прадипом, который обнаружил и судил преступника.
— С каких пор за кражу из кармана мы лишаем жизни себе подобных? — Грозно отозвался тот, что обозвал Анхеля щенком.
— Вам лучше спросить об этом владыку Прадипа. — Отбил Анхель.
— Не сомневайтесь, так и сделаем. Но, что вы лично думаете на этот счет? И что думает владыка Хетт, ведь убитый был у него на службе? — Хайтауэр ненароком взглянул на часы. Тьма сумерек уже пробралась в палатку, и женоподобный изящным движением руки щелкнул выключателем электрической лампы. Свет резанул Анхелю глаза, и ему стоило усилий подавить защитный инстинкт, заставляя себя смотреть в темные лица до рези в глазах.
— Эта земля — обособленное структурное подразделение Азиатского дома. Здесь находят приют члены братства, заразившиеся инфирмой, и желающие вести мирный образ жизни при свете дня. Для сохранения автономии монастыря и предотвращения распространения болезни азиатский владыка ужесточил правила для нарушителей границ резервации Бранденбург. За посягательство на жизнь Кардинала ждет казнь. Все чего мы хотим, это мир и уважение к нашим границам! — Выдавал заученный текст Анхель.
— Да-да, все это мы уже слышали от Аргия пятнадцать лет назад, когда он закрылся изнутри и засел там как крот. — Скучающим тоном проговорил Хайтауэр. — Но мы здесь не для того, чтобы отбирать вашу землю, чтобы он там не думал. Пусть Аргий выйдет к нам, мы потолкуем. Зачем он все усложняет, зачем этот маскарад? Он что, ролевик? Скучает по средневековой смуте? Вы там и моетесь раз в неделю в общей бане?
— Господин Аргий не имеет возможности покинуть стены Бранденбурга. И мы не откроем ворота для вооруженных солдат. — Отрезал Анхель.
— А может нам не ждать разрешения, а насадить тебя на копье и протаранить им ваши ворота как консервную банку?! — Заревел агрессивный, вскакивая с места.
— Хочу напомнить, что моя кровь это яд для чистокровных вампиров. Есть такие в ваших рядах? Уверен, найдутся. Поэтому вы отпустите меня, и я вернусь назад с вашими предложениями или без них. — Ответил Анхель, нагло глядя почти в упор взбешенному офицеру прямо в глаза.
На минуту в палатке повисло напряженное молчание, и Хайтауэр, смерив Анхеля с головы до ног оценивающим взглядом, кивнул “фотомодели”, чтобы тот вышел.
Вернулся слащавый с видеокамерой, которую установил на штатив в дальнем углу палатки и направил на говорящих. Индикатор у объектива плавно засветился оранжевым светом.
— Пожалуйста, представьтесь для протокола. — После секундного замешательства подсказал красавчик.
— Сари, Анхель. Член общины резервации Ушаково-Бранденбург и помощник Кардинала Аргия.
— И вы инфирмат? — Снова подсказал он зачем-то.
— Всё верно. Но какое это имеет значение… — Анхель постарался скрыть волнение, глубоко вдохнув.
— Законы Гару были написаны для вампиров, и на вас — не распространяются. Но пока вы представляете интересы вампира, вы тоже становитесь субъектом ночного права. — Пояснил красивый, добавив невзначай. — Пока он жив.