Молох (СИ)

Итан улыбнулся и провел по губам рукой, будто хотел бы закурить. Наверное, остатки прежней привычки.
Уже через пятнадцать минут поезд прибыл на станцию Познань, и все четверо отправились на перрон. Итан и Уильям намеревались встретить посыльного. Оскар собирался посетить ломбард по каким-то неожиданно возникшим делам, а Анхель, сориентировавшись на местности, отправился бродить по прилегающим к вокзалу улочкам, чтобы пополнить запасы наличных.
Они договорились вновь встретиться в вагоне-ресторане за десять минут до отправления, а значит, у него в запасе было около получаса.
Немного пошатавшись у вокзала, — с рюкзаком он ничем не отличался от любого из туристов, — Анхель разжился парой сотен у зазевавшихся путешественников и побежал в небольшой торговый центр, где надеялся найти приемлемую рубашку для визита к самому Кардиналу.
Приветливая продавщица помогала ему с выбором ровно до того момента, пока не поняла, что он из дневного братства, и моментально самоустранилась, оставив Анхеля красоваться у зеркала в примерочной одного.
Новый повзрослевший Анхель смотрел на него из отражения. Теперь казалось, что он никогда и не видел себя во весь рост при свете дня, если только в отражении небоскребов в Берлине на пути в Бундестаг. А здесь вдруг удалось себя рассмотреть и он — себя не узнал.
Подбородок стал мощнее и покрылся жесткой щетиной, которую не мешало бы брить почаще. Волосы за год сильно отросли и спускались волной за ушами почти до плеч. А сами плечи стали шире, и кисти превратились в цепкие и гибкие, с проступающими на запястьях венами. Маленький шрам в уголке губы напоминал ему, что когда-то он был обычным молодым человеком. Вся его мальчишеская юность, спрятанная так глубоко в турецких подвалах, сегодня вновь вышла на поверхность. В глазах, в которых до того был лиша лишь мутная привычка существовать, сегодня появилась надежда.
Будущее! Если верить словам Оскара, то каждый приглашенный инфирмат на Паренталиях сможет выбрать себе пару. Кардинал будет раздавать красивых молодых женщин бесплатно. За службу в его рядах, за которую будет щедро платить и кормить вдобавок. Вот, зачем судьба вела его сюда. Не искать семью, а создать ее. Найти свой дом. Товарищей, крышу над головой и сладкую женщину в собственность.
Заплатив за рубашку, он пулей помчался на станцию, окрыленный нарисованными в голове воздушными замками.
Уже поднимаясь в вагон, он столкнулся со странным пассажиром. Под колючим ежиком волос его голова вся была покрыта шрамами. На восточном смуглом лице двумя осколками стекла светились изнутри пронизывающие тебя до позвоночника, проницательные глаза. Он внес свой потрепанный чемоданчик в тамбур и странно уставился на Анхеля, будто намереваясь что-то сказать. Скупость и плавность движений, отсутствие дыхания выдавало в нем вампира. И хотя мужчина был на голову выше Анхеля, юноша, воспрявший духом на крыльях своей обретенной мечты, смело воззрился на него, выпятив подбородок.
— Какие-то проблемы?
— Нет-нет. Сегодня у меня на редкость удачный день. — Ответил незнакомец слегка скривившись в белозубой клыкастой улыбке, которую, наверное, считал добродушной. Он продолжал смотреть на Анхеля, до неприличия детально и с любованием рассматривая юное лицо, чуть выступающие уши и волнистые волосы, мерцающие под светом диодных ламп салона..
Внезапно в поезд ввалился довольный и шумный Оскар с бумажным пакетом в руках.
— Я чуть не опоздал, идем скорее, у меня есть для тебя небольшой подарок. Купил недорого хорошие швейцарские часы. Потом сочтемся.
Не долго думая, Оскар утянул Анхеля в глубь поезда, но тот оглянувшись, успел снова посмотреть на оставшегося неподвижно стоять позади вампира. Незнакомец ни на секунду не сводил с парня взгляд, но смотрел будто сквозь. И тоска, и злоба отражались в его глазах, будто в больном помешанном сознании.
“Да что с ним не так, — подумал Анхель, входя в вагон-ресторан. — Странный тип и взгляд жуткий. Надеюсь, он скоро сходит.”
Вагон, в котором располагалось кафе на колесах, выглядел как фешенебельное заведение. Небольшие хрустальные люстры украшали потолок, а барная стойка в центре отражала зеркальной поверхностью дорогие бутылки с алкоголем и десерты на многоярусных полочках.
 
Итан и Уильям уже сидели за столиком, в центре которого высился красивый хрустальный графин, наполненный багрового цвета напитком. Светильники причудливо отражались в сочно-красных гранях изящной бутыли с тонким высоким горлышком.
— Считаю, что кровь нужно подавать в треугольных бокалах для мартини, — ворчал Итан, поднимая глубокий коньячный бокал с тяжелым дном. Под ногами у него стояла сумка-холодильник. — Чтобы не сворачивался осадок.
— Нет-нет. Только глубокие бокалы, чтобы обхватить дно ладонью, покрутить, согреть и пить едва тёплой. — Оскар опустился напротив него в мягкое кресло рядом с Уиллом и просмаковал доставленную вампирскую кровь. — Словно из вены.
— Как раз из предложенной нам вены она идет холодной. — Возражал Итан. — И пить ее надо холодной.
Анхель покрутил увесистый стеклянный бокал в руках и отпил большими глотками. Минуту назад он сказал бы, что не голоден, но видя кровь, взгляд становился жадным, четко направленным на добычу, а язык намокал во рту. Похоже он и сам не знал, какой он на самом деле обжора.
Вскоре к графину добавилась бутылка выдержанного французского коньяка, которая стоила целое состояние. И расслабленный спор двух эстетствующих ценителей постепенно перестал быть пафосным.
— Брат Оскар, если там в Лейпциге было распоследнее дно, — Итан разливал коньяк, не глядя, и щедрый глоток драгоценного золотистого напитка растекся по молочному наперону и окропил вишневую скатерть, — то вот это — прилипло к нему снизу. Анхель, что скажешь?
— Ну… мне нравится. — Мысли неслись у него в голове словно гоночные болиды по кругу. Он уже представлял себя доблестным офицером армии Кардинала, богатым землевладельцем, даже мейстером. Сомнения и события прошедшего дня напрочь выветрились из головы, когда сердце начало сжигать алкоголь словно ядерное топливо. В какой-то момент он поднялся, собираясь что-то сказать, но слишком резко толкнул стол так, что тот наклонился и погнулась одна из опор прикручивавших стол к полу. Огромный металлический болт был согнут и разорван пополам, а графин с остатками крови чуть не разбился об пол. Официант за стойкой вздрогнул, и в зале повисла напряженная тишина.
Мгновенно подоспевший Итан спас бутылку и, глянув на возбужденного раскрасневшегося Анхеля, мягко опустил ее на стол.
— Стоит пойти проветрится, — первым нашелся Оскар. Уильям предложил составить Анхелю компанию, но Итан взял это на себя, пока Уильям починит стол и нивелирует ущерб. Они галантно принесли свои извинения и неторопливо направились в конец поезда.
— У меня есть для тебя одна история. — Когда они оказались в тамбуре последнего вагона, Итан открыл дверь на полном ходу поезда и, встав рядом, вытащил из кармана позолоченный портсигар. Снаружи за секунду пролетали метры темной мокрой травы и чернело небо вдали. Скорость еще сильнее распаляла переполненную жизнью кровь Анхеля. Ему хотелось бежать наперегонки с поездом и кричать о том, что он любит жизнь и готов свернуть горы ради своей цели, к которой идет как таран.
— Она случилась шестнадцать лет назад, когда я был на войне. Я был как ты, верил, что могу явить себя этому миру и заставить его смотреть туда, куда мне нужно. Я был королем в своей голове, всемогущим богом. И мне казалось, что нет ничего, чего бы я не смог получить. Я чертов вампир. Высшее существо. И даже когда наступили тяжелые времена, и резервации стали небезопасны, я тоже голодал, но я все еще верил, что нет ничего невозможного для того, кто идет вперед к новому порядку и справедливости, которую я заслуживаю.
Итан затянулся сигаретой из портсигара и выдохнул едкий дым в раскрытую дверь, а ветер унес и растворил дымок в поднимающемся от земли тумане.